Читать интересную книгу Роковой соблазн (СИ) - Грэй Елена

Глава 26

Макс

Мой отец возвышался скалой, сидя во главе огромного дубового стола. Собрание акционеров затянулось, и настроение лидера компании под финал дебатов стало адским. Он холодно смотрел на источник, создавший проблемы в Сочи, и, взяв себя в руки, снисходительно предоставил ему попытку оправдаться после моей версии изложения событий:

— Итак, Евгений Павлович, возможно, ты недостаточно правильно понял мои распоряжения и слишком ревностно отнёсся к их исполнению. Давайте выслушаем версию произошедшего на стройке непосредственно от господина Ярцева.

— Поддерживаю! — одобрительно отозвалось несколько голосов.

Жаркое завершение собрания намечалось. Ради справедливости и вывода на чистую воду юриста, пожалуй, стоило провести в конференц-зале лишний час. Каждый из нас жаждал услышать его объяснения.

Ярцев бросил на Аркадия сердитый взгляд и презрительно посмотрел на сидевших за столом акционеров. «Кучка подпевал! Тоже мне… чёртовы присяжные!» — так и сквозили презрением его мысли. Лицо юриста покраснело от ярости. Когда он стремился в правление «Юнивест-Строй», не думал, что гонка станет для него честной конкуренцией, а не просто панибратским утверждением. Жизнь предоставляла ему возможность стать в будущем холдинга не просто стареющим юристом, а кем-то более значительным. И Ярцев, как клещ, обеими руками вцепился в эту возможность.

Он, словно скалолаз, карабкался на вершину Эльбруса, что было для него огромным усилием, — всерьёз занялся изучением экономики и многочисленных видов деятельности нашей компании. И хоть Евгений Павлович не особо разобрался в финансовой стороне дела — это обстоятельство его не остановило. Он надеялся стать генератором идей «Юнивест-Строй» (я даже был уверен, что он ими переполнен), но облажался… и облажался сильно.

— Да вы уже всё услышали! Максим Аркадьевич изложил именно то, что вам нужно знать о случившемся! — взорвался Ярцев, подтвердив мою версию. — А кто-нибудь из вас задумывался, чего мне стоило попытаться приобрести эту землю? Никто другой что-то не согласился пойти на переговоры с Москвино́й. Так что мои методы — сущий пустяк в достижении цели. А цели во благо — не преступление. Компании нужен был этот участок. Срочно. А вы тут сидите такие умные на своих задницах и ничего не делаете!

Каждый из восьми собравшихся вежливо принял объяснение. Коллеги в деловых костюмах негласно обсудили ценность «великой» цели, переглянувшись. Я безошибочно определил, какой вежливый «привет» последует за этим. Скептическая участь постигла, по ходу, последний замысел юриста.

— А вам не приходила в голову мысль поинтересоваться, а одобряет ли Аркадий Борисович такое мероприятие, как захват земли?

Саркастический вопрос, заданный одним из сидевших за столом акционеров, выражал общее мнение участников собрания, определённо настроенных против выходки Ярцева. Так что ждать поддержки от них ему не стоило.

— Да, но время не терпело… Разве это не обоснование для решения проблемы?..

— Да при чем тут временно́е обоснование, Евгений?! — не выдержал ещё один из акционеров. — Скажите ему, что к чему, Аркадий Борисович.

— Уж не думал ли ты, Евгений Павлович, что нас обрадует незаконная перипетия? — начал обманчиво мягко стелить отец, что никак не соответствовало его внутреннему состоянию. — Наши проблемы изначально не были связаны ни со временем. Твоя забота обозначалась контролем над строительными бригадами, а в результате твоего дебюта мы получили издержки как с рабочей силой, так и с простоем. Плюс слухи, циркулирующие в компании. — Аркадий остановил жестом попытку Ярцева открыть рот, чтобы назвать виновника кривотолков. — Это — минное поле, и в любой момент может произойти взрыв. Представь, что будет, когда слухи о задержке сдачи объектов дойдут до дольщиков? Да, добрая часть закидает нас исками. Потребует возврата вложений, а слухи не стихнут, пока не будет построен обещанный элитный комплекс. Но хуже всего то, что осколки, разлетевшиеся после взрыва, нанесут удар по репутации «Юнивест-Строй». Ты предлагаешь нам поставить на карту капитал и деловую репутацию, а также закрыть глаза на попытку авантюры?..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Занятно было видеть, как посерел законник. Даже я не ожидал, что отец выскажется против: ведь он в последнее время так рьяно его оправдывал.

