— Хорошо. Только будь краток — у меня мало времени.
Булфадий снова кивнул, кашлянул в кулак и заговорил:
— От имени моих предшественников, Богоподобных Творцов и их Последователей, призываю тебя на службу, — магистр заметил, как морщины на лбу валькирии стали отчетливее, а в глазах появилось непонимание. — Ты — дефен, а значит, в тебе есть сила, способная одолеть могущественное зло, копившееся веками на дальних рубежах известного нам мира. Время пришло — Кристалл оповестил нас об этом. Барьер скоро падет, и все то, что он скрывал за собой, ворвется в Кантар. Но в твоих силах остановить это. Богоподобные творцы наделили даром дефенона целых пять тысяч воинов. Твой предок был в их числе. Но прошло почти три тысячи лет и вас осталось всего десятеро. Девятерых я уже призвал, осталась только ты.
Хранитель Барьера умолк, глядя в светло-зеленые, как луговые травы, глаза женщины-птицы. Он специально выдал столь пространную тираду, потому что вычитал в какой-то книге, что валькирии любят пафос в речах.
Немизия молчала, на лбу кривились морщины, во взгляде бродило непонимание. Наконец, она заговорила:
— Кристалл Барьера, дефены… я знаю эту легенду. Моя мать рассказывала, что валькирии тоже в ней играли роль. Но она никогда не говорила, что была дефеном.
— Она не знала. Мало кто об этом знает. Прошло столько лет…
— Нет, — покачала головой Немизия. — Это все выдумки. Ваш народ любит сочинять сказки. Да что тут говорить, мы тоже любим. Так легче переносить тяготы жизни.
— Кристалл Барьера находится в подвале моей башни, и он — не сказка. Недавно он засветился — первый признак того, что Барьер скоро рухнет.
Царица вздохнула и покачала головой. В глубине ее глаз снова появилась тоска. И разочарование.
— Я не верю в легенды. Ни в человеческие, ни в валькирийские. Если ты пришел в Валь-Кирин только за тем, чтобы уговорить меня отправиться с тобой и выполнить надуманное предназначение, то лишь зря потратил время.
— То, что сокрыто за Барьером, вырвется наружу, если ты не поможешь нам. Мы не знаем, что оно из себя представляет. Возможно, это сила невиданной мощи. Она уничтожит весь Кантар. И Валь-Кирин тоже.
— Что бы там ни было, мы будем сражаться. Мы привыкли к войне.
— Наш враг может оказаться сильнее, чем мы можем предполагать. Помоги нам, и тебе, возможно, ни с кем не придется сражаться.
Немизия посмотрела на магистра и отвела взгляд. Она глядела в окно — в ту сторону, где мельтешение мелких точек становилось все более зловещим. Гарпии сбивались в крупную стаю.
— Даже если бы все сказанное было правдой, я бы все равно не смогла отправиться с тобой, человек. Мой народ страдает. И причина тому — гарпии. Последние полгода они с нехарактерным для них рвением атакуют наши посты и окраины. Мы истощены. Подавлены. Почти лишены надежды. Не далек тот день, когда мы будем вынуждены покинуть Валь-Кирин и отправиться на поиски нового дома.
Снизу до уха Булфадия стали доноситься крики и шум. Там что-то происходило.
— Мы можем помочь, — произнес он, но царица даже не удостоила его взглядом — продолжала смотреть в окно. — Я могу попросить помощи у королей или магических орденов. У меня есть связи среди сильных мира.
— Нет, — покачала головой царица. — Валькирии не принимают ни от кого помощи.
— Но почему, ведь это глупо?
Шум и крики стали более громкими и отчетливыми. Булфадий заметил, что Немизия тоже услышала их и повернулась к входу.
— Потому что настанет день, и нам придется отдавать долг. Люди постоянно воюют и рано или поздно попросят помощи у нас. Мы вынуждены будем откликнуться — и нам придется ввязаться в чужую войну. Нам это ни к чему.
Немизия была неприступна, как крепость. Валькирии — они все такие. Упрямые, гордые, независимые. Булфадий добавил бы еще «глупые», но этот эпитет явно был лишним. Женщины-птицы были просто другими, не такими, как люди. Возможно, все эти черты они унаследовали от своих прародителей, гарпий, с которыми по злой иронии судьбы должны вести непрекращающиеся войны.
Внезапно в чертог из окна влетела — в прямом смысле влетела, яростно махая крыльями — валькирия с копьем. Одета она была так же, как и ее сестры. В серых глазах блуждало возбуждение, голос дрожал от напряжения.
— Царица, царица! — прокричала она, опустилась на пол, припав на одно колено и склонив голову. — Прощу простить за вторжение, но я вынуждена была оповестить вас как можно скорее.
— Говори, сестра, что случилось? — В голосе Немизии засквозила тревога.
— Гарпии атаковали наш западный гарнизон. Прорвали оборону и ворвались в Валь-Кирин. Их много, царица. Несколько сотен. Такого еще не было.
Щеки царицы стали стремительно краснеть, будто их только что намазали свеклой, а в глазах зажглись угольки гнева.
— Созвать всех! — громко распорядилась она и бросила на Булфадия опустошенный взгляд. — Вот видишь, человек. У меня совсем нет времени на твои сказки. Уходи, теперь я не могу гарантировать тебе безопасность.
Последние слова Немизия договаривала, выпрыгивая из окна. Взмах огромных крыльев, и валькирия полетела вниз. Вестовая последовала за ней. Булфадию лишь оставалось наблюдать, как две женщины-птицы уменьшаются на глазах. Внизу к ним присоединилось еще две валькирии, а потом они скрылись за кронами Благородных дубов. Магистр быстрым шагом направился к выходу из чертога, в очередной раз пожалев, что не обладает способностями своего ученика.
Пока он петлял по бревенчатым дорожкам и веревочным мостам, стараясь вспомнить обратную дорогу, мимо него проносились другие валькирии — кто бежал, кто летел. Все спешили исполнить приказ царицы. Снизу доносились яростные крики женщин-птиц, злобное карканье гарпий, глухое бряканье копий и свист стрел.
Он спешил на шум и, наконец, вышел к месту битвы. Два десятка гарпий лежали мертвыми, с торчащими из тел стрелами и развороченными ранами. Еще около полусотни крылатых существ бились с парой дюжин валькирий, умело орудующих копьями и прикрывающихся прямоугольными деревянными щитами. Пять женщин-птиц были убиты. Их растерзанные тела лежали накрытыми льняной тканью, уже успевшей пропитаться кровью — кто-то успел оттащить павших.
Немизия и еще две валькирии копошились над телом раненой женщины-птицы. Булфадий подошел к