class="p1">Хульда подошла к прилавку, поздоровавшись в ответ. Потом указала на разбитую стеклянную дверь.
– Что здесь произошло?
– Грабители, – пожала плечами Лангханс, словно в этом не было ничего особенного. – Я как раз собиралась устранить крупные повреждения. Они забрали морфий и все деньги из кассы. Там было немного, но тем не менее. Я думаю, несчастные свиньи далеко с ними не уйдут. – Она поправила очки и разгладила белый халат. – Усталый полицейский, который прибыл лишь перед обедом, только отмахнулся, когда я спросила, найдут ли воров. Очевидно, моя аптека – не первый случай за этот понедельник, и это только в нашем квартале.
Хульда слышала, что число магазинов, подвергавшихся разбоям, растет. Она не знала, кому ей больше соболезновать – милой аптекарше или отчаявшимся людям, для которых такой дилетантский разбой казался единственно возможным способом получить желаемое.
– Ну а теперь о вас, что вас беспокоит? – спросила госпожа Лангханс, и Хульда рассердилась на себя за то, что головные боли так явно отражались на ее внешнем виде.
– У меня дома закончился аспирин. А последняя ночь была… напряженной.
Аптекарша понимающе кивнула. Она немного подалась вперед и сказала приглушенным голосом:
– Я уже слышала о Райхертах, такие новости разлетаются очень быстро. Такой ужас, бедная женщина!
Хульда лишь кивнула. Она неохотно обсуждала свою работу с непосвященными. Это ей казалось проявлением неуважения к пациентам. Но госпожа Лангханс, очевидно, уже знала всю историю. Ничего удивительного, ведь ее аптеку активно посещали. И она считалась местом, где, помимо покупки пиявок и таблеток, можно было поболтать по душам, прежде чем отправиться по своим делам. Хульду внезапно охватило непреодолимое желание поделиться с кем-нибудь о пережитом прошлой ночью.
– Иногда мне трудно сносить несправедливости судьбы, – тихо сказала она, погрузившись в мысли и водя пальцем по деревянному прилавку. Она чертила узоры на древесине, все время возвращаясь к спилу дерева. – Какое-то расточительство. Госпожа Райхерт столько месяцев носила в себе ребенка, тревожилась и надеялась, и потом все в миг пропало.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, – соболезнующе сказала аптекарша и вытащила из ящика за спиной болеутоляющее средство. – Каждый ребенок – сокровище, и потерять его – такая боль, даже если в семье есть уже здоровые дети.
Хульда кивнула:
– Я часто размышляю о том, каким образом судьба распределяет свою благосклонность. И как распределяет? Совершенно произвольно. Столько женщин желает избавиться от своих детей – посмотрите, как много брошенных младенцев и сирот. И опять же там, где непременно хотят иметь детей, никак это не удается.
Хульда вспомнила о Феликсе, тут же заметила взгляд госпожи Лангханс и ужаснулась. Аптекарша, невидящими глазами уставившись на прилавок, нервно вертела в руках коробочку с зеленой полосой на крышке.
– Простите, – сокрушенно сказала Хульда, – я не хотела задеть вас.
– Ничего страшного, – отмахнулась аптекарша. – Нельзя иметь все сразу, правильно? Знаете, если бы мой Георг был жив… кто знает? Возможно, у нас была бы сейчас целая свора детей, а я бы хваталась за голову от хлопот. Но ничего не поделаешь: он погиб, прежде чем мы успели задуматься о детях. В самые последние дни войны. Знаете, я уже привыкла. И у меня еще все хорошо, у меня есть собственная аптека, я крепко стою на ногах. Не каждая вдова солдата может утверждать подобное, стольких одолела нищета.
Хульда с беспокойством оглядела госпожу Лангханс. Ей было чуть за тридцать, но преждевременно появившиеся седые пряди действительно состаривали ее. Так и есть – вдова.
– Вы можете еще раз выйти замуж, – осторожно сказала Хульда. – Вы еще молоды!
Лангханс засмеялась. Потом расправила плечи, провела рукой по отливающему серебром пучку волос и решительно помотала головой.
– Это для молодых. Такую, как я, никто больше не возьмет. Да я бы и сама не захотела. Знаете, некоторых брак связывает навсегда, даже после смерти. Если муж действительно тот единственный, который тебе подходил, то эту связь нельзя так просто расторгнуть. Георг каждый день со мной, до сих пор, и так, видимо, будет всегда. Даже если бы я захотела по-другому.
Колокольчик зазвонил прежде, чем Хульда успела ответить; вошла пожилая пара. Мужчина в подтяжках и засаленной шляпе, которую он не снял при входе, недовольно заворчал, когда его жена что-то тихо ему шепнула. Вдвоем они встали рядом с Хульдой около прилавка. Разбитое стекло, которое госпожа Лангханс все еще не заклеила, они ни словом не прокомментировали.
Женщина, толстуха в черном пальто, смерила Хульду взглядом, словно та ей мешала, и Хульда, посчитав это забавным, отошла на шаг в сторону. Покупательница интересовалась средством для роста волос для своего мужа, чьи уцелевшие волосы, как Хульда сейчас заметила, настолько тонкие и безжизненные, что торчат унылыми клочками у него из-под шляпы.
Госпожа Лангханс принесла желаемое, женщина заплатила, и пара, не попрощавшись, рука об руку покинула аптеку.
Хульда и аптекарша посмотрели друг на друга и засмеялись.
– Вы это имели в виду под связью навеки? – хихикнув, спросила Хульда.
Аптекарша с тоскливой улыбкой покачала головой:
– Кто знает, выдержали бы мы так долго, мой Георг и я. Мне этого узнать не дано, что тоже меня печалит.
Хульда кивнула. Она оплатила аспирин и в задумчивости остановилась, вертя в руках коробочку. Причин задерживаться не было. Но в присутствии этой женщины она чувствовала себя уютно. Поразительный факт! Внезапно Хульда осознала, что редко проводит время с женщинами. Только по работе. Как акушерка она принимала роды, давала женщинам советы, подставляла плечо, позволяя им выплакаться, и снова уходила. Ее собеседниками были в основном мужчины. А сейчас с госпожой Лангханс происходило нечто большее, настоящий разговор, который она обычно вела только с Бертом.
В первый раз Хульда пожалела, что не имеет подруги.
Госпожа Лангханс, казалось, думала то же самое. Потому что вдруг сказала:
– Знаете что? Если хотите, я сварю нам кофе. Мне короткая пауза не помешает. Стекло не убежит.
– Было бы замечательно, – вздохнула Хульда. – Но сперва мне нужно принять одну пилюлю. – Она помахала упаковкой таблеток. – Иначе мой череп расколется.
– Было бы очень досадно, – засмеялась госпожа Лангханс. – Сейчас я дам вам стакан воды.
Она вышла из-за прилавка, повесила на дверь табличку с надписью «скоро вернусь!» и заперла аптеку изнутри. Потом потащила Хульду в заднее помещение аптеки.
Они прошли в маленькую кухню с узким деревянным столиком, госпожа Лангханс ловкими движениями достала из навесного шкафа стакан и налила в него воду из-под крана. Хульда распечатала пачку с аспирином, высыпала на ладонь две таблетки, положила в рот и запила водой.
– Присаживайтесь, – госпожа Лангханс придвинула к Хульде стул.
Та