— Дарья Филипповна, все сделала, чтобы ты был здоровым и счастливым человеком. Благополучным. И нет сомнений, что ей это удалось. Поэтому, извини меня, Мирон, но я совершенно не понимаю, за что ты так взъелся на нее?
Потемкин сделал затяжку и, сузив глаза, обронил:
— А что бы ты сделала на моем месте, если бы узнала, что твоя мама фальсифицировала результаты анализов, что якобы у нее обнаружен рак?!
— Что???
В этот раз моя челюсть упала сразу, а мозг отказался работать на несколько долгих секунд. Глаза округлились от шока, а грудную клетку сжало от нехватки воздуха.
Перематываю назад слова Мирона.
Как такое вообще возможно?
Но не верить я ему не могу…
Растерянно вожу взглядом по ковру, пытаюсь адекватно воспринять только что услышанный факт.
Шумно выдыхаю.
— Мирон, прости, что мне придется повторить это еще раз, но… — встречаюсь с ним взглядом, — ты хочешь сказать, что Дарья Филипповна пошла на такой отчаянный шаг, как подделка анализов? Вдруг существует вероятность, что все-таки что-то просто перепутали или…
Останавливаюсь, заметив, что Потемкин отрицательно мотает головой, позабыв про сигареты и коньяк.
— Мне позвонил главный врач небезызвестной частной клиники, в которой мама ежегодно проходила полное обследование. И попросил меня к нему приехать, обозначив, что дело крайней важности.
— И что произошло? — чувствую, как в горле пересохло.
— Я приехал, — Мирон скомкал сигарету в пепельнице и отставил ее в сторону, — он показал мне анализы, которые подтверждали, что у мамы обнаружен рак.
Пребывая в шоке, накрываю рот ладонью.
— Так это правда??? — в ужасе шепчу я.
— Нет! — безапелляционно заявил Потемкин.
Вздрагиваю от того, что он повысил тон.
— Ты такая доверчивая, Лиза, что сомневаюсь, слышишь ты меня порой или нет, — риторически заметил мой своенравный собеседник.
Мои плечи виновато поднимаются от смиренного вздоха.
— Я не понимаю, как с ЭТИМ можно шутить? Я просто отказываюсь верить, что Дарья Филипповна… Я не могу в это поверить, Мирон! — мне трудно сдержать эмоции, и я подскакиваю на ноги.
Беспокойство охватывает меня и мне становится трудно дышать. Наклонив голову вперед, растираю лоб ладонью.
— Вот и я, Лиза, не мог усомниться в том, что касалось моей матери. Поверил, как наивный дурачок, — Потемкину удается овладеть своим голосом и вот уже данное признание дается спокойно.
Пройдясь туда-сюда между диванами, замираю, когда Мирон продолжает свой невеселый рассказ.
— Врач описал мне картину маслом. Все оказалось сложным. Я попросил его ни в коем-случае не говорить маме о том, что я знаю. Долго думал, как мне поступить. И вдруг мне захотелось сделать все, о чем она мечтала!
В груди екает.
И я завороженно смотрю на Потемкина.
Кажется, я догадываюсь, чего так хотела Дарья Филипповна.
Впрочем, желания те вполне себе стандартные и предсказуемые. Это, как раз, и озвучивает Мирон.
Он грустно усмехается.
— Мама все уши мне прожужжала, как она хочет, чтобы я остепенился. Забросил, наконец, байки. Женился и стал обычным среднестатистическим гражданином с тремя детьми и женою-пилой.
На «пилу» — улыбаюсь, на «детей» — готова расплакаться. Поэтому едва мелькнувшая улыбка исчезает тут же.
В следующий миг я встречаюсь с Мироном глазами, и вдруг он на меня посмотрел так, что никаких слов не нужно было произносить больше.
Я все поняла.
Поняла, что: его скорое приглашение к себе домой в первый вечер знакомства, его игра «мама познакомься, это моя девушка Лиза», а самое главное — его спонтанное предложение руки и сердца в кабинете, когда он меня подпоил, — было ни что иным, как тем самым воплощением желания мамы!
Поздравляю, Елистратова!
Вы нашли друг друга!
Вы оба пытались воспользоваться друг другом…
«Молодцы»!
Оказывается не только он мне «подвернулся», но и я ему!
