115. ПАЛАДИН
Жаждой славы окрыленный,Простодушный и влюбленный,Он глядит на божий мир,Как на рыцарский турнир.
Чуждый страха и упрека,Против злобы и порокаОбращает он своеПозлащенное копье.
Но врага он не поносит,Если, приступ отклони,Нападающего сброситС чистокровного коня.
Он к сопернику подходитИ — венчая торжество —Поднимает и подводитК даме сердца своего.
И в лучах небесных взоровГаснет мрак слепых раздоров,И божественно чиста,Расцветает красота.
1897
116. «Твоей красой любуясь жадно…»
Твоей красой любуясь жадно,Не в силах взора отклонить,Моя любовь, как Ариадна,Прядет спасительную нить.
То нить святых воспоминаний,Хранимый образом твоим,Из лабиринта испытанийЯ выйду чист и невредим.
И, может быть, в стране безвестной,За гранью грешной суеты,Для жизни новой и прелестнойЯ воскрешу твои черты.
Мой дух в твой образ воплотится,Чтоб мы расстаться не могли,—И сочетаньем насладится,Непостижимым для земли.
1897
117. «Потускнели огни…»
Потускнели огниЗолотистого дня. Мы одни. ОтдохниНа плече у меня!
Разметал свой костерУмирающий день И простер На шатерУтомленную тень.
В ней к тебе низошлоГорних стран забытье И легло На челоИ на счастье твое.
Ты сомкнула уста,Сон твой нежен и тих, И чиста КрасотаВдохновений твоих.
Скоро звездных хоро́мЗасверкает краса: Над шатром СеребромЗацвели небеса.
Но твой день не исчез:Вечно светел и нов, Он воскрес Для чудесОчарованных снов.
<1898>
118. «Я на старинный лад пою…»
Я на старинный лад пою,Былину скорбную моюКладу на музыку души.И кто внушает мне: «Пиши,Ищи созвучий или слов»,Когда я слезы лить готов,Рыдать над юностью моейО светлых зорях светлых дней?Я не хочу певучих грез,Но льются звуки вместо слез, —И скорбь становится светла,И вкруг меня, в ночной тиши,Редеет сумрачная мгла,И вырастают у душиДва очарованных крыла.
<1899>
119. «И мне безумие дано…»
И мне безумие даноЗа этим явственным пределом,И я взрастил его зерноВ моем уме осиротелом!
На небо ль хмурое смотрю —Я прозреваю блеск заемный,Восторгов девственных зарюВ степи ласкательной и темной.
В могилах чую суету,В страстях — холодную истому,И в первом ландыше цветуНавстречу солнцу золотому.
Иду ли медленным путем,Плыву ль в лазури влаги шумной, —Живу во всем, пою во всем,Ищу сопутницы безумной.
И тяжесть мира мне легка,И жизнь вот-вот мелькнет пред взором,Как пыль на крыльях мотылькаС ее причудливым узором.
<1899>
120. «Мятежный хмель разлит в природе…»
Мятежный хмель разлит в природе,Земля грозой опьянена,О буйной власти и свободеВ бреду кощунствует она.
Не о земном ей гром грохочетИ не о дольнем вихрь поет —Она поверить им не хочетИ о греховном вопиет.
Напрасно молния сверкаетИ мечет стрелы в прах земной,Напрасно плачет и рыдаетНад нею ливень грозовой.
Она прощения не просит,Не внемлет вещим голосам…И аркой радужною броситОтвет суровым небесам!
<1899>
121–128. <ИЗ ЦИКЛА, ПОСВЯЩЕННОГО А. М. МИКЕШИНОЙ-БАУМГАРТЕН>
1. «Вчера всю ночь стучался в стекла…»
Вчера всю ночь стучался в стеклаХолодный дождь, а на зареОтцвел левкой, герань поблеклаИ сад проснулся в серебре.
Не ты ли, гость немой и грозный,В мечтах о близком торжестве,Раскинул саван свой морозныйНа умирающей листве?
Но из своей темницы синейВновь солнце выглянет, взойдетИ преждевременный твой инейРосою светлой отряхнет.
О мой восторг, моя мадонна,Не хмурь прекрасного челаИ не гляди неблагосклонно:Зима придет, но не пришла.
15 августа 1899
2. «Ночь умерла. В тумане синем…»
Ночь умерла. В тумане синемЗабрезжил синий призрак дня,Но мы прекрасной не покинемВ дыму лазурного огня.
Пусть вспыхнет полдень неизбежныйКостром обманчивым своим, —Мерцанье грез и сумрак нежныйМы в недрах сердца затаим.
Для нас, постигших скорбь закатаИ тайну звездную небес,Завеса вечности подъятаНад миром призрачных завес.
Сквозь эту дымную преградуДано от бога нам пройтиИ восприять в себя прохладуИ негу Млечного Пути.
21 сентября 1899
3. «Отбросив земные одежды…»
Отбросив земные одежды,Покинув холодное тело,Душа молодая летелаНа радужных крыльях надежды.
Ее возносили стремленья,Которым нет мер и названья,—Неведомых ласк трепетанья,Несбыточных грез воплощения.
И всё, что в отринутом миреТомило порывом неясным,Воскресло — святым и прекраснымВ святом и прекрасном эфире.
О друг мой прелестный и нежный,Воскреснут и наши усилья!И вырастут светлые крыльяУ нашей любви безнадежной.
22 сентября 1899
4. «Вот они — крутые верхние ступени…»
— Вот они — крутые верхние ступени…Мы пришли к порогу. Преклони колени,Я с тобою рядом помолюсь святыне.Дверь ее закрыта, — но для нас отнынеНет возврата к пыльной, низменной равнине.Постучим. Привратник выйдет к нам, быть может…Ангел мой, ты плачешь? Что тебя тревожит?— Солнце закатилось. Ночь близка. Над намиСинева трепещет чудными струнами;Слышу звуки арфы, слышу чье-то пенье, —Сладко мне и жутко… — Духа обновление!В нас любовь играет, плачет и смеется…Каждый взор твой в сердце песнью отдается, —Ты — мое блаженство! Путь правдивый к богу!— Я сама не знаю, как нашла дорогу.Думала вернуться, стало жаль былого,Долго колебалась… — И всегда суровоКаялась, и мнимый грех свой омывалаЖгучими слезами! — Ах, как я страдала!— Белая голубка! Ты в душе смиреннойСохранила светоч истины нетленной,Ты в пустыне мира, знойной и бесплодной,Мне звездой сияла — вещей, путеводной…— Я тебя любила! За тебя молилась!..— Бог тебя услышал: дверь сама раскрылась.
21 декабря 1901
5. «Убийца предстал пред судом…»
Убийца предстал пред судом…На лике его молодомНеведомой тайны печать:Он судьям не мог отвечать.
Когда я читал приговор,Его испытующий взорТак строго смотрел на меня,Как будто и он — судия.
Я робко взглянул на скамью,Где видел улыбку твою, —Но пламенный взор твой погас,И слезы струились из глаз.
Ты плачешь — над ним? Надо мной?О, светоч любви неземной, —Мы оба отсюда уйдемОправданы в сердце твоем!
24 декабря 1901
6. «Думал я: бесплодно годы протекли…»