Госпоже он доставлял одну радость из многих, ей доступных, и был счастлив, что она оценила его талант. В жизни у Лейлы радостей было гораздо меньше. Да, сейчас, с новой госпожой, у всех рабов в доме появились невиданные прежде поблажки, но как-то раз Ниан застал Лейлу в слезах и из путаных объяснений понял, что она скорбит по утраченному.
Он мог развлечь и отвлечь её, и это было как-то по-особенному приятно.
Вот и сегодня Лейла без колебаний откликнулась на его просьбу. Вместе они сидели в мужской спальне, и он рисовал её, а она уверяла, что волноваться о поступлении в училище ему не стоит.
— Если они не возьмут тебя, то ничего не смыслят в талантах, — заявила она уверенно.
Ниан сделал один набросок, второй, третий. Ему нравилось просто ловить её движения, и он просил то наклонить голову, то повернуться всем туловищем или сменить положение руки. В конце концов он выбрал лучшую позу для экзаменационного рисунка и увлекся работой.
Они обменивались репликами, даже шутили. Был момент, когда Ниан представил, что мог бы нарисовать прекрасную Лейлу и вовсе без одежды (картина бы получилась ещё более совершенной), отчего кровь ударила в лицо, и он принялся с особенным усердием наносить последние штрихи.
Только когда рисунок был закончен, Ниан увидел Тадиуса, стоявшего в дверном проёме. Заметила его и Лейла. Тут же смешалась, неловко пробормотала что-то о делах и выскользнула из комнаты, вопреки сложившейся традиции не оценив результат работы.
Ниан знал о том, что случилось между ней и Тадиусом. Знал, что госпожа простила обоих и больше не удивлялся этому. Он также понимал, почему Лейла после случившегося избегала Тадиуса. Не понимал только, чем сейчас заслужил суровый взгляд старшего товарища.
Тадиус сел напротив, глядя на Ниана в упор, и задал обескураживающий вопрос:
— Ты совсем дурак?
— Почему ты так говоришь? — окончательно растерялся Ниан.
— Посмотрел бы на себя минуту назад.
— Мне нужны рисунки для поступления в училище...
— И ты решил нарисовать Лейлу? Опять?!
— Она хорошо позирует и радуется, когда я об этом прошу.
— Точно дурак.
Совсем идиотом Ниан всё-таки не был, и причина гнева Тадиуса начала доходить до него.
— У меня нет к Лейле... такого интереса!
— Правда? Сам-то себе веришь?
— Мне нравится её рисовать. Она не против. И госпожа тоже видела эти рисунки.
Тадиус утомлённо провёл ладонями по лицу.
— Лейла наложница. Это её основная функция, даже если сейчас она прислуживает госпоже. Лейла хорошая, да. И искушение, которое она будит в мужчинах, не её вина. Я ошибся, когда пытался найти с ней утешение. Теперь на неё заглядываешься ты.
— Нет же! Я верен госпоже!
— И оттого показываешь ей портреты другой женщины?
— Я просто не осмелился просить позировать саму госпожу.
— Лучше бы осмелился! То, что госпожа пока не использует тебя, не даёт тебе права своевольничать. Или тебе приятнее проводить время с Лейлой, а не с госпожой?
— Нет!
Ниана бросило в жар. Слова Тадиуса казались совершенно неправильными, но он вдруг понял, что лукавит, отрицая их.
С Лейлой было не так, как с госпожой. С ней было по-другому. С ней единственной в доме Ниан чувствовал себя старше и сильнее, причём без всяких особых оснований. Достаточно было утешить её или порадовать.
Ниан вспомнил, как Тадиус отчитывал его за желание обрезать волосы. После того разговора он больше не смел заплетать косу, и было видно, что госпоже нравится любоваться им. Выходило, что Тадиус оказался прав тогда, неужели прав и сейчас?
Ниан посчитал, сколько рисунков Лейлы видела госпожа, и запоздало ужаснулся. Она ведь могла не показать своего недовольства, но быть обижена на него. Даже если он расстроил её не сильно, а просто причинил неудобство, это было ужасно.
Среди панических мыслей, пронесшихся в его голове, была и та, что из-за его оплошности может достаться Лейле. Ниан напомнил себе о доброте госпожи, но сердце колотилось от нахлынувшей паники.
