ответил юноша.
Элиз опустила ноги с кровати, положив одну на другую, и скрестила руки на груди, ещё раз оглядев всю комнату.
— Я и не подозревала о твоей сильной привязанности к вере.
Билл отвернулся и фыркнул в ответ.
— Если честно, то я и не подозревал, что ты решишь посетить мою комнату.
— Прости… — Элиз начала было искать какие — либо оправдания, но только смутилась и виновато опустила голову.
— Не стоит, ты просто утомилась, всё нормально.
— Ты точно не сердишься на меня?
— Нет конечно, — усмехнулся Уильям, — Забавно, что ты беспокоишься об этом.
— Я бы всё — таки не хотела напряжённых между нами отношений, — пожала плечами в ответ Элиз.
— А вот мне бы хотелось узнать тебя получше, — он неожиданно встал и сел рядом с ней — Мы так необычно сталкиваемся друг с другом.
— То есть ты хочешь сказать, что хочешь дружить со мной?
— А почему бы и нет?
Девочка лишь молча рассматривала его голубые глаза. Раньше у неё никогда не было друзей, и он был первый человек, который вместо обидных слов предложил ей свою дружбу.
— Очень хочу, — тихо ответила она, задержав дыхание, явно волнуясь: у неё вот — вот мог появиться первый друг, о котором она так давно мечтала.
— Что? — не расслышал юноша.
— Я очень хочу дружить с тобой!
От того, с какими эмоциями ответила ему девочка, на лице Уильяма на секунду выступило удивление. Она, это удивительное и маленькое существо…Действительно этого хочет?
— Вот и славно, — кротко улыбнулся он словам девочки — Пойдём завтракать, а потом прогуляемся по моему любимому сиреневому саду и заодно расскажешь о себе. — Уильям аккуратно взял её за руку и потащил из комнаты.
Элизабет вспыхнула, и не думая, последовала за юношей. Она находилась в том состоянии, когда с замиранием сердца, внутренне переживаешь всё волнение и предвкушение в один миг.
Порой Белла не могла сказать о своих чувствах к Роберту, и она действительно боялась потерять его. С тех пор, как их отношения перешли на более высокий, непостижимый для них самих уровень, передавая порой не словами, а одним лишь только взглядом о своей любви, девушка словно обрела для себя новую для себя жизнь, в которой черпала всё больше вдохновения писать картины. И это поистине было так.
После дня рождения Роберта прошло два месяца. Аллены снова начали ходить на учёбу: Элизабет в седьмой класс, Изабелла же на второй курс института. Ко всеобщему удивлению, профессора начали отмечать у девушки внезапно раскрывшийся талант, восхищались её работами и часто ставил в пример, называя её картины «произведениями, пронизывающими до глубины души». На удивлении Беллы, и сами однокурсники стали относиться к ней как — то иначе: перестали задевать неприятными для неё словечками, как это было в прошлом, и даже испытывали уважение. Долли с Эри искренне радовались тому, как поменялась их подруга: после смерти родителей она часто впадала в глубокое раздумье, от которых у Беллы, незаметно для неё самой, появлялись слёзы на глазах. Она писала об этом в своих ежедневниках — о том, как ей грустно и тяжело. Теперь же всякий раз, когда девушки подходили к ней, то могли увидеть необычные и наполненные особым смыслом небольшие скетчи в большой, отдельной для этого тетрадке. Они прекрасно знали о том, что происходило между ей и Робертом и были искренне рады за счастье подруги. Но не всё было так идеально, как казалось сначала Белле.
Одним поздним вечером, когда девушка вернулась с учёбы и радостно начала рассказывать Элизабет о том, как хороши стали её дела в ВУЗе: декан в недоумении, откуда у неё взялся необъяснимый талант в рисовании, а отношения с одногруппниками наладились. Разгораясь на протяжении своего рассказа, Белла то и дело улыбалась той улыбкой, которая выражала высшую степень удовлетворения и счастья. Под конец она мельком взглянула на младшую сестру и остановилась. Элиз внимательно слушала старшую сестру: на её губах тоже застыла улыбка, но вот в глазах девочки явно отражалась грусть. Белла ошарашенно, сама не зная почему, обняла свою сестру, прижав её к своей груди: она словно чувствовала, что ей необходимо было это. Элизабет стиснула зубы, и внутри прокляла себя за то, что выдала то состояние, которое так долго пыталась скрыть от сестры.
— Элиз, я чувствую, что ты давно чём — то хочешь поговорить со мной, — ласково начала Белла, поглаживая младшую сестру по шёлковым волосам — Но я действительно хочу помочь тебе: прошу, дай мне шанс на это.
И тут Элиз поняла, что уже не сможет отвертеться от многочисленных допросов своей сестры. Оставив какие — либо попытки соврать (Белла очень не любила это и, если не сразу, но могла распознать ложь в словах людей), Элизабет сдалась. Она призналась во всём, что чаще всего волновало её: о том, как на протяжении многих лет она подвергалась беспричинной травле, была «белой вороной» среди всех, но что больше всего волновало её, так это отсутствие друзей. Внимательно выслушав её, Белла аккуратно осудила сестру за то, что та не говорила ей об этом всё это время.
— Я боялась, что буду только отвлекать тебя или родителей своими проблемами… — призналась Элиз.
— Но как же самой?..
— Меня возненавидели бы еще больше…
Белла грустно смотрела на свою сестру и аккуратно гладила Снежка, только взобравшегося к ней на колени.
— Глупая, — заправив сестре прядь выбившихся волос за ухо, с сочувствием произнесла Изабелла, — Я сделаю всё возможное и поверь, что всё наладится.
Девушка действительно выполнила своё обещание. На следующий день, сразу же после своей учёбы, Белла пришла обговорить данный случай с директором школы. Идя по коридору прямиком в кабинет, девушка вспоминала родные ей места. Недавно она и сама была ученицей этой школы. Она легонько трогала стены руками, прикасалась к шкафам, издалека заглядывала в кабинеты, в которых сидели школьники, занимавшиеся дополнительной программой, и до сих пор не могла поверить в то, что скрывала от неё сестра. Она, безусловно, доверяла своей младшей сестре, но сознание того, что жестокий случай происходил именно с ней, с такой доброй и отзывчивой девочкой, просто не укладывался в голове.
Совершив расстояние в длинный коридор, Изабелла вздохнула и, собравшись с силами, постучалась в директорский кабинет.
— Да, заходите, — послышался из комнаты уставший голос пожилой женщины — миссис Маргарет.
Аккуратно открывая дверь, Белла улыбнулась: всё оставалось на своих местах, как есть: этот громоздкий жуткий шкаф в углу, старинный телефон на деревянном широком столе, настенные часы с совой