в прямом контакте с моими американскими коллегами. Они продолжают принимать измерения по этой комете, их, кстати, совсем немного. Во-первых, это связано с тем, что пока комета не привлекает к себе внимания, а во-вторых – сейчас она находится в гуще звезд Млечного пути и достаточно сложна для наблюдения. В настоящий момент полученные данные не выкладываются в общий доступ, как и новые расчеты орбиты. – Сергей остановился, чтобы сделать небольшой глоток воды. – Что касается точности расчетов, то на сегодня область неопределенности намного больше диаметра нашей планеты, но она будет сужаться с каждой неделей. Я думаю, что исключить или подтвердить наихудший сценарий мы сможем через один-два месяца. Уверен, что более детально на этот вопрос ответят мои коллеги. Но в любом случае, и это мы уже знаем абсолютно точно, комета максимально сблизится с нашей планетой шестнадцатого января следующего года. По поводу закрытия информации… Скажу честно, мне это не по душе, но я понимаю, что до полного выяснения того, что случится, нам следует избегать огласки, слухов, за которыми, безусловно, последует паника. Мы не можем запретить обсерваториям или просто любителям астрономии наблюдать эту комету, и достаточно скоро, если кто-то будет наблюдать ее регулярно, он сможет сделать те же выводы, что и мы.
– «Скоро»… По вашему мнению, каков этот временной интервал?
– Я думаю, месяц, может быть, два. Пока никто об этой комете не говорит. Сейчас она лишь строчка в общей статистике открытий за этот год. Ее текущая «официальная» орбита не сулит ей стать хоть сколько-нибудь привлекательным зрелищем, так что пока она остается «темной лошадкой».
– Сергей Владимирович, спасибо. Коллеги, прошу высказать свои мысли по поводу точности расчетов и сроков их выполнения. Это очень важно. – Президент передал слово директору одного из институтов.
– Господин президент, коллеги, по тем данным, которыми мы обладаем на сегодняшний день, а это наблюдательная дуга почти в четыре месяца, мы можем заключить, что Земля точно пройдет сквозь относительно плотную внутреннюю кому кометы, и даже если столкновения планеты с твердым ядром не произойдет, нам необходимо рассчитать модель взаимодействия комы с атмосферой Земли, в том числе и возможные последствия для спутниковой группировки. Это, безусловно, беспрецедентный случай. Более ста лет назад наша планета уже проходила через намного более разреженный хвост кометы Галлея. В нашем случае плотность вещества будет гораздо выше. Таких расчетов пока не проводилось, и мы уже начали эту работу. К сожалению, говорить о точном расчете столкновения пока преждевременно. Мы даже не знаем, где находится само ядро внутри головы кометы, не знаем его форму и размер. Нам нужны не только оптические наблюдения, для этого придется привлекать различные обсерватории – инфракрасные, миллиметровые, проводить наблюдения в радиодиапазоне. Но тут снова проблема – к примеру, пролоцировать голову кометы и точно определить размер и форму ядра мы сможем только с достаточно небольшого расстояния, всего в несколько миллионов километров. Поэтому мы просто будем вынуждены привлекать различные научные группы из разных стран. А в этом случае информация абсолютно точно выплывет наружу. Если предположить, что ядро кометы находится точно по центру выделяемого псевдоядра, то есть того уплотнения, что мы видим на снимках, то вероятность столкновения этого объекта с Землей, по текущим оценкам, составляет несколько процентов. Замечу, что это очень большая величина. Таким образом, локализовать область, над которой объект может войти в атмосферу, пока не представляется возможным, по сути, это половина земного шара.
– Спасибо. Я попрошу представителя Академии наук составить план необходимых научных работ и коопераций. Какие из них мы можем выполнить сами, какие нужно будет выполнять в сотрудничестве с международной наукой. Есть ли оценки и расчеты последствий возможного столкновения? Иван Владимирович, вам слово. – Президент обратился к человеку, с которым разговаривал знакомый ему директор одного из астрономических институтов.
– Уважаемые коллеги, господин президент, на данный момент у нас есть только оценочные расчеты возможного энерговыделения. Мы исходили из размеров ядра кометы в один-полтора километра. При расчетном угле встречи и скорости шестьдесят километров в секунду энерговыделение может составить свыше ста пятидесяти тысяч мегатонн в тротиловом эквиваленте. – В тихом до этого момента зале заседаний послышался ропот.
– Иван Владимирович, здесь нет ошибки? Сто пятьдесят тысяч мегатонн? То есть, – возникла небольшая пауза, – три тысячи Царь-бомб? – Министр обороны, впрочем, как и все присутствующие, был явно шокирован нижней границей оценки возможного события. Это и правда не укладывалось в голове.
– Нет, здесь нет ошибки. Такое столкновение, если удар придется на материковую часть, вызовет землетрясение магнитудой свыше восьми баллов по шкале Рихтера в ста километрах от эпицентра. Если удар придется на мировой океан, то при его средней глубине в три тысячи семьсот метров мы получим амплитуду волн цунами от двадцати до ста шестидесяти метров на дистанции в сто километров от эпицентра. – В зале воцарилась гробовая тишина. После небольшой паузы ее нарушил сам докладчик. – Я привел лишь самые предварительные расчеты. Для более детальных нужно больше информации и привлечение целого научного коллектива для разработки более точной физической модели. Вычислительные мощности у нас есть, дело за данными. – Он немного помолчал и добавил. – На самом деле пусть наша пороговая оценка и ошеломляет, но нужно понимать, что для подобных событий это не так уж и много. Нас спасает достаточно пологий угол возможной встречи, плотность и размер ядра. Если оно окажется больше, то энерговыделение будет расти, причем, как вы понимаете, отнюдь не линейно. Я хочу напомнить вам, что энерговыделение при столкновении самого крупного фрагмента кометы Шумейкеров-Леви 9 с Юпитером в 1994 году оценивается в шесть миллионов мегатонн, а его поперечник был около двух километров.
Присутствующие на собрании молча переглядывались, на лицах некоторых из них отчетливо была видна растерянность, ошеломление и, возможно, даже страх.
– Хорошо, – тихо и спокойно слово взял президент. – А что с противодействием? Мы, я имею в виду человечество в целом, сможем что-то противопоставить угрозе или наш удел быть лишь сторонними наблюдателями? Министр обороны, прошу вас.
– Перехват существующими баллистическими ракетами потенциально возможен. Но, как мы полагаем, особого смысла из-за минимальной дистанции перехвата нет. Плюс это потребует модернизации системы наведения и управления. За полгода не успеть.
– Господин президент, – слово взял незнакомый Сергею мужчина, который сидел на их стороне длинного стола, там, где расположились научно-технические специалисты, – мы проработали этот вопрос. Здесь есть сложности не только в средстве доставки, но и в эффективности использования ядерной боевой части в космосе. Близкий или поверхностный взрыв практически бесполезен. В космическом вакууме нет среды для передачи ударной волны. Вся энергия уйдет в свет. Нужный результат может быть достигнут только при заглублении заряда внутрь объекта, и