тот пьяница был прав. И не важно, видел ли он все это своими глазами или слышал от кого-то.
И вот его путь подошел к концу. Хранитель Барьера взобрался на деревянный помост и выпрямился. Его окружало множество небольших хижин, сплетенных из веток и лиан. Во все стороны от помоста уходили тоненькие бревенчатые дорожки и лесенки, отовсюду свисали сплетения лиан. Одни находились в связке друг с другом, другие, казалось, болтались без дела.
Валькирии обступили его со всех сторон. Одни смотрели с интересом, другие — с презрением, третьи — с вызовом. Одеты все были почти одинаково — тряпичные темные штаны, облегающие светло-коричневые и зеленые туники или куртки, легкие сандалии. У одних волосы были распущены, у других — завиты в толстые тугие косы вместе с разноцветными ленточками. Многие стискивали в руках копья и луки. Доспехов, даже легких, не носила ни одна валькирия, что вполне объяснимо — чем больше вес, тем тяжелее летать. Что же касается крыльев, то у всех они были огромными и имели разные оттенки: белые, черные, серые и даже фиолетовые.
— Добро пожаловать в Валь-Кирин, — улыбнулась первая стражница. Второй рядом не было. — Все мужчины, желающие разделить с нами брачное ложе, преодолевают тот же путь, что и ты. Таким способом они доказывают, что сильны и бесстрашны, а значит, готовы стать нашими сезонными мужьями.
Булфадий хотел сказать, что он-то здесь не для этого, и что его можно было не подвергать столь длительному и утомительному подъему, но валькирия продолжила:
— К сожалению, веревочные лестницы для вас, людей, — единственный путь в Валь-Кирин. Так что нам пришлось и тебя подвергнуть этому испытанию. Надеюсь, это тебя не обидело.
Магистр не обиделся. Только утомился. Он обливался потом, чувствуя себя крестьянином, которого злой лорд выгнал в поле в самый зной. И еще его мучила жажда.
Женщины-птицы галдели и хихикали, тыча в Булфадия древками копий.
— Какой же он старый! — воскликнула одна из валькирий — молодая и очень красивая. — Такие нам тут не нужны.
Кто-то поддержал ее смехом, кто-то злорадно фыркнул.
Вскоре появилась вторая стражница. Она смерила магистра проницательным взглядом и подняла руку. Смех и галдеж притихли.
— Царица примет тебя, человек, — сказал она. — Пойдем со мной.
Валькирии неохотно расступились, образовав коридор. Хранитель Барьера двинулся по нему, чуть ли ни кожей ощущая на себе сотни взглядов. Они шагали по выложенной поскрипывающими бревнышками тропе, виляющей меж толстыми стволами Благородных дубов. Два раза миновали веревочные мосты. Булфадию пришлось взобраться по короткой лестнице, чтобы попасть на следующий ярус валькирийского города. Бревенчатые дома окружали со всех сторон, сверху, сквозь густые заросли, пробивались тонкие лучи солнца. Ветер досюда не добирался, но магистр слышал, как шуршали листья на массивных кронах. Им встречались другие валькирии, у одних крылья были красивыми и пушистыми, у других — общипанными и грязными. Пожилых женщин-птиц, что примечательно, Булфадий так и не встретил.
— У тебя есть при себе оружие? — это были первые слова стражницы с того времени, как они вышли на бревенчатую тропу.
— Я маг. Мое оружие только здесь. — Магистр постучал пальцем по голове.
Стражница обернулась и искоса глянула на него.
— А амулет?
— Он не опасен.
— Все, что носит на себе маг, опасно.
— Ты не права, — покачал головой Хранитель Барьера. — Не предметы делают людей опасными, а наоборот.
— Будь по-твоему. Но давай без глупостей. Царицу охраняет с десяток наших сестер, и все они искусные лучницы. Не успеешь моргнуть, как упадешь со стрелой в горле.
— Я не за этим сюда пришел.
— Твой народ коварен и жесток, а времена нынче неспокойные. Мы и так сильно рискуем, допуская тебя к царице.
Они остановились перед высоким плетеным забором. Тропа упиралась в размашистые двери, распахнутые настежь и словно приглашающие войти. Слева и справа от входа стояли две валькирии с копьями и грозно смотрели на чужака.
— Это он? — спросила та, что слева.
Стражница кивнула.
Булфадию же вопрос показался крайне неуместным.
— Сдай все оружие, — потребовала та, что справа. Ее нос походил на клюв, глаза хищно блестели.
— У него нет оружия, — сказала стражница.
Правая валькирия — почти точная копия левой — недоуменно нахмурилась и кивнула.
— Проходи, — сказала левая.
Булфадий зашагал в проход.
Внутри было просторно и светло. Уже привыкшие к тени глаза внезапно наткнулись на огромное окно, обрамленное листвой. Ветер здесь пел заунывную песню, приятно лаская лицо и ероша волосы. По ту сторону окна простиралась восхитительная панорама: высокие, утопающие в легкой дымке утесы, извилистая, ускользающая далеко за горизонт полоса реки. Видел магистр и мельтешащие точки гарпий — крылатые создания с такой высоты казались не крупнее мошек.
Подле окна стояла высокая валькирия. Ее желто-белые, с перламутровым отблеском крылья были плотно прижаты к спине, отчего казалось, что на ней надет плащ с подплечниками. Хранитель Барьера сделал несколько шагов в сторону женщины-птицы и остановился. Царица Валь-Кирина, услыхав его поступь, повернулась. Она была одета в белую тунику с золотой оторочкой, белые бриджи и легкие желтые сандалии.
На ее строгом лице застыла печать глубокой тоски. В больших светло-зеленых глазах отражалась усталость, тонкие морщины волнами ползли по лбу, на который спадало несколько золотистых прядей. Желто-золотые волосы обвивали голову плетеной короной. Валькирия была уже не молода — по человеческим меркам ей можно дать лет тридцать пять, но возраст женщин-птиц трудно определить на глаз. Несмотря на достаточно продолжительный срок жизни — в среднем сто двадцать лет — представительницы этой расы всегда выглядели свежо. Крупных морщин, обвислой кожи, седых волос, старческой понурости — ничего этого в облике пожилых валькирий нет.
— Здравия тебе, Немизия. — Магистр чуть склонил голову. — Мое имя Булфадий из Огонеппа. Я являюсь Последователем Богоподобных Творцов и Хранителем Барьера.
— Рада видеть тебя в своем чертоге, — кивнула царица, глаза же ее говорили об обратном. Голос звучал тихо, но твердо. — Что привело тебя в Валь-Кирин? Мне передали, что у тебя есть какое-то предложение.
— Верно, — кивнул магистр и вздохнул. — Но прежде чем дать ответ, прошу, выслушай меня с начала и до конца.