забронировать гостиницу, заказать такси, даже столик в ресторане на вечер, но предугадать, какая будет погода, увы, даже синоптики не всегда могут.
В общем, до стоянки такси я добиралась по лужам почти по щиколотку, промочив и кроссовки, и ноги, и даже джинсы. Водитель даже не вышел из машины, чтобы помочь мне затолкать чемодан в багажник.
Ну, это вам не Европа, правильно…
Забравшись на заднее сиденье, я буркнула название гостиницы и вынула телефон, чтобы написать сообщение Насте.
Машину тряхнуло на ухабе, мобильник упал на пол и закатился под водительское сиденье. Чертыхаясь, я шарила рукой под креслом, пытаясь достать его, но тщетно.
– Да не кипи ты, сейчас доедем и достанем, – лениво бросил водитель. – Тут осталось два поворота.
– Дороги, смотрю, по-прежнему в большом запустении… – пробормотала я, роясь в сумке в поисках влажных салфеток.
– Ну, а что делать? Новый мэр не может разорваться, ему тут вообще не сильно рады. Делает, что может.
– Он из местных?
– А ты из приезжих, что ли?
– Давно переехала отсюда.
– Ну, а вернулась на фига? Здесь нечего делать, надо валить, если есть возможность.
– Ну, а вы что же?
– Да куда мне… баранку крутить и тут можно. Все, приехали. – Он включил свет в салоне и вышел из машины, отодвинул свое кресло: – Нашла?
– Нашла. – Я подняла телефон и сунула в сумку. – Спасибо.
– Не за что. – Он открыл багажник и вытащил чемодан. – Держи. Приятной экскурсии по родным пенатам.
Я только плечами пожала, подхватила чемодан и двинулась ко входу в гостиницу.
Номер оказался на третьем этаже, окнами во двор, и это устроило меня куда сильнее, чем если бы они выходили на оживленную улицу с двусторонним движением по две полосы.
«Хоть высплюсь завтра», – подумала я, совершенно забыв о разнице во времени.
В Черногории еще разгар дня, а тут уже вечер, нужно принять душ, переодеться и идти в ресторан, где у меня назначена встреча. Хорошо еще, что он находится на соседней улице.
К счастью, дождь почти прекратился, и я смогла, воспользовавшись взятым на ресепшне зонтом, без проблем дойти до ресторана.
За столиком меня уже ждали. Конечно, человек, сидевший с чашкой кофе и смотревший на входную дверь, не узнал меня, что не удивительно – я до сих пор сама порой не узнавала себя утром в зеркале.
Я же узнала его сразу: он совсем не изменился за прошедшие три года, разве что морщина между бровей стала резче – видна даже с расстояния.
– Добрый вечер. – Я подошла к столику и положила руку на спинку стула.
Мужчина поднял глаза и сказал:
– Вы, очевидно, обознались.
– Это вы обознались, майор Самарин. Вернее, не узнали.
Он снова посмотрел мне в лицо и тихо ахнул:
– Стаська…
– Тс‑с! Не так громко. Меня Юлиана зовут.
– Черт… ты меня врасплох застала. – Он поднялся и отодвинул мне стул.
– Приятно сознавать, что все еще в состоянии застать врасплох командира местного ОМОНа, – улыбнулась я и села. – Рада видеть тебя, Олег.
– Господи боже, это было совершенно неожиданно, – вытирая лоб салфеткой, пробормотал Олег. – Мне как-то в голову не пришло, что ты… ну, что с тобой…
– Расслабься, а? Ты заставляешь меня жалеть о том, что я сделала, хотя особенно там и жалеть-то было не о чем, – процедила я, стараясь не заплакать, потому что вдруг защипало в носу.
– Да, прости. – Он сел на свое место и жестом подозвал официанта. – Что будем пить?
– Коньяк, – улыбнулась я. – Ты ведь помнишь, что я пью только его?
– Как я могу этого не помнить… Ты все еще одна?
– Угадал. А ты?
– А я развелся в прошлом году. Она уехала, даже адреса не оставила. Сбежала, как крыса с корабля, когда я в госпитале после ранения лежал – зацепило на задержании. Ну, она воспользовалась случаем, чтобы ни о чем не разговаривать, собрала вещи и отвалила. Потом прислала бумаги на развод.
– Знаешь, это к лучшему. Мне она никогда не нравилась.
– Лешке тоже.
Это было больно. Как удар под ложечку, как ожог, как… Я даже дышать перестала, словно Олег действительно меня ударил.
– Прости. К слову пришлось. – Широкая ладонь Самарина накрыла мою руку и чуть сжала. – Правда, прости.
– Ничего… я так давно не слышала его имени… даже себе запретила произносить.
– Он бы тобой гордился, – чуть улыбнулся Олег. – Такой шухер тут заварился – асфальт плавился. Статьи твои цитировали в каждой местной программе.
– С чего ты взял, что они мои?
– Брось. Я тебе не враг. И уж что-что, а стиль твой сразу узнал.
– Похоже, что он у меня был слишком узнаваемый, – негромко сказала я.
– Ну, потому ты и здесь, я полагаю. Готовишь вторую волну?
– У меня теперь нет выхода. Я предпочла бы договориться, но понимаю, что Алексей бы этого не понял. И я должна поступить так, как будет правильно.
– Договориться? С кем и о чем?
– Это гипотетически, Олег. Если бы дело касалось только меня, я бы попробовала договориться и отдать то, что у меня есть, тому, кому это интересно. Но я точно знаю, что Алексей бы на это не пошел, а у меня начались неприятности. И не только у меня – у моих друзей, которые тут вообще ни при чем. Я должна их защитить.
– И ты собираешься делать это здесь? В открытую?
– У меня нет выхода, – повторила я. – И ты должен мне помочь. Сделать так, чтобы меня не убили до того, как я все закончу.
Самарин откинулся на спинку стула, скомкал салфетку, кинул на стол.
– Ты ненормальная.
– Так вышло.
– Да уж… и что ты собираешься делать, скажи на милость? Раз уж мы с тобой напарники?
– Мы не напарники, Олег. Ты – мое прикрытие.
– Это не важно. Я должен знать, что именно ты собираешься предпринимать, чтобы успеть обеспечить твою безопасность.
Официант принес коньяк, тарелки с закусками, расставил все это на столе и взялся за бутылку, но Олег остановил его:
– Спасибо, дальше я сам. – И парень ушел.
Налив коньяк в рюмки почти до верха, Олег поднял свою и, бросив на меня короткий взгляд, тихо сказал:
– За Леху.
Я только кивнула, подняла свою и выпила залпом, даже не поморщившись.
– Олег… если ты откажешься, я пойму.
– Быстро тебе в голову ударило, – спокойно сказал Самарин, покручивая пустую рюмку в пальцах.
– Нет, правда…
Он налил еще по одной, и я снова осушила свою раньше, чем Олег успел закрыть бутылку. Я ничего не ела с утра, и меня забрало почти сразу, в голове зашумело,