найти родителей. Иначе она так и останется совсем плохой и окаменелой. Кажется, она такой всегда и была?..
Её размышления прервал стук в дверь. Первой мыслью было то, что это наверняка Вася. Но… оказалось, нет.
Бессонка посмотрела в глазок и… Не то чтобы удивилась, но сильно занервничала, увидев своего сводного брата.
С подозрением, заставляющим холодеть руки, Инна открыла дверь.
— Ну здравствуй, — сказал Владимир. Черты его лица были острые. Глаза непроницаемые.
— Здравствуй, — отозвалась Инна, сохраняя самообладание, — Зачем ты пришёл?
— Хочу тебя обрадовать.
— Интересно, как, — иронично усмехнулась бессонка.
— Через две недели ты станешь герцогиней Розальенны!
— Нет.
— С какой это стати «нет»?
— Не хочу.
— Тебя никто не спрашивает.
— И пусть. Того, что я не хочу, это не меняет.
— Ты сейчас поедешь со мной.
— Нет, — Инна захлопнула дверь и заперлась.
За этим последовали громкий стук и угрозы. Попытки взлома двери, от которых ноги бессонки становились, как вата.
«Вечно какая-то ерунда, — думала с досадой и горьким желанием расплакаться Ковалевская, — Чего я хочу? Наверное, учиться на певицу, и чтобы все от меня отстали… Если я буду ходить в консерваторию, то они быстро меня поймают. Мне нужно спрятаться… Но где?.. Лес Северных Ветров — там меня уж точно никто не найдёт…»
А добраться до Леса Северных Ветров было легко, где бы ты ни находился. Стоило только сказать шёпотом: «Ветер холодный, ветер лесов, сколько идти до тебя часов? Ветер холодный, ветер зимы, отнеси меня в лес северной темноты!»
В отчаянии бессонка надела самый тёплый пуховик, взяла с собой валенки и брезентовые штаны — одевать времени не было — и произнесла эти фразы… Ледяной резкий порыв ветра ворвался в квартиру, распахнул окно, подхватил Инну и понёс её на место назначения.
Этот полёт продолжался не дольше минуты, но в памяти бессонки остался на всю жизнь. Она испытывала очень странные и ни с чем не сравнимые ощущения, пока летела высоко в небе и наблюдала за безмолвными звёздами, что слились во множество белых полос…
В ушах стоял дикий рёв, руки ужасно замёрзли, лицо горело от сильного мороза. Землю нельзя было нормально разглядеть на такой скорости.
Но, наконец, ветер стих и бесцеремонно скинул бессонку на белый, искристый и очень холодный снег…
Она поднялась, стряхнула с себя снежинки, протёрла окоченевшие руки и лицо, посмотрела перед собой.
О, этот лес Северных Ветров! Возможно ли передать на бумаге всё его величие и пугающую морозную красоту? Огромные хвойные с обледенелыми иголками, бодрящий запах деревьев, хрустящий снег под ногами, кристально чистое небо и полярное сияние на нём…
Инна поправила ушанку, надела тёплые штаны и валенки.
«Ну вот, — подумала она с содроганием, — Будет уже здорово, если я выберусь оттуда живой. Дороги назад всё равно нет, поэтому в добрый путь!» — и девушка решительно зашагала навстречу пышным пихтам, аккуратным ёлочкам и соснам-великанам…
Глава 43
День спустя…
Веня уже встал на ноги и даже устроился на работу… Кучером.
Он жил в съёмной квартире и работал порой чуть ли не в две смены. Вишневский сильно уставал и понимал, что никого не знает и никого не помнит, кроме Дениса, Ростислава Остаповича и Зины. Это казалось кучеру странным.
Однажды, прогуливаясь по мосту великой герцогини Ванессы тринадцатой, Веня подумал, что неплохо было бы подкрепиться.
Домой идти не хотелось, и, как раз тогда Веня увидел стильно одетого молодого человека, курящего сигару. Вишневский подошёл к нему и сказал:
— Извините, вы не знаете, где здесь поблизости можно купить еду?
Молодой человек посмотрел на него как-то странно — с удивлением и даже какой-то боязнью.
— Сразу после того дома заверните направо, — сказал он, указав на двухэтажное старое здание, — За ним будет ларёк — там можно. А вы, случайно, не родственник Петра Непомнящего — он раньше был Мрачным королём?
— Вроде бы нет, — отвечал Веня, — А с чего это вы спрашиваете?
— Вы очень с ним похожи — прямо одно лицо, — с подозрением проговорил Вася (как понял читатель, это был именно он), пытаясь унять в груди суеверный страх.
— Понятно, — сказал Веня, как-то невесело усмехнувшись. Он не знал, почему, но этот человек казался ему знакомым. А кроме того, Вишневский испытывал к нему какую-то странную, необъяснимую неприязнь, — Спасибо, до свидания.
«Какого чёрта он так похож на этого типа? — подумал Вася, — И куда девалась Инна? Как-то давно её не видел…» — он пошёл к дому бессонки, искренне надеясь, что она его ждёт.
Шпион зашёл в подъезд и постучал в дверь. Никакой реакции. Постучал ещё раз. Снова ничего.
— Инна, — крикнул он, — Я же знаю, что ты там.
Молчание.
Шпион достал телефон (нововведение розальеннцев) и набрал номер Ковалевской. Недоступен. Может быть, отправила в чёрный список?
— М-м-м, а что это мы тут делаем? — услышал Воронцов вдруг женский голос.
Вася обернулся и увидел Лизу — другую свою «подружку». Ту самую, из кабаре, которой он тоже признавался в любви. Шпион тут же забыл про Инну и сказал:
— А, да я здесь друга ждал — ничего интересного. Но он, думаю, сегодня не придёт. Поэтому… Как ты насчёт того, чтобы прогуляться?
— Да я с удовольствием.
Они вышли из подъезда и, держась за руки, зашагали по улице…
Глава 44
Холод уже давал о себе знать, да и голод тоже. Пронизывающий ветер изредка заглядывал в ледяную пещеру, куда вход больше, чем наполовину загораживали длинные сосульки.
Инна сидела, прижав колени к груди и, как могла, пыталась согреться. В лесу разыгралась сильная буря, и бессонке пришлось приостановить поиски. В кармане шубы она нашла фонарик, и Ковалевской хотя бы можно было не сидеть в темноте.
К сожалению, пока Инна никого ещё не отыскала, но всё же не теряла надежды. Эти сутки выдались для бессонки очень нелёгкими — еды в лесу было мало, снег доставал где-то до колена, постоянно дул ледяной ветер. Хорошо, что она хотя бы не повстречала тех «жутких тварей» о которых говорил Вася. Казалось, что лес необитаем и это радовало Инну.
Но внезапно около входа она услышала чьё-то глухое рычание. Внутри всё похолодело. В глазах Ковалевской заблестел страх.
Она увидела медведя, который ходил около пещеры, нет-нет, да и заглядывая внутрь. Что же будет, если он решит войти? Ведь из оружия у Инны одна только тяжёлая палка, слегка заострённая на конце, а если бежать вглубь, то неизвестно ещё, выберешься или нет…
Бессонка дрожащими руками подняла с пола палку, но решила, что воспользуется ей только в крайнем случае.