— Я велел тебе возвращаться, а ты опять нарушила правила, — резко заявил он.
— Моя жизнь не сочетается с форматом твоих правил, Джон Хэнтон! — так же резко и громко объявила ему я. Возникла короткая тишина. Я продолжила, но уже мягче:
— Коллинс здесь не при чем. Моя жизнь изменилась, Джон. Теперь в ней есть Стилдон. Я не стану пренебрегать своими интересами во имя твоих желаний, смею заметить, во многом нелепых!
Джон молчит. Долго.
У мужчины до неприятного проницательный взгляд. Я не люблю этот взгляд.
— Где ты была все это время? — очень спокойно повторил он вопрос. — Это все, что я хочу от тебя знать сейчас.
— Я была на юге Данфорда, в сердце промышленных районов. Жила в арендном доме.
— Зачем?
— Ты хотел знать, где я была последние несколько дней. Теперь ты знаешь, — сказала я. — А вот зачем… Это только мое дело.
В холодных глазах мужчины сверкнула сталь, и я смотрю в эти глаза прямо сейчас.
— Во имя всего хорошего, что есть между нами, остановись, — прошу его я.
Взгляд Джона остается хмурым. Он поднял коробку со стола и вынул из нее сигару. Я смотрю, как Хэнтон поднес сигару к огню, а спустя мгновение из его рта выплыло густое облако дыма.
Смотрит на меня, а я смотрю на него. Мы как заклятые враги по разные стороны баррикад.
— Любить тебя — сущее проклятие, — как брань, высказался Джон.
Мое лицо больше не выглядит решительным. Я часто хлопаю ресницами, изумленно приоткрыв рот.
— Выйди к репортерам, дай им несколько коротких ответов, — добавил он. — Они тебя уже сутки ждут.
Хмурый, мужчина вышел из гостиной.
Я осталась в гостиной совсем одна и даже не шелохнулась.
«Любить тебя…».
Услышать о его чувствах, пусть и в таком скверном контексте, — все равно что сбить меня с ног. Мне вдруг представилось, что я лежу на полу, совершенно не понимая, почему вверх и низ поменялись местами.
Глава 13
Нефть в Стилдоне и рождение компании «Лоуренс нефть» неизбежно привлекли интерес прессы ко мне и к тому, что я делаю. Но ненадолго.
Пресса говорила о Стилдоне неделю, а как-то раз фотоснимок буровой попал на первую страницу ежедневных газет.
Неудивительно.
Нефтяное месторождение в Стилдоне некрупное, подобных ему мест с двумя-тремя нефтекачалками — десятки по всей стране. Так что возникновение новых скважин никого не впечатлило.
А к концу месяца, когда пресса больше не говорила о Стилдоне, я с удивлением обнаружила свое изображение на обложке популярного женского журнала. В брюках и рубашке, я решительно спускаюсь по широкой лестнице банка Илсити, не подозревая, что попала в чей-то объектив! Крепко поджав губы, смотрю строго вперед.
Я узнала этот день. День, когда Алан Лонгер потребовал от меня часть еще несуществующей компании «Лоуренс нефть».
То был скверный день, и теперь он запечатлен на обложке популярного женского журнала «Стиль», который объявил меня номером один среди самых восхитительных женщин страны.
Почти сразу я появилась на первых страницах других популярных журналов.
Обо мне заговорили на телевидении. Обо мне говорят по радио.
Мир будто сошел с ума.
На улицах Данфорда стало больше брюнеток. На новых рекламных плакатах чаще встречаются не блондинки.
Мужской стиль в женской одежде стал новой модной тенденцией. Конечно, речь не идет о крайностях, красивые укладки, аккуратный макияж и туфли пока никто не отменял. А вот надеть, к примеру, платье, напоминающее очень длинную мужскую рубашку, стало модным.
Спустя еще месяц, когда началось строительство стилдороги от Илсити к нефтяным скважинам в Стилдоне, прогремела настоящая сенсация.
Теперь, когда строительством дороги к Стилдону заняты такие титаны индустрии, как «Технология будущего» и «Корпорация Д. Хэнтона», люди захотели больше узнать о прожженных солнцем южных землях и о том, какой потенциал скрыт в их недрах.
