Когда лежать совсем надоело, я стала бесцельно шагать по квартире, время от времени разминая мышцы рук, плечи. От этого каким-то непонятным мне образом боль в шее становилась тише, но потом опять возвращалась.
Недуг меня уже совсем вымотал. Я устала.
Когда с первыми лучами солнца кирпичная стена за окном стала светлой, в мою дверь тихонько постучались. Я подумала, это Фриц вернулся, и сразу распахнула дверь. Но это был не Генри. С той стороны дверного проема на меня смотрят две женщины.
— Меня зовут Эльза, — сказала та, что с длинными волосами и черными глазами. Ее я видела минувшим вечером в общей комнате. Уверенная, что я прячусь от своего обидчика, эта строгая на вид женщина нашла мою квартиру и привела с собой Саманту.
— Саманта может помочь, — сказала мне Эльза, молча указав мне на шею.
Я с опаской отнеслась к предложению доверить свое здоровье женщине в платье прислуги.
Мои мысли как всегда отразились на моем лице.
— Она могла бы тебе помочь, — без гнева, но решительно сказала Эльза и увела растерянную и напуганную Саманту от моей квартиры. Я взялась за ноющую шею и уже вслед им крикнула:
— Подождите!
Я впустила женщин в квартиру.
Саманта что-то сказала Эльзе на чужом мне языке, и та сразу велела мне встать лицом к стене. Я растерялась, но сделала так, как было велено.
Тонкая и высокая Саманта с полминуты касалась моих шеи и плеч, а затем выгнула мне руку и прогнула спину. А потом что-то сделала с моей ногой… Возникла резкая боль в шее, я вскрикнула. Тяжело дышу. Прислушиваюсь к ощущениям и вдруг понимаю — боли больше нет… Когда осознала это, успокоилась. Дыхание стало ровным.
Я очень медленно отошла от стены.
С любопытством и с благодарностью смотрю на Саманту. В том, что она сделала, я узнала мануальную процедуру.
Теперь я без труда могу повернуть голову, ее больше не клинит. Но шея не прошла полностью. Увы, ушиб тем же способом не лечат.
Саманта смотрит с осторожностью, а Эльза впервые за все время улыбнулась мне.
— Спасибо…
Саманта заметно расслабилась и сдержанно улыбнулась на слова моей благодарности, а потом трусливо поспешила покинуть мою квартиру. Эльза молча последовала за ней.
В моей квартире опять стало пусто. Женщины покинули квартиру так же внезапно, как и появились в ней. В некотором замешательстве от случившегося я тихонько закрыла дверь и вернулась в кровать.
Смотрю в желтый потолок и пытаюсь осмыслить, что именно сейчас произошло. А случилось то, что кто-то постучал в мою дверь, чтобы решить мою проблему, не потребовав ничего взамен. Это невероятно!
Такой момент хочется назвать чудом.
Дни тянутся очень медленно. Я остаюсь в квартире и никуда не ухожу из нее.
Так проходит день, за ним другой, а потом следующий…
Я жду, когда сядет солнце и кирпичная стена за окном опять станет темной, — значит, закончился еще один день. Я закрываю глаза и когда открываю их опять, стена за окном становится светлой, — значит, закончилась еще одна ночь.
За минувшие пять дней Генри Фриц дважды пришел ко мне. Он постучал в мою дверь, чтобы вручить мне в руки фотокарточки. Я помню, как волнительно раскрыла конверт и… взглянув на снимки, сразу затолкала их обратно, чтобы не видеть их мрачного содержания. А теперь Генри здесь, чтобы забрать меня.
Когда я впервые за много дней вышла в прохладу улицы, возникло чувство, будто я не видела солнца уже очень давно. Да что там, я будто мир не видела целую вечность! Даже воздух в дыму и копоти производственных районов кажется свежее и чище, чем в душных квартирах арендного дома.
По-хорошему мне бы еще остаться в этом доме на день или два, к тому времени затемнения на лице наверняка бы совсем уже прошли. Так было бы лучше, но уже никаких сил нет лежать в кровати и смотреть в потолок. У меня даже книги нет. Только мысли.
Поэтому когда Генри Фриц приехал за мной в арендный дом, чтобы отвезти в ресторан «Мистраль», причин поехать с ним было больше, чем оставаться здесь.