Он и вчера умудрился завести разговор о Лейле после того, как госпожа его приласкала!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почему ты молчал? — выдохнул Ниан.
— Не сразу сообразил, ты ведь постоянно что-то или кого-то рисовал, — признался Тадиус. — Был озабочен собой. Думал, что мне кажется. Зато сейчас я видел, как ты на неё смотрел.
— Я не хотел!
— Ты должен был контролировать себя без предупреждений, но и я не уследил. Хорошо, что беды пока не случилось.
— Мне надо попросить у госпожи прощения.
— Да, наверное.
Помолчав, Тадиус признался:
— Бывает, что мне непросто её понять. Но то, что история с Лейлой не должна повториться, я знаю наверняка, так что следи за собой и думай, что творишь.
Глава 28
С Эриком Геон Дал прощался с очевидным сожалением, расстроившись, что в ближайшие пару дней мы на базу не вернёмся. Он даже спросил, не соглашусь ли я оставить Эрика под его опекой прямо сегодня и, возможно, неверно истолковал мой отказ.
Я не могла разлучиться с Эриком сейчас. Мне было нужно не только убедиться, что он согласен общаться с Геон Далом без меня, но и обсудить предложение Гаспара Марград.
Поговорить по душам нам, правда, удалось не сразу. Нортон не сопровождал меня до дома, однако со мной полетели двое военных, которые по прибытии в особняк некоторое время возились с моим личным компьютером, создав в итоге обещанный Нортоном закрытый канал.
При входе на него включалась система распознавания, и доступ к данным могли получить только я и в некоторых случаях Эрик. Так, ему позволялось контактировать с Геон Далом и другими уполномоченными лицами даже в моё отсутствие.
У Шиалы появление закрытого армейского канала в доступной близости вызвало подозрительный энтузиазм, который я поспешила пресечь.
— Даже не думай им воспользоваться, — предупредила строго, поскольку не сомневалась: система распознавания для Шиалы помехой не станет.
— Какая же ты осторожная, госпожа, — посетовала она. — Эта лазейка ведёт к большим возможностям. Её функции не так ограничены, как кажется на первый взгляд. Если подойти к задаче с умом, можно нарыть немало секретов.
— Нет, Шиала! — отрезала я. — У меня есть обязательства, которые я собираюсь исполнить, и нет желания взламывать секретные базы данных. Запрещаю это делать и тебе.
— Да, госпожа, — она с сожалением покосилась на компьютер. — А что за дела с армией у тебя? Помогаешь разгадывать маульские тайны?
— С чего ты взяла?
— Потому что понадобился он, — Шиала указала на Эрика.
— Да, что-то в этом роде, — выбрала я обтекаемый ответ. Рассказывать о кубе не имела права, а о Земле не хотела. — Давайте отвлечемся от армии и закрытых каналов и обсудим другое дело. Гаспар Марград разговаривал сегодня со мной. Он предлагает то, чего мы ожидали. Недостающие инструменты для проведения ритуала в обмен на знания, которые Эрик получил из свитков. Насколько я поняла, он собирается связаться со мной, указать место встречи и провести ритуал там.
— А вот это мне не нравится, — тут же заявила Шиала. — Ты должна быть готова к нечестной игре.
— Думаешь, он собирается оставить меня без татуировки?
— Или вообще убить.
— Слишком уж мрачный прогноз, — фыркнула я. — С какой целью? Нападение на Смотрительницу Сферы рискованное предприятие, которым Гаспар ничего не добьётся. Я ведь воскресну.
— Вообще-то воскреснешь не ты.
Нельзя сказать, что опасения Шиалы были беспочвенны.
— Мне нужно перечитать свитки и убедиться, что сам ритуал безопасен, — сказал Эрик.
— Именно об этом хотела тебя попросить, — покивала я. — Займись свитками. Мы не знаем, когда Гаспар снова выйдет на связь.
— Сделаю всё, что в моих силах, — пообещал Эрик.
Тем же вечером случилось ещё одно растревожившее меня событие.
В коридоре на первом этаже я столкнулась с тем, кого никак не ожидала встретить в своём особняке, — с управляющим Сарвисом.