— А идите вы, подпевалы… все лесом! — Ярцев поднялся со стула и обвёл мужчин, сидящих за столом, ненавидящим взглядом.

— Это твоё последнее слово, Евгений? — Аркадий явно охренел от его дерзости.

— Так о чём говорить? Меня всё равно не услышат. Да здесь рука руку моет!

— Ах ты лицемер вонючий! Надеюсь, тебе не нужно напоминать о последствиях твоих слов?

— Не нужно! — оскалился Павлович. — Без работы не останусь. Ваша беда в том, что все вы — дураки! Вы все вместе и гроша ломаного не стоите! Если бы не я, имели бы вы сейчас вес и акции холдинга!

Уже не верный слуга отца прихватил портфель и, не оглядываясь, вышел из зала совещаний.

— Людмила, вычеркните, пожалуйста, последнее замечание Ярцева из протокола, — невозмутимо произнёс отец. — Продолжим собрание, господа.

Двадцать минут потребовалось акционерам, чтобы обсудить оставшиеся вопросы. Отец, казалось, пребывал в прекрасном настроении под конец собрания. Он дождался ухода офис-менеджера и, кивнув в сторону своего кабинета, намекнул мне перейти туда для дальнейшей беседы. Предложив занять его кресло, Аркадий вместо громогласных речей, предпочёл подойти к окну и стал сосредоточенно всматриваться в красивый вид столицы.

— Как поживаешь, сынок? — на удивление миролюбиво спросил он.

— Спасибо, отлично. А как дела у тебя?

— Просто замечательно.

Отец любил свою святая святых — орлиное гнездо компании — так он называл этот кабинет, когда с удовольствием наблюдал за видом, открывающимся с тридцатого этажа. Его деловая обитель приводила в восторг каждого, кто впервые пересекал её порог.

— Мне будет не хватать этой панорамы. Не знаю, что буду без неё делать, когда уйду на пенсию, — доверительно сказал отец.

— Тебе не обязательно полностью отходить от дел. Ты слишком рано задумался о пенсии. «Юнивест-Строй» ещё долго будет нуждаться в твоём управлении, — я старался говорить в тон отцу, чтобы не портить его настроение, потому что прекрасно понимал, зачем он подходил к теме издалека.

— Как тебе моё кресло, Макс? Нравится сидеть в нём? — последовал предсказуемый переход. — Конечно, нравится, ведь как-никак тебе предстоит стать крупным бизнесменом.

Отец подошёл к шкафу, сделанному из такого же дуба, что и стол в зале совещаний, открыл дверцу, за которой находился встроенный холодильник.

— Не хочешь чего-нибудь выпить, сынок?

— Нет. Спасибо.

Он помолчал несколько мгновений. Достал бутылку дорого виски и два бокала, куда налил немного коричневатой жидкости. Один бокал он передал мне. Пригубив мелкий глоток из своего, перешёл к делу:

— Давай немного поговорим о вас с Жанной, Макс, и подумаем, как вам помириться, поскольку я дал согласие её отцу на ваш союз. Раз ты не задумывался всерьёз о создании семьи и занимался лишь… — отец хотел сказать «постельными развлечениями», но вместо этого закончил предложение словами: — … ветренными увлечениями. Я посчитал нужным лично взяться за твоё благоразумие.

— Так и знал, что вторую часть «марлезонского балета» ты предпочтёшь досмотреть наедине, — усмехнулся, отодвинув подальше бокал. — Если это единственное, что тебя интересует, мой ответ: нет. Я не женюсь на дочери Климентьева.

— У тебя нет другого выхода, если хочешь получить моё прощение за упущенные выгоды, — открыл карты отец. — По крайней мере, ты можешь попытаться построить новые отношения с Жанной. Прислушайся к моему совету: нынче брак — тоже бизнес, и заниматься им тебе придётся, как бизнесом. Недостатки есть во всём, но зато ты сможешь сохранить в своих руках весь капитал семьи и приумножить его, сделав вклад в выгодные инвестиции, о чём я говорил тебе недавно. Только при таком условии я сделаю вид, что не заметил твоих недетских движений в сторону Москвино́й. Не предполагал, что наш разговор о вдове на яхте ты примешь за чистую монету.