Глава 13
Сражения за Карс: Ягны и Аладжийские горы, октябрь 1877 г.
К концу сентября Дорис-Меликов получил из России давно обещанные подкрепления: 1-ю гренадерскую дивизию, один полк астраханских казаков и два полка – оренбургских, одну батарею 21-й артиллерийской бригады и две батареи донских казаков. Пять батальонов, одна батарея и один казачий полк пришли из Ардагана, а один драгунский и один казачий полк с батареей были присланы Тергукасовым. В итоге армия Дорис-Меликова насчитывала 56 батальонов, 12 эскадронов драгун, 84 сотни казаков, 30 батарей, в целом 42 тыс. пехотинцев, 12 тыс. кавалеристов и 240 орудий.
Ахмет Мухтар вместе с подкреплениями, полученными из Эрзерума и Карса, мог выставить 64 батальона (34 тыс. пехотинцев), 2 тыс. сювари и 6 тыс. нерегулярных конников при 96 орудиях. Его армия была гораздо слабее русской.
Около половины своих войск Мухтар держал в районе Керхане-Дюньялик в качестве мобильного отряда. Остальная часть была распределена по укрепленным высотам от Малых Ягн до Кизил-Тапы и Инах-Тепеси. Небольшой резерв стоял в Авлиаре (2 батальона при 2 орудиях) и Визинкее (5 батальонов при 12 орудиях). Основная часть его весьма слабой и ненадежной кавалерии размещалась справа от Кале.
Русские довольно хорошо представляли себе распределение сил Мухтара; они знали, что самый слабый участок турецкой обороны находится слева, между Малыми Ягнами и Субатаном. Обе высоты – Авлиар и Большие Ягны – удерживались малыми силами, а между ними проходила главная тропа на Визинкей. Последний, несомненно, являлся центром турецкого фронта; в случае его потери Мухтар был бы отрезан от Карса, откуда шло снабжение его войск.
Ситуация стала предельно ясной, и многие офицеры (включая Геймана) настаивали, что надо, не обращая внимания на турецкий отряд в Малых Ягнах (8 батальонов при 4 орудиях), идти мощной колонной прямо на Авлиар и Визинкей. Однако великий князь, Обручев и Дорис-Меликов предпочитали вести войну более методически. Они планировали провести операцию, состоящую из двух этапов: сначала овладеть обеими Яшами, а потом уж атаковать Авлиар и Визинкей. Во время боев мощный отряд должен был защищать левый фланг русской армии от контратак турок со стороны Аладжийских высот.
Другой, более интересный вариант предложил прибывший в русскую ставку генерал (бывший полковник) Шелковников, герой недавнего наступления на Черноморском побережье, разгромивший турок в Абхазии, которого называли «кавказским Скобелевым». Этот офицер выдвинул идею маневра, с помощью которого русские, двигаясь с востока, должны были обойти в глубоком тылу все турецкие позиции на Аладжийских высотах. Русские отряды с 10–12 сентября вели разведку долины Арпа-Чая по всей его длине от Куючука до Кулпа. Удобный брод для войск и караванов с припасами был обнаружен в районе поста Камбинского, в 20 км южнее руин города Ани. Офицерские патрули провели разведку правого берега Аракса южнее Аладжийского массива. Они добрались до очень важного слияния дорог в селении Дигор; отсюда шли тропы в Кагизман и Кулп на Араксе, в Пазарчик и далее в Визинкей, западнее Аладжи, и в Кале, расположенный восточнее этого массива. Русские патрули безо всяких помех дошли до самого Пазарчика (в 13 км юго-восточнее Визинкея и всего лишь в 10 км южнее Авлиара). Турецких патрулей в этих краях они не встретили; очевидно, Мухтар-паше и в голову не могло прийти, что русские решатся обойти Аладжийский массив с тыла.
В конце концов 23 сентября Шелковников получил разрешение взять 5 отборных батальонов с 2 ротами саперов, 2 казачьими полками и 12 пушками и, отправившись в тыл турецкого фланга, разгромить турок, где это будет возможно.
Мухтару доложили о перемещении русских войск по берегу Арпа-Чая, и 25–26 сентября он отправил отряд под командованием Ахмет-паши (6 батальонов, 3 эскадрона сювари при 6 орудиях и несколько сотен курдов) с приказом занять позицию в ущелье Дигор-Чая, расположенном на полпути от селения Дигор до поста Камбинского. Одновременно он распорядился укрепить фортификации на Сиври-Тапе, а по обе стороны от Пазарчикской седловины возвести земляные валы.
После 15 сентября Ахмет Мухтар не был уже столь уверен в победе, как раньше. Он узнал, что Дорис-Меликов получил значительные подкрепления; в то же самое время его собственные войска страдали от недостатка теплой одежды и продовольствия, а плохо оборудованные госпитали в Карсе были забиты больными и ранеными. Курды и черкесы, как все горцы, инстинктивно не любившие воевать зимой, дезертировали во все возраставших количествах, и многие резервисты тоже задумывались о том, как бы уйти из армии.
