испытывая к Горячеву благодарность за то, что тот оставил ему пуховую безрукавку, сунул ее в мешок вместе с остальными вещами.
Поиск Алексей начал с того самого места, где пуля угодила в грудь старика. Он хотел еще раз не спеша определить, откуда мог быть произведен выстрел. Извлеченная пуля была от трехлинейки, что никого и не удивило. Вот и пещера, в которой сидел старик, где его Нина кормила своей стряпней. Выхода у старика не было, как только просить своих спутниц-старушек оставить его здесь и принести еды. А может, в этом он и видел выход? Ну, это если его бред про иконы воспринимать всерьез.
Зыков постоял возле пещеры, а потом, согнувшись, вошел в нее и сел на место монаха. Да, вот так он сидел, когда его ранило. Нина сидела напротив. Нет, чуть правее она сидела. И ее пуля не зацепила, значит, вот этот сектор. От крайнего камня в стене до головы Нины. Ну, правильно. И Денис побежал в этом направлении! Э нет, он побежал намного правее, он решил, что стрельба велась вон с той гряды. Но сектор, который сейчас вычислил Алексей, никак на гряду не указывал. Левее стрелок был, левее. То есть северо-западнее. Но в том направлении идут бои. Могла пуля пролететь десять километров и убить человека? Нет, не могла. А если пуля выпущена из пулемета, установленного на самолете? Воздушный бой, например, велся там, а пуля пролетела сюда? Сказки все из той же оперы. Как и про иконы.
Алексей вздохнул, намереваясь встать и идти искать Гараева. Он случайно повернул голову, чтобы осмотреть еще раз небольшую пещерку, и увидел нишу. Точно, это же тайник! Плоскими камнями прикрыли эту нишу, а в ней что-то было. Это «что-то» уже вытащили, а нишу на скорую руку попытались снова прикрыть камнями. Вроде так и было. Или чтобы никто не догадался, что был тайник. Лейтенант стал осторожно снимать камень за камнем, откладывая их в сторону. Это был не маленький тайник, дыра в скале была приличная, и камней много ушло на то, чтобы ее скрыть от чужих глаз. Сколько икон средней величины здесь поместилось бы? Наверное, штук пять. Мужественный старик. Холщовая сумка это не все, у него рюкзак с собой должен был быть. Надо найти тех старух, которые шли с монахом. Узнать, был у него рюкзак или нет. Хотя иконы могли быть и маленькие, нательные, например. Значит, не бред, значит, старик мне правду говорил. А, черт!
Зыков выбрался из пещеры, еще раз посмотрел в ту сторону, откуда стрелял снайпер, и зашагал. Не мог ошибиться Гараев, не мог. Он опытный снайпер, он ас! Поэтому его к ним и прислали. И толково он все понимал и объяснял. А почему он побежал в этом направлении? Да потому, что хотел выйти к стрелку сбоку, со стороны солнца. Первая половина дня, солнце на востоке поднимается, в глаза бьет. Утро было ясное, и небо чистое.
Что там в нужном направлении? Скала торчит, точно больной зуб. Остальные зубья обвалились со временем, а эта торчит. Не там они с Бойко прочесывали местность, не там. Зыков прибавил шагу. Здесь придется лезть на скалу. Небольшая, можно обойтись и без снаряжения. Рюкзак тяжеловат, ну да ладно. Осторожно цепляясь пальцами за трещины, за острые выступы камней, опираясь ногами там, где можно поставить хотя бы носок сапога. Если бы знать, можно было бы надеть горные ботинки. Взобравшись на небольшую гряду, Зыков остановился и повернулся. Пещерка отсюда смотрелась как на ладони. Он прошел не больше полукилометра, до скалы еще метров двести. Семьсот метров для «мосинки» с хорошей оптикой не расстояние. Так, баловство для хорошего снайпера.
Денис понимал, что там хороший снайпер, он не пошел бы той дорогой, которой иду сейчас я, думал Зыков. Он с востока к ним подошел бы. К ним? Обязательно к ним, а не к нему. Снайпер и второй номер, помощник, автоматчик, который прикрывает стрелка. Где-то Гараев ошибся, и его застрелили. Или… Или его ждали, его выманили?!
Алексей сбросил вещмешок и побежал. Он уже понял, где искать тело. Много камней, подход там затруднен, но как раз там к этому «зубу дракона» и можно подобраться скрытно. «Где я иду, меня за версту видно. Там шел Денис, только там. И там его ждали». Вытерев рукавом пот со лба, Зыков остановился на округлом валуне. Медленно спустившись, он пошел между камнями, дважды перелез через большие, почти в человеческий рост.
Гараев лежал на спине. Лицо снайпера теперь было спокойно, а в минуту смерти он наверняка испытывал боль и обиду, что так просто попался. Его убили в спину, почти в упор очередью из автомата. Он даже повернуться не успел. Подкосились ноги, и он опрокинулся на спину, упал здесь между камнями, так и не выпустив из рук оружия. А эти… повернулись и ушли, сделав свое черное дело. Эх, Денис! Всю войну ты смотрел смерти в лицо через прицел, в дуло вражеской снайперской винтовки. А убили тебя в спину. Подло и некрасиво. Таких, как ты, боятся, с ними боятся сражаться лицом к лицу.
Пощупав нагрудные карманы гимнастерки, Алексей расстегнул пуговицу и достал офицерское удостоверение личности. Не забрали документы, не нужны они диверсантам. Почему? Из другого кармана он достал комсомольский билет и треугольник письма. «Гараева Зинаида Дмитриевна, г. Казань…» Последнее письмо матери.
«Я посижу с тобой, ты не переживай, — мысленно сказал себе Алексей. — В минуту смерти ты был один, но сейчас я рядом. Я же должен попрощаться с тобой. Я должен буду что-то рассказать Нине о тебе. Ты полюбил ее, и она, кажется, прониклась к тебе теплом и доверием. Ты не просто ушел из ее жизни, ты оставил в ней тепло, ощущение душевного тепла, и этого она не забудет. Наверное, она будет приходить к тебе на могилу. Странно, мы недавно с тобой вместе лазили по горам, пили водку вечером, согреваясь, и вот говорим про могилу… Война, Денис…
Я напишу твоей маме, ты же разрешишь мне это сделать? Она должна знать, где погиб и где похоронен ее сын. Больно будет. Сколько же наши матери натерпелись за эту страшную войну. А ты молодец, Денис, ты нам во многом помог здесь. Если бы не ты, я даже не знаю, на каком этапе мы находились бы. Хороший ты парень, с тобой здорово было бы дружить. Но я уйду, а ты останешься. Ты не грусти,