Когда она настигла их, они уже миновали дорогу. Ковер из листьев был пропитан кровью. Она переглянулась с Болдуином, державшим меч Гая, потом нырнула в тень деревьев.
– Осторожно, – прошептала она. – Они не могут уйти далеко.
– Авиза! Справа!
Прислушавшись к предостережению Болдуина, она рубанула мечом снизу вверх и выбила оружие из рук нападавшего. Он уставился на нее глазами, круглыми, как бусинки на шнурке, обвивавшем его шею. Прежде чем она успела взмахнуть мечом еще раз, он рванулся и умчался прочь.
Снова зазвенела сталь. Сквозь деревья она увидела Болдуина, стоявшего на коленях возле какого-то мужчины. По лицу его струилась кровь. Разбойник забавлялся с ним, тыкал в мальчика мечом и насмехался над ним.
Авиза скользнула за спину насмешника. Острие ее меча уперлось в кожу за его правым ухом.
– Положи меч! – приказала она.
Меч упал на листья.
Паж поднял его, и Авиза спросила:
– Где Кристиан Ловелл?
Разбойник пожал плечами.
Она пошевелила мечом у самого его уха, чуть поцарапав его.
– Скажи мне, где он, если не хочешь расстаться с ухом.
– Там.
Он указал куда-то за спину Болдуина. Не опуская меча, Авиза сказала:
– Проверь, Болдуин, сказал ли он правду.
Паж отер кровь с лица и поспешил исполнить ее приказ. Он склонился к земле и крикнул:
– Он здесь, миледи! Без чувств, но живой.
– К счастью для тебя, бродяга.
Ее меч опустился до середины его спины.
– Прочь отсюда!
Пока разбойник улепетывал, Авиза поспешила туда, где стоял на коленях Болдуин. Мальчик покачнулся, и она приказала ему сесть и опереться спиной о дерево. Когда он попытался возразить, она вручила ему свой меч и велела сторожить. Она сомневалась, что он мог многое видеть сквозь кровь, но по крайней мере был жив.
Сама она повернулась к Кристиану, лежавшему лицом вниз рядом со своим мечом и седельными мешками, оставленными на земле. Трусы нанесли ему удар сзади.
Стиснув зубы, она напрягала все силы, чтобы перевернуть его на спину. Его голова при этом свесилась набок, но, если не считать раны на руке, других признаков увечий она не обнаружила.
Авиза приложила губы к его уху:
– Очнись, Кристиан!
Он застонал, но глаз не открыл. Она легонько потрепала его по щеке. Он снова застонал.
Со стороны дороги из-за деревьев до них донеслись крики. Должно быть, разбойники возвращались. Гай один не мог дать им отпора.
Авиза посильнее похлопала Кристиана по щекам. Его глаза все еще оставались закрытыми, и она ударила его еще раз.
Его глаза наконец открылись, и он схватил ее за запястье.
– Что ты, черт возьми, делаешь?
– Гай! – выкрикнула она. – Разбойники!
Оттолкнув ее, Кристиан силился подняться. Авиза передала ему меч, бросилась к Болдуину и, подняв его на ноги, повела к дороге.
Дорога была пуста. Разбойники исчезли. Гай исчез тоже.
Глава 12
Авиза отрезала свои обременительные рукава и убедилась в том, что, если разорвать их на ленты, можно сделать отличную повязку. Пока она готовила материал для повязки, кто-то принес воды и разжег огонь в очаге, грязной яме в дальнем конце комнаты. Она наложила повязку на лоб Болдуина, украшенный шишкой, и мальчик неуверенно улыбнулся ей.
Фермеры, жившие в простом коттедже, были полны желания помочь им. Они предложили Авизе, Кристиану и Болдуину пожить у них в небольшом домике во дворе, потому что его не было видно с дороги и оттуда через единственное оконце в большей комнате открывался хороший обзор. Хозяева дали им матрасы и одеяла, а также больше еды, чем они трое могли одолеть. Она догадалась, что они рассчитывали попросить Кристиана обнаружить лесных разбойников и уничтожить их. Тогда они были бы спокойны за свои семьи и скот.
Сражение могло подождать. Следовало вылечить Кристиана и Болдуина.
Кристиан настаивал на том, чтобы она обработала раны Болдуина, пока он побеседует с самым старшим из семьи, человеком, чье имя она так и не смогла запомнить. Это был тот самый человек, что убедил Кристиана подождать следующего дня, прежде чем начинать поиски брата.
– Разбойники предпочитают ночь, – сказал фермер. – Они свершают свои дьявольские ритуалы в темноте. Боятся света. Поэтому при свете дня опасаются выходить из своих убежищ. Вы можете напасть на них на рассвете и выручить сэра Гая.
Авиза сомневалась, что Кристиана убедят слова фермера о том, что эти отщепенцы редко убивают заложников, предпочитая обменивать их на еду и другие припасы.
– Иногда они их все-таки убивают, – признался фермер, взглянув на Авизу. – Но убивают девственниц, чья кровь, как они считают, может умилостивить их злого господина. Они не взяли в плен леди. Значит, у них нет такого намерения. – Он покраснел. – Твой брат девственник?
Авиза не слышала, что ответил Кристиан, потому что в этот момент помогала Болдуину перейти в другую комнату. Если бы осталась, то не смогла бы удержаться от смеха. Представить себе, что Гай Ловелл девственник? Никоим образом это не было возможно при его интересе к женщинам – причем к любым женщинам и в любом месте.
– Тебя что-то развеселило? – прошептал Болдуин со своего тонкого матраса. – Ты улыбаешься, будто услышала веселую шутку.
– Я улыбаюсь, потому что кровотечение прекратилось.
Еще одна ложь, способная умножить бесконечное количество придуманных ею историй, но ей не хотелось смущать мальчика.
– Шрам останется?
Она так и не поняла, был ли он обеспокоен такой перспективой или надеялся на это.
– Еще слишком рано говорить что-нибудь определенное...
– Я хотел бы... – Он застонал, потому что она как раз меняла повязку у него на лбу. – Я хотел бы поблагодарить тебя, миледи, за то, что ты спасла мне жизнь.
– Ты бы сделал для меня то же самое.
– Конечно! Ты леди. Мой долг отдать свою жизнь за тебя.
Она нежно похлопала его по руке:
– Я ценю это, но давай надеяться на то, что в такой жертве не будет необходимости.
– Когда мы пойдем освобождать сэра Гая...
– Все по порядку. Сейчас ты нуждаешься в отдыхе.
– Я не должен отдыхать, когда он в плену у этих негодяев. – Мальчик попытался сесть.
Осторожно и мягко толкнув его на ложе, Авиза сказала:
– Сегодня ночью мы не станем его освобождать. Ты должен отдохнуть, пока мыс Кристианом придумаем способ, как лучше это сделать.
– Я рад, что ты будешь нам помогать. – Он сжал ее руку. – Сэру Кристиану не нравится, когда ты пускаешь в ход свой меч, но я видел, как ты сражаешься. Ты очень отважна, миледи.
– Как и ты, Болдуин.
Его улыбка стала шире, потом он снова вздрогнул.
– Отдыхай, – опять приказала она. – Утро наступит слишком быстро.