Многие члены штаба Мухтара выражали недовольство его решением ждать нападения усилившейся русской армии на весьма растянутый турецкий фронт. Накануне начала русского наступления турецкий командующий, посоветовавшись с Эмир-пашой (еще одним немецким командиром) и Хусейн-пашой, которые только что прибыли из Стамбула, запросил по телеграфу разрешения отойти к Саганлугу, отметив при этом, что его войска готовы умереть, защищая его. Однако ответа он не получил; его предложение опоздало, поскольку через несколько часов русские перешли в наступление.
План сражения 2 октября был разработан Обручевым, утвержден великим князем и выполнен Лорис-Меликовым. Наступление, целью которого являлся захват Авлиара, в ходе событий ограничилось лишь атакой на Большие и Малые Ягны. Атакующие войска разделили на три мощные колонны. Правое крыло, наступавшее по линии главного удара, прикрывалось левым крылом. Вполне естественно, что правое крыло было самым сильным (в него входили 30 батальонов, а в левое – всего 10). К несчастью, третья колонна, составлявшая главный резерв, оказалась размещенной в 12 или 15 км от атакующих частей. Правое крыло состояло из пяти отдельных колонн, и приказы, которые получали их командиры, были, по-видимому, не вполне четкими.
Неудачное расположение войск усиливалось плохой организацией движения. В этой местности совсем не было воды, но никто не позаботился о том, чтобы войска не страдали от жажды. Колонны, атаковавшие Ягны, проделали ночной марш в 20 или 22 км из лагерей Полдервана и Кюрюк-Дере и к началу битвы оказались совершенно измотанными. Кроме того, ориентироваться в ночной тьме было очень трудно, а время (что характерно для всей этой кампании) рассчитали неправильно.
Трудный ночной марш, после которого русские прибыли на место с опозданием, и неудачное размещение колонн Комарова и Граббе позволили талантливому немецкому командиру, защищавшему Малые Ягны, подготовиться утром к отражению атаки. Он оставил четыре батальона оборонять укрепления, а четыре других распределил между горой и дорогой, идущей в Карс, поставив перед ними задачу прикрывать весьма уязвимый западный фланг. Вдоль Карской дороги он расположил кавалерию с конной батареей, а Хусейн-паша, которого он успел предупредить в 5 часов утра, выслал ему из Визинкея семь батальонов и две батареи.
Русская кавалерия появилась в 3 км северо-западнее Халефоглы и вступила в бой с турецкой конницей, а поскольку ее поддержала пехота, Граббе и Комаров отправили четыре своих батальона на запад, велев им помочь кавалеристам.
В 8 утра полковник Пятигорского полка, не получив приказа, атаковал Малые Ягны с востока, но был отброшен, понеся большие потери. Тогда Граббе велел Перновскому полку атаковать эту гору с севера, но, несмотря на поддержку двух батальонов Тифлисского гренадерского полка, атака захлебнулась. К 10 часам утра Мехмет-бей, получив батальоны Хусейн-паши из Визинкея, начал контратаку на правом фланге русских. Сювари и курдские конники сумели даже обойти русскую пехоту с фланга, но их отбросили северские драгуны и казаки. Они преследовали турецкую кавалерию почти до самого Карса. Только попав в пределы досягаемости снарядов крепостной артиллерии, они повернули назад.
Комаров тем временем отбил турецкую контратаку, но силы его уменьшились. Вскоре после полудня у него появился последний шанс захватить Малые Ягны. Батальоны Мехмет-бея, защищавшие эту гору, очень сильно пострадали от концентрированного огня 24 русских орудий, а войска, отброшенные Комаровым, были измотаны боем и отошли в долину Калекёй (в 2,5 км юго-западнее горы). В 2 часа дня офицеры, окружившие Комарова, кричали ему: «Кавалерия! Бросайте в бой кавалерию!» Полковник князь Эристов (грузин по национальности) с двумя сотнями кубанских казаков поскакал галопом к западному склону Малых Ягн, а две сотни чеченцев и сотня ахалцыхских татар с еще большим пылом налетели на траншеи турок у подножия горы и порубили саблями их пехоту. Тут бы русским командирам и бросить все свои войска на штурм; воодушевленные примером кавалеристов, два батальона Перновского полка бросились в атаку на траншеи турок слева от их нерегулярной конницы. Однако сил взять Ягны у русских не хватило; когда прибыли свежие кавалерийские части, им оставалось только прикрывать отступление измученных боем перновцев. Полки Комарова и Граббе совершили 20-часовой марш и с 5 утра воевали, однако ни одна часть из резерва не смогла поддержать штурм.