чем я успеваю ответить чем-нибудь дерьмовым. — Нет проблем.
Он бросает на меня взгляд, и я киваю ему.
Затем я отключаюсь от всего остального по мере исследования.
Я узнаю больше о Скайлар.
Ее кухня захламлена, но организована, как будто она пыталась вместить все кафе целиком. У нее есть по крайней мере пять пакетиков с кофе разных сортов, все они выстроены в ряд на кафельной задней панели ее стойки, рядом с изящной эспрессо-машиной.
Я помню гордость в ее глазах, когда она увидела мою реакцию на то, что я попробовал кофе, который она мне протянула.
Это было лучшее, что я когда-либо пробовал, вместе с тем печеньем.
Интересно, стоит ли сейчас у нее на прилавке именно это?
Я смотрю на фотографии на ее холодильнике, ее улыбающееся лицо и яркие глаза прекрасно запечатлены тем, кто делал снимки.
На одной из них она и Эйприл Уотерс в тематическом парке.
Еще одна ее фотография с пожилой женщиной, ее лицо полно гордости, когда ее рука обнимает Скайлар за плечи.
Эту девушку любят и она привлекательна.
Я сглатываю, отмахиваюсь от этой мысли и открываю ее холодильник.
Здесь так же организованно, как и на ее прилавке, расставлены контейнеры с тем, что, как я предполагаю, является домашней выпечкой.
В другом стеклянном контейнере хранятся макароны разных цветов. На нижней полке стоят три баночки кофе со льдом, а также соевое, миндальное и овсяное молоко.
Я слишком долго смотрю на содержимое ее холодильника, понимая, как нелепо я выгляжу.
— Ее нет в холодильнике, Джексон, — хихикает кто-то, и я хлопаю дверцей прибора сильнее, чем необходимо.
Это, блядь, не шутка.
Лэндон сказал, что ссора началась, когда он и Ривер сказали ей, что она не должна возвращаться к работе, что имеет смысл.
Очевидно, что работа — это ее страсть.
Раньше мне было знакомо это чувство.
Выходя из кухни, я направляюсь по коридору, мимо крошечной ванной и останавливаюсь у двери, которая, как я предполагаю, является дверью ее спальни.
Технически, мне не обязательно быть здесь.
Лэндон и Ривер уже просмотрели бы ее.
Они уже были здесь не один раз, и неожиданная ревность пронзает меня.
Технически они никогда не говорили мне, что с ними происходит, но для этого не нужно быть гением.
Затхлый аромат сладкого, приторного тепла все еще витает из-за двери с легким намеком на мускусный привкус.
Я поворачиваю дверную ручку и вхожу в спальню, прежде чем успеваю себя остановить.
Омега накрывает меня, чуть не сбивая с ног.
Что нелепо.
Ее запах даже не свежий, но он действует на меня так же, как если бы она была прямо передо мной.
Я понимаю, почему Лэндон и Ривер влюблены в нее.
Жестокая решимость в ее глазах. Независимость.
Верность своей подруге и своей работе.
И этот гребаный аромат.
Мой внутренний Альфа почти рычит, наконец-то освобожденный из своей клетки.
Я провел в ее присутствии всего несколько минут, и она произвела на меня впечатление.
Я даже представить не могу, что чувствуют Ривер и Лэндон.
И тот факт, что она даже смогла свести их вместе, тоже кое-что говорит о том, кто она такая.
Все это начинает обретать смысл.
Я узнаю фирменную кровать Omega, которая у нее есть, и почти улыбаюсь.
Она заслуживает хороших вещей, говорит тихий голос внутри меня, когда я рассматриваю шелковые наволочки и обилие пушистых подушек.
Мои глаза сканируют ее комод, опрятный и без пыли. На темной деревянной поверхности лежит небольшая стопка бумаг, и я внимательно просматриваю их.
Рецепты.
Мои губы изгибаются.
Я так давно этим не занимался. Я не пытался узнать о ком-то по их имуществу или тому, что они оставляют после себя.
И все же я чувствую, что понимаю Скайлар все больше и больше с каждой секундой, проведенной в ее доме.
И чем больше я полон решимости выяснить, что с ней случилось, и где, черт возьми, она находится.
Моя, рычит внутри властный голос. Кто-то забрал ее у меня.
Но прежде чем я успеваю сосредоточиться на своей реакции, в комнату входит Бен, глядя на свой телефон и нахмурив брови.
— Хэй — настойчиво говорит он. — Я не должен показывать тебе это, но эм… — он протягивает мне свой телефон с усталым выражением лица. — Криминалисты только что вернулись к нам из другого округа. Посмотри на результаты этого. Новая партия O.
Я читаю отчет, и у меня сводит живот.
— Черт, — шепчу я.
Мы должны найти Скайлар.
Прямо сейчас.
5
СКАЙЛАР
Я пытаюсь считать дни.
Но в комнате нет окон, и желтый искусственный свет всегда горит.
Когда он приносит мне еду, это случается нерегулярно.
Немного крекеров здесь. Кусочек хлеба там.
И каждый раз, когда я слышу шарканье шагов и открывающуюся дверь, я остаюсь за стеной в ванной.
Я стараюсь сохранять спокойствие.
К счастью, у меня всегда есть доступ к воде из раковины, поэтому я зачерпываю ее руками и жадно пью в течение всего дня.
От слез у меня только болит голова, и это отнимает драгоценную энергию.
Итак, я провожу свое время во сне, потому что это все, что я могу делать.
Я отдыхаю, свернувшись калачиком между душем и туалетом, завернувшись в колючее, пропахшее плесенью одеяло.
По крайней мере, между мной и ним есть какой-то барьер.
Чтобы оставаться в здравом уме, я считаю плитки линолеума.
Я считаю трещины в штукатурке.
Я вспоминаю рецепты.
И я изо всех сил стараюсь не думать об Эйприл, Тэмми, Лэндоне или Ривере.
Но иногда я это делаю.
Лэндон и Ривер появляются в моих снах, настолько яркими, что я могу поклясться, что они настоящие.
Затем я просыпаюсь дезориентированная в грязной ванной и борюсь со слезами.
Я подсчитываю, сколько раз я спала.
К концу десяти циклов сна я все еще не знаю, чего хочет от меня мой Бета-похититель.
Не имело бы смысла просто держать меня здесь, не так ли?
И здесь так холодно.
У меня есть только та одежда, которая была на мне с той ночи — розовые спортивные штаны и серая толстовка.
У меня пропали носки, и я думаю, что знаю почему.
Он специально держит меня в холоде и слабости. Я смогла быстро вымыться в душе — каждый раз смывая с себя грязь меньше чем за минуту. Но нет полотенца, чтобы вытереться. Я дрожу в ванной и кутаюсь в грубое одеяло, пока мои зубы не перестают стучать.
Цепь делает меня его пленницей, но недостаток энергии для чего-либо — это еще один способ держать меня в