Я сдала хозяину комнату. Точнее сказать, за меня это сделал Генри. Хозяина арендного дома, загадочного мистера Ди, я так и не увидела за все то время, что находилась здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы сели в синюю машину Фрица. Мужчина завел двигатель, выкрутил руль, и автомобиль неторопливо покатился по неровным дорогам производственного района.
— Судья Нод будет в ресторане «Мистраль» к двум часам, — сказал мне Генри.
Я не стала спрашивать, как Фрицу удалось об этом узнать. Я просто говорю:
— Хорошо.
Мы оставили позади производственные кварталы. Проехали жилые районы Данфорда и свернули на Вторую центральную улицу. Широкие тротуары в теплый солнечный день заполнены людьми. Автомобильный поток на этой улице очень плотный.
Когда Генри вдруг вырулил к обочине, я удивленно уставилась на мужчину.
Ресторан «Мистраль» еще далеко, а на этой улице километры модных бутиков, дорогих кафе и разных салонов.
— Что мы здесь делаем? — спрашиваю я.
— Купите для себя помаду и накрасьте губы, — сказал Генри. Мужчина прямо посмотрел на меня. — Еще вам понадобится пудра — скроете синяк на лице. Сделайте это, и не останется следов того, что с вами было.
Я перестала хмуриться.
Это хороший совет. Странно, что я не подумала об этом раньше.
— Ладно.
Я вышла из машины и вошла в магазин, перед которым припарковался Генри. В большой овальной комнате на витринах за стеклом красиво и аккуратно расставлена косметика самых разных брендов, форм и оттенков.
Еще здесь предлагают парфюм.
По центру потолка большая плоская люстра. По обе стороны каждой витрины стоит золотистая лампа — свет от ламп неяркий. Они здесь не для света, а для антуража.
Я сделала решительный шаг к продавцу за прилавком и сказала:
— Мне нужна помада и пудра. Мне все равно, какой бренд. Пудра должна повторить тон моего лица. Помада должна быть красной.
Женщина улыбнулась мне, но получилось у нее это как-то неловко. Наверное, она не привыкла слышать от покупательниц заявки в такой точной и прямой форме.
— Конечно, — вежливо сказала мне она и склонилась над витриной.
Через минуту она поставила на кассу все, что мне нужно. Кассир озвучил сумму, и я протянула ему деньги. Косметика и правда здесь очень дорогая…
Когда я вышла из бутика, я не вернулась в машину Фрица, а вошла в соседний магазин, чтобы купить себе новую одежду.
В том магазине я провела не больше пятнадцати минут и вышла из него в коричневом платье с розовой лентой на поясе. На лице пудра. На губах помада.
Я выгляжу… мило.
— Я впервые вижу вас в платье, — признался Фриц, когда я села в машину.
— У них не было брюк.
Генри вырулил с обочины в общий автомобильный поток. До ресторана «Мистраль» добраться быстро не получилось, даже когда Фриц проехал сомнительными районами и переулками.
Когда машина остановилась перед дверью с большой бирюзовой вывеской, я сказала Генри «До встречи» и быстрым решительным шагом направилась к ресторану. Поднялась по лестнице и вошла в холл.
— Анна Лоуренс, — представилась я джентльмену в бирюзовом смокинге за высокой темной стойкой.
— Вы по приглашению?
— Нет.
Возникло волнение. Что скажет мне человек за стойкой? Предложит войти или велит мне уйти, как это было раньше?
Мужчина с тонкими и длинными усиками дал знак служащему в белом смокинге, и тот сразу подступил ко мне.
— Прошу следовать за мной, — почтительно вежливо сказал он.
Я едва не прыгнула от радости.
Ни репортеров, ни чужаков, только узкий круг богатых, знаменитых и влиятельных. Анна Лоуренс теперь среди них.
Человек в белом смокинге проводил меня в большой светлый зал с бирюзовыми стенами. Над головой гигантская люстра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Такую люстру забыть невозможно. Смотрю вверх и все равно не могу понять, как такая громадина держится на потолке.
— Судья Нод здесь? — спрашиваю я.
— На втором этаже. Мистера Нода известить о вас?