успел, не важно.
– Ну, теперь понятно, чего ты добилась в своей жажде отомстить?
– Отомстить? – переспросила я. – Ты с ума сошел? То, что я хотела сделать, было сделано еще три года назад. Эти книги так, мелочь. И, уж поверь, у меня и в мыслях не было кого-то подставлять, уж тем более – в гроб укладывать!
– Тогда зачем ты сюда приехала? Не понимаешь, что если кто-то сумел потянуть за ниточку, то мы следующие на очереди? – хлопнул ладонью по столу Лавров, и мы с Настей вздрогнули от резкого звука.
– Почему вы? Если все так, как ты говоришь, то целью являюсь я, а не вы. Значит, своим появлением я просто облегчу людям поиски. Что тут непонятного?
– Сдурела?! – заорала Настя так громко, что я невольно зажала уши. – Героиню корчить решила?! Решила вместо наживки подставиться? Ничего более умного в голову не пришло, да?
– Да, не пришло, – спокойно ответила я. – Ты ведь понимаешь, что я ни за что не явилась бы сюда, не имея какого-то плана, правда? Ну, так он у меня есть, и я его непременно реализую. И сделаю все, чтобы вы оба оказались в безопасности. Кроме вас, у меня есть еще мать и бабушка, о которых я тоже обязана подумать. Да, я постаралась устроить их так, чтобы никому в голову не пришло там искать, но я отлично знаю, с кем имею дело.
Лавров молча встал, вытряхнул содержимое пепельницы в ведро, открыл форточку и задернул шторы.
Опершись о подоконник, он посмотрел на меня и спросил:
– Я так понимаю, ты нашла кого-то, кто сможет тебе помочь?
Я кивнула:
– Да. Но не спрашивай кто, я все равно не скажу. И не переживайте, я переночую у вас только сегодня, а завтра утром меня здесь уже не будет.
– Это что еще за глупости? – возмутилась Настя. – Куда это ты собралась? В гостиницу?
– Мне нужно уехать на несколько дней, и лучше, чтобы даже вещей моих в вашей квартире не было.
– Ты хочешь сказать… – медленно начала Настя, на глазах белея от ужаса.
И я перебила:
– Да, я хочу сказать. Но думаю, что до этого не дойдет и в вашу квартиру никто не влезет. Но на всякий случай лучше подстраховаться. Я бы вообще на твоем месте на дачу уехала.
– Да? А Захар как же? У него работа.
– Мог бы на машине ездить.
– Это неудобно, – вмешался Захар. – И вообще… вламываться в квартиру, когда там кто-то есть, да еще днем, никто не будет – ну, сами посудите, это же глупо.
Мне не хотелось напоминать ему, что и Тимофея, и Регину, и Люсю убили именно в квартирах, в то время, когда вокруг вообще полно народа, – ночью. Так что я бы не особенно рассчитывала на безопасность. С другой стороны, я почему-то была уверена, что если к ним никто не наведался за полгода, то сейчас-то тоже вряд ли что-то случится. Просто нужно быть чуть более внимательными, и всё.
– Словом, дорогие друзья и уважаемые, так сказать, коллеги по афере, я вам озвучила то, что хотела и могла, а вы думайте сами, как вам в этих предлагаемых обстоятельствах временно пожить. – Очередная сигарета была выкурена почти до фильтра, в пачке осталось еще три, и их я решила приберечь на ночь и утро, раз уж не хватило мозгов купить пачку.
Настя и Захар молчали.
Наверное, любые другие люди в подобной ситуации просто выставили бы меня из дома немедленно, не дожидаясь наступления утра, и имели бы на это полное право. Но Лавровы были моими друзьями многие годы, стали практически родными, а потому я могла рассчитывать на понимание.
– Ты никуда не поедешь, – решительно сказала Настя. – Во всяком случае, не сегодня.
– Сегодня я уже никуда и не собираюсь.
– Ну и прекрасно, пойду пока постельное белье достану. – Она поднялась и вышла из кухни, загремела ящиками комода за стеной в спальне.
Я посмотрела на Захара:
– Ты меня осуждаешь?
– За что? Ты взрослый человек, сама разберешься, как лучше. Надеюсь только, что ты уверена в людях, которые согласились тебе помочь. Потому что как бы еще хуже не стало.
– Куда уж…
– Никогда на это не надейся. Дна нет, ты ведь знаешь, – вздохнул Захар. – Еще чайку?
– Опухну утром, не надо, – отказалась я. – Насте не говори, – попросила, понизив голос, – но я днем улетаю домой.
– Куда – домой? – не понял он.
– На историческую родину.
– С ума сошла?!
– У меня нет выхода. Ты ведь тоже понимаешь, что все нити тянутся оттуда, люди, которым я мешаю, тоже там. Я уверена в том, что они знают – я выложила далеко не все и не обо всех. И это, кстати, чистая правда. И никто, поверь, не хочет получить вторую серию разоблачений.
– И ты скрыла от меня, что есть еще какие-то документы?! – шепотом возмутился Захар.
– Поверь, так было лучше. Я вынесла приговор только тем, кто был напрямую виновен в гибели Алексея. Но есть еще и другие. И они были мне неинтересны ровно до того момента, как начали рушить наш с тобой проект. Я должна защитить вас – тебя, Настю, маму, бабушку. И я это сделаю.
Захар долго молчал, а потом, глядя мне прямо в лицо, шепотом изрек:
– А ты страшный человек, Казакова. Не дай бог никому оказаться твоим врагом.
Я похлопала его по руке:
– Успокойся, тебе не грозит.
Раньше я всегда хорошо спала в этой квартире, на этом диване.
Когда, в какой момент все изменилось? Почему я лежу на спине и пялюсь в потолок и ни в одном глазу сна? А все просто – я чувствую вину. Собственную вину за то, что случилось.
С тех самых пор, как нашла в кафе злосчастную газету, я не могу отделаться от мысли, что три человека пострадали из-за меня. Из-за того, что я возомнила себя Фемидой, теперь под угрозой моя единственная подруга и ее муж.
Может, это было ошибкой?
Эта мысль точила меня постоянно, но всякий раз я убеждалась в том, что все сделала правильно. Все – кроме этого, совершенно очевидно, глупого происшествия с романом.
До сих пор я так и не поняла, как это вышло…
Но, судя по всему, началась вся эта карусель задолго до него. И мне только предстоит выяснить, что же именно послужило отправной точкой, что поспособствовало открытию сезона охоты на меня, а не на тех злосчастных лебедей…
– Хоть скажи, где тебя искать, если что, – тоскливым голосом спрашивала