Это открытие я стараюсь пережить внутри себя.
Внешне со мной ничего не происходит. Я просто в ступоре.
А в душе…
Это неожиданное «открытие» оглушает и парализует.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я, будто резко перестала все чувствовать.
В голове спасительной соломинкой рождается мысль, что из этого состояния меня может вытащить только ОН!
Устремляю на него свой взгляд.
Не отрываясь от глаз лазурного оттенка, я без суеты присаживаюсь прямо на пол у дивана напротив.
Согнув левую ногу и поставив ее, я водружаю на нее прямую руку, беспечно свесив кисть. Вторую ногу я подогнула под себя, а правую руку опустила на бедро.
На пару секунд увожу взгляд в пространство и возвращаюсь к мужчине.
— Когда. ты. узнал?
Любому другому человеку, показалось бы, что я бесстрастно задаю этот вопрос.
Но это не так.
Что-то подсказывает мне, что я уже знаю на него ответ.
Тем не менее, это очень важный для меня вопрос. И я, к сожалению, не могу выдержать пронзительный взгляд Мирона, ожидая от него ответ.
— Ночью. В ту первую ночь, когда ты оставалась здесь, — слышу я, опустив глаза.
Мои губы вздрагивают.
Опускаю обе руки себе на бедро и, изрядно волнуясь, переплетаю пальцы.
— Значит, ты мог не откровенничать со мной тогда… за завтраком? — плотно сомкнув губы, поднимаю на него свои глаза, в которых замерла надежда.
Он отвечает тут же и без сомнений.
— Мог.
Рассеянно киваю. В груди растекается нежданное счастье, и я порывисто выдыхаю.
— Я тогда перегнула… — виновато пожимаю плечами.
Чего уж тут греха таить, и вправду, перегнула.
— Да, ты тогда перегнула, — соглашается Мирон, повторяя мои слова в той же манере. — Но ты хотела как лучше.
— Да. Хотела.
— И еще не знала, что есть темы запретные для разговора со мной.
Грудь будто обдало ледяной водой.
Настороженно вскидываю глаза.
— Тема моей бывшей жены — всегда табу, — холодно отрезал он. — Запомни это, Лиза.
Не почувствовав в себе протеста, я кивнула и обронила:
— Я поняла, Мирон.
Всего три простых слова, а губы мужчины тронула легкая полуулыбка.
— Иди ко мне, Лиза, — практически сразу позвал он.
Но едва я снова вскинула на него взгляд, как Потемкин пересел на тот диван, который подпирала я.
Его руки, оказались слишком близко, чтобы думать. Я вложила в них свои ладони, и он цепко потянул меня за них.
Уже через мгновение он заключил меня в крепкие теплые объятия, в которых мне хотелось спрятаться, от всего того, что я только что узнала.
Глава 19. Бедная девочка
Аврора
На тренировке я выложилась как никогда!
Выполняла упражнения в полную силу.
В поединках дралась отчаянно и чисто, что, разумеется, отметил мой тренер.
Я прямо физически ощущала на себе завистливый взгляд лидера нашей группы — Алины, но я сделала вид, что не замечаю этого, что всецело поглощена тренировкой.
После окончания занятий я чуть ли не вприпрыжку отправилась в раздевалку, ведь снаружи меня ждала Лиза.
Проходя через турникет, я, важно вскинув подбородок, нагнала и обогнала Алину. Пусть знает, что не одна она такая звезда. Совсем скоро я могу обогнать ее по показателям в группе.
Глотнув прохладного вечернего воздуха, поворачиваю направо и иду к парковке.
Довольная. Счастливая. И непобедимая!
Выцепив взглядом красный автомобиль Лизы, ускоряюсь.
Смотрю под ноги, когда со стороны меня кто-то окликивает.
— Аврора Мироновна…
Внутри все рухнуло. С потолком.
Так меня называли только папины охранники.
Делаю вид, что ничего не слышу и бегу к машине Лизы.
— Аврора Мироновна! — голос мужчины звучит настойчиво.
А шум такой необычный, будто где-то бежит слон. Шлепает мощными ботами по серому асфальту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Аврора Мироновна! Аврора Мироновна! — сбивчиво дышит преследователь.
Не успеваю я ускориться, как ко мне подлетает высокий здоровенный охранник отца и преграждает мне путь.