Времени оставалось меньше, чем они рассчитывали. К тому же спасателей беспокоила вероятность, что, если прибудут эти тысяча восемьсот пайков, тайские власти заставят переправить их любой ценой, наплевав на риски. По-тихому команды решили не оформлять официальный запрос на дополнительные пайки. Все это плюс нечеловеческая усталость способствовали тому, что британцы видели перспективы затеи с формированием в пещере склада сухих пайков исключительно в черном цвете.
Поздно ночью американцы, Стэнтон, Волантен и «евродайверы» устроили мозговой штурм, набрасывая варианты спасения детей. В текущей ситуации они решили принять как аксиому необходимость выводить ребят под водой. По их прикидкам, с трудом, но можно найти тринадцать дайверов, обладающих достаточными навыками. Споры вызвал вопрос, сумеют ли они сделать это за один день. Этакий большой шлем, как в бридже, длинный конвой из спелеоподводников и их подопечных, по одному дайверу на ребенка. Принимая во внимание ослабленное физическое состояние мальчиков, непредсказуемую обстановку в пещере и то, что новые аквалангисты совершенно незнакомы со средой: лабиринтами, полными острых выступов и незаметных подводных ловушек – КОЭФФИЦИЕНТ СМЕРТНОСТИ ПО ПОДСЧЕТАМ КОМАНДЫ ВЫШЕЛ 80 %. ЭТО РАВНОЗНАЧНО ДЕСЯТИ ПОГИБШИМ ДЕТЯМ. Такая ужасающая статистика требовала трезво оценить еще один аспект: большинство «евродайверов» были отцами и многие, как Расмуссен, привезли детей в Таиланд. По его словам, суть проблемы была сформулирована так: «ГОТОВЫ ЛИ ОНИ ВЫНЕСТИ ИЗ ПЕЩЕРЫ МЕРТВЫХ ДЕТЕЙ, УЧИТЫВАЯ, ЧТО ПОСЛЕ ЭТОГО ИМ И ДАЛЬШЕ ЖИТЬ В ТАИЛАНДЕ?» Расмуссен сказал, что готов. Такое решение требовало необыкновенного мужества от тех в группе, у кого были дети: мало того, что на них всю жизнь будет давить груз вины, есть еще вероятность стать жертвой преследований своевольной военной хунты.
Волантен – тоже отец. Он тихонько сказал Андерсену, что не знает, сможет ли справиться с угрызениями совести после того, как поспособствует гибели детей, даже если это произойдет при попытке их спасти. Американцы ответили: «Джон, ты не обязан это делать, ты всего лишь волонтер. Мы все понимаем. Зато, если согласишься, будешь знать, что попытался и выложился на все сто. Если вы с Риком не возглавите операцию, можно с большой долей вероятности гарантировать, что погибнут все». Давление было чудовищным, но так на самом деле и обстояли дела. Волантен и Стэнтон остались и вызвались помочь спасти столько детей, сколько смогут. Но все должно выполняться на определенных условиях.
Любой план, который они рассматривали той ночью, похоже, был сопряжен с недопустимым риском неблагоприятного исхода, включая вариант большого шлема. Британцы настояли, чтобы краеугольным камнем каждого обсуждаемого варианта спасения было условие, что дети должны находиться под воздействием седативного средства. Несмотря на спорность подобного требования, Стэнтон и Волантен не соглашались участвовать, если только «потерпевшие» не будут полностью инертны. Им хватило опыта с четырьмя отбивающимися машинистами насоса, которых они спасли на прошлой неделе. Связать мальчиков и плыть, таща их за собой, станет слишком большой нагрузкой для детской психики и, возможно, подвергнет опасности самих дайверов. Единственным способом смягчить возможную травму и дать подводникам шанс выполнить работу – вырубить детей. На всю маленькую группу участников этого обсуждения приходилось около века опыта погружений в пещерах, но ни один из них не смог вспомнить подобного случая.
Как бы то ни было, требовались еще аквалангисты. Двое из «евродайверов», Ник Волмар и Микко Пааси, находились в пути. Команда Великобритании тоже вызвала подкрепление, в том числе Джейсона Мэллинсона, как две капли воды похожего на Джейсона Стэтема – он принимал участие в той самой спасательной операции в пещере в Мексике вместе со Стэнтоном в 2004 году, и еще одного дайвера-спасателя – Криса Джуэла. Последний – опытнейший спелеоподводник и технический специалист, но до этого никогда не участвовавший в спасательных операциях. Через Британский совет по спасению из пещер пригласили трех технических дайверов: Коннора Роэ, Джима Уорни и Джоша Брэтчли. Стэнтон был полностью удовлетворен командой, которую собрал: раньше он работал в тесном контакте со всеми этими аквалангистами, кроме «Евродайверов», но и те уже заслужили его доверие.
Еще Рик точно знал, кого не желает видеть в составе команды: пловцов из отряда тайских «морских котиков». Он полагал, что тайцы не смогут общаться с другими членами группы, к тому же последние несчастные случаи доказали, что они отличаются смелостью, но технически не подготовлены: не обучены действиям в надголовных средах. А для Стэнтона на первом месте стоял вопрос безопасности: он должен выжить, как и его люди. Если «котики» примут участие в операции, скорее всего, пошлют большую команду – больше необходимого. Вряд ли их можно будет использовать на дальних рубежах, следовательно, они расположатся где-то в районе «Четвертого зала» – единственного пути наружу. Если начнется затопление, по его предположению, тайцы поступят, как все новички в спелеодайвинге: кинутся к выходу. А поскольку добраться туда возможно только цепочкой по одному через узкий 140-метровый сифон между «Четвертым» и «Третьим залом», неизбежно возникнет затор и люди застрянут. Меньше всего ему хотелось оказаться в хвосте очереди из кучи дайверов.
Раз применение седативных средств не обсуждалось, ключевыми фигурами группы станут два австралийских аквалангиста, ни один из которых еще не добрался до места: ветеринар Крейг Челлен и врач-анестезиолог Ричард Харрис, по прозвищу «Харри». Если члены элитной британской команды относились к редким птицам среди дайверов, то доктор Харрис был просто единорогом: мало того, что один из самых квалифицированных спелеоподводников, так еще и анестезиолог, уже принимавший участие в спасательных операциях. Эти двое держались наготове по просьбе британцев. Той ночью Рик начал консультироваться с доктором Харрисом посредством текстовых сообщений. Он вспоминал: «Мы обсуждали с Харри [Харрисом], как дальше действовать. [Командой] было принято решение, что план с обездвиживанием мальчиков с помощью лекарств – единственно возможный вариант». И еще, что не следовало полагаться на тайцев в качестве аквалангистов в дальних зонах пещеры.
Стэнтон написал Харрису: «Тайцев не привлекаем, ты займешься седацией?» – подразумевая, возьмет ли он на себя введение лекарств.
Тот ответил: «Седация – не вариант». Он имел в виду, что не желает стать врачом, который даст наркоз двенадцати мальчикам и тренеру, большинство из которых, по расчетам, умрет по пути. Если план провалится, он может оказаться в тайской тюрьме, а в лучшем случае это поставит крест на его карьере. Стэнтон отправил последнее сообщение, чтобы было о чем подумать на сон грядущий: «Если им не ввести анестезию, они не выберутся».
Ночью среды, 4 июля, Дерек Андерсен наконец сумел поспать в кровати. На следующее утро он явился на совещание с дайверами и своим отрядом.
«Как и в случае любой серьезной проблемы, – объяснял он команде, – нужно остановиться и отбросить эмоции». Аквалангисты тоже немного отдохнули,