Строительством стилдороги заняты Джон Хэнтон и Майкл Гроуз, но без участия Уильяма Вэйста. Узнав о землях Лонгера поперек запланированного строительства дороги, Вэйст участвовать в предприятии отказался. Гроуз и Хэнтон видели возможность договориться с Аланом Лонгером…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Им не пришлось.
Лонгер отступил сразу, даже не удостоверившись в существовании фотографий, которые сделал для меня Генри Фриц.
Земли Алана Лонгера перешли в мою собственность.
На закате дня, в необычайно влажный и душный вечер, у дверей в модный клуб в центре Данфорда собралась толпа. Отовсюду раздаются голоса мужчин и женщин, слышен их громкий смех.
Ходят репортеры. Взрываются редкие фотовспышки.
Здесь много людей. Очень. Может, поэтому меня никто не замечает в толпе — ни репортеры, ни гости… Меня, в коротком сером платье с широкими бретельками на плечах. На шее у меня перламутровые бусы, имитирующие крупный жемчуг, в три длинные нити спускаются до самой талии. На запястьях — браслеты из тех же бусин.
Это платье и украшения из сундука прежней хозяйки дома, в котором я сейчас живу. Яркие и свободные двадцатые… Я не смогла лишить себя удовольствия хоть раз надеть это платье.
Расплата за желание не быть как все — редкие любопытные взгляды. На фоне окружающих выгляжу так, будто я надела очень красивую ночную сорочку.
Взглядом ищу Коллинса. Из машины такси мы вышли вместе, но прямо сейчас я почему-то без него.
На меня смотрит женщина много старше меня самой. С осторожным любопытством рассматривает мое платье. Это добрый приятный взгляд.
— Немного старомодно? — спрашиваю я незнакомку.
— Да, — призналась мне она.
Мы улыбнулись друг другу, а потом мой взгляд метнулся…
Я нашла Коллинса, или, сказать точнее, он нашел меня.
— Зачем ты пошла в другую сторону?
— Чтобы не столкнуться с репортером. Я думала, ты идешь за мной.
Моя ладонь легла на сгиб руки Клайда, и вместе мы направились к дверям клуба.
Стоять среди толпы и ждать своей очереди нам совсем не пришлось. Для нас забронирован столик.
Коллинс назвал имя. Человек за высокой стойкой на входе заглянул в свой журнал и, удовлетворенно кивнув, разрешил служащему в белом смокинге проводить нас к нужному столику.
В большом зале много огней. Музыка. Люди. Над головой горят гигантские люстры — все шесть штук. С роскошными подносами в руках ходят служащие в белых смокингах.
Мужчины курят сигары. Женщины пьют шампанское.
Мы с Клайдом сели за столик где-то в центре большого зала. Осматриваюсь. Здесь все, как на снимках из газет, только цветное…
На сцене крутятся танцовщицы в открытых золотистых костюмах. У них на голове по три длинных пера розовых фламинго.
Перед сценой играет оркестр веселую музыку, под которую нестерпимо хочется танцевать.
Смотрю вверх. Заняты все балконы второго этажа.
— И все равно не верится, что тебе удалось заполучить здесь столик, — восторгаюсь я.
— Хотел тебя удивить.
— Тебе удалось, — мой взгляд стал хитрым. Губами я быстро коснулась его губ.
— Бунтарка, — улыбнулся мне Клайд.
В тот же миг перед нами появился человек в белом смокинге.
— Соблюдайте приличия, — слегка склонившись, вежливо просит он и сразу уходит.
Проходит секунда, за ней другая…
Улыбка Клайда стала шире, а я рассмеялась.
Веселая музыка остановилась. Танцовщицы в перьях фламинго уходят со сцены под громкие аплодисменты публики. А потом на сцене появилась мисс Бое.
Ведущий шоу-программы представил ее публике особенно торжественно.
— Слышала когда-нибудь, как она поет? — тихонько спросил меня Клайд.
— Только по радио.
В длинном сиреневом платье певица встала у белого рояля на сцене.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Яркий свет люстр приглушен. В зале полумрак. Только над головой певицы свет ламп стал много ярче.
Человек за роялем играет приятную спокойную музыку. Красивая мелодия завораживает, а голос певицы очаровывает всякого, кто слышит его.