начинает кое-чему от нас учиться.
– Но потом они вдруг стали меняться… Как бы это получше описать? Они как будто перевернулись, так что пупырчатые части облаков оказались внизу, а кочерыжки над ними превратились в огромные башни. Сначала они стали похожи на ракеты, потом закрутились в воронку смерча. Скай, только не начинайте о своих смерчах, я знаю, их здесь у нас не бывает, – отрезал Джейми, обращаясь ко мне.
– Молчу-молчу. Я только хотела сказать… Талия, а вы-то что по этому поводу думаете?
– Видимо, это сначала были кучево-дождевые cumulonimbus, а потом в их верхней части образовались облака-наковальни incus, – со знанием дела профессионально отвечает Талия, – а перевернутые «пупырчатые части», по выражению Джейми, – это, скорее всего, mammatus.
Я улыбаюсь:
– Полностью с вами согласна. – И поворачиваюсь объяснить Джейми: – То, что вы описываете, – это incus, известное как облако-наковальня. Его верхушка растекается, принимая форму наковальни, а иногда космического корабля. А mammatus похоже на коровье вымя; кое-кто видит в них… – сказать, что именно некоторые в этих облаках видят, я опасаюсь – я-то знаю, с кем разговариваю, Джейми может невесть что подумать. – Некоторые считают, что они похожи на женскую грудь.
Услышав это, Джейми поднимает брови, но я не даю ему вставить ни слова:
– Эти облака связаны с грозой. Почему вы не записали то, что видели. Нас бы это предупредило.
– Потому что… – Заинтересованность на его лице мгновенно сменяется раздражением. – Потому что они едва появились – и сразу исчезли. Но сначала… наковальня – будем называть это по-вашему «наковальней» – уплыла. Я говорю «уплыла», потому что было похоже, что это лодка, и она разрезает вершины облаков, как лодка разрезает волны. А потом все превратилось в обычные пушистые, как они там у вас называются? Кумулюс? Или теперь вы говорите, что кумулюнимбус?
– Да нет, все правильно, cumulus.
– А вы, Скай, говорите, что что-то похожее происходило в ваше дежурство? – Талия, вопросительно смотрит на нас обоих. – Что же вы про это ничего не сказали?
Смотрю на Джейми. Он пожимает плечами.
– Почему промолчал Джейми, я сказать не могу, но лично мне было неловко. – Я смотрю в свою чашку с кофе. – Я, конечно, знаю, что до нашего приезда здесь было зафиксировано необычное поведение облаков, но ничего подобного в тех данных не было. В присланных нам отчетах речь шла о группах и типах облаков, появлявшихся в условиях, когда именно эти группы и типы появляться просто не могут. А здесь другое: здесь дело в фигурах и формах, которые облака принимают. Люди часто представляют себе разные картинки из облаков, в этом нет ничего нового; но формы облаков, которые я наблюдала, не имеют ничего общего с тем, что я видела когда-либо прежде. Эти формы такие ясные, такие отчетливые, что их не объяснишь никаким воображением.
Рассказываю Талии о виденных мной облаках и о том, что происходило, когда они появлялись. Джейми обо всем этом от меня уже знает.
Он кивает:
– Согласен. В облаках я, конечно, так, как вы обе, не разбираюсь, и то, о чем говорит Скай, сам видел всего пару раз. Но то, что я видел, ни видением, ни фантазией я не назову.
– А вы не думаете, что ваши облака могут быть каким-то сообщением? – говорит Талия, глядя на нас обоих. – Мне кажется, они посылают вам сигналы, когда вам нужна помощь.
Я укоризненно смотрю на свою помощницу.
– Талия, что случилось с вашим научным подходом? Пожалуйста, вернитесь с облаков на землю. Вы же знаете, облака образуются из паров воды и частиц воздуха. Каким образом они могут «посылать сигналы»?
– Не знаю. – Она явственно смущена. – Но вы и сами не можете отрицать, что происходит именно это. Ведь не я, а вы оба видели эти… даже не знаю, как их назвать… небесные сообщения…
Я извиняюсь:
– Простите, я совершенно не хотела вас раскритиковать. Но, не в обиду Джейми будет сказано, вы моя коллега, вы, Талия, метеоролог. Мы с вами смотрим на природные явления с научной точки зрения, а не… – я заколебалась, подбирая нужное слово, – а не с эмоционально-поэтической.
– А разве и так, и так невозможно? Если подходить к делу без предубеждения – а мне хочется верить, что я как раз так и делаю, – что-то можно объяснить с помощью науки, а у чего-то объяснение будет совсем другое.
В поисках поддержки оборачиваюсь к Джейми.
Но он только разводит руками:
– Не смотрите на меня. Я понятия не имею, что происходит здесь с облаками. Если вы обе не можете объяснить их поведения, я, честно, не понимаю, кому это под силу. Это вы тут эксперты, а я, как вы, Скай, изволите выражаться, просто телеведущий.
– Не спорю, – примирительно говорю я. – Здесь действительно происходит что-то странное. Эти невиданные… формации облаков – давайте все-таки называть их «формации», а не «сообщения» – я объяснить никак не могу. Но я точно знаю, что с нашими приборами что-то случилось, иначе мы могли бы предсказать шторм на основании их показаний. Фокус только в том, что во время самого шторма их данные полностью соответствовали происходящему. Это я видела собственными глазами.
Талия кивает:
– И я сегодня утром проверила все записи. Мне тоже все это непонятно.
– Я сегодня к работе вообще еще не приступал, – говорит Джейми. – А вчера ночью проверять, работает ли барометр и анемометр, мне, в отличие от Скай, в голову не приходило.
Я улыбаюсь: оказывается, он все-таки, на удивление, много всего запомнил.
– Что? – Видя мою улыбку, Джейми вопросительно поднимает брови. – Только не говорите, что я неправильно назвал приборы.
– Да нет же. Я улыбалась, потому что рада слышать, как много всего вы узнали и запомнили с тех пор, как сюда приехали.
Джейми смутился, чего я от него не ожидала.
– Ну… Значит… значит, это хорошо?
– Просто отлично! – Я киваю и не отвожу от него глаз. Меня как током пронзает счастливое возбуждение, и от удивления меня буквально подбросило в воздух.
– Скай? Что-то случилось? – спрашивает Талия, и я поспешно ее заверяю:
– Нет-нет, все в порядке. Я, кажется, перебрала кофеина на пустой желудок. Может, нам всем пора съесть ланч? Как вам мое предложение?
– Я за, – соглашается Джейми. – Чуть не забыл. Вчера, когда мы с Фишером сидели в пабе, он спрашивал, не хотим ли мы съездить в Трегарлан?
– Я бы с удовольствием поехала, – отвечаю я. Голова у меня все еще кружится от того, что со мной только что случилось. Ничего подобного я уже так давно не испытывала, что меня