обезболивающих? Она смирилась и с тем, что возможно только что открыла своё личное кладбище врача. Но сейчас, увидев горькие слёзы матери, которая услышала неутешительные новости о сыне, Хельга поняла, что будет бороться как только может. Она просто не имела морального права опускать руки.
Я постараюсь помочь ему, вы мне верите⁈ — девушка взяла отчаявшаяся мать за плечо, та лишь покачала головой.Мы не можем себе этого позволить. Сейчас мой муж бегает по знакомым, закладывает фамильное серебро в ломбард и влазит в долги, чтобы хоть как-то отблагодарить вас. Услуги магов-целителей нам не по карману, но сколько-нибудь мы соберем. Обещаю! — плакала аслау, вытирая слезы платком, который сделан был как и се остальное в комнате, похоже её заботливыми руками.
«Это общество в самом деле больно!» — вертелось у целительницы в голове.
Хельга медленно присела на стул. Отчаявшаяся женщина, мать, стоя возле постели сына, который одной ногой в могиле, сейчас говорила о презренных монетах. У неё вскипела злоба на окружающих — на Магпая, Герберта, фокусника Фалько и вылилась в то, чего она сама от себя не ожидала — лекарь сделала молниеносное, спонтанное движение и схватила женщину за плечи и сильно встряхнула. Это отрезвило безутешную мать, да и её саму.
Я говорила о деньгах? — от гнева её волосы стали фиолетового цвета. — У вас умирает сын, а вы говорите о презренным серебре? У вас всё равно не хватит денег расплатиться со мной. Сумма, которую я запрошу не исчисляется не в меди, не в золоте не в серебре. Всё, что я с вас попрошу за свои труды — это одно желание. Вы согласны? — Хельга напрягла скулы чтобы самой не разреветься.
Черт возьми, она не взяла бы за свои труды не копейки и речь про желание, была лишь импровизацией, вроде той, что она прочла в толстой книжке одного польского писателя-фантаста. Долг должен был быть обязательно — это подсказывала интуиция. Если бы не было долга, ни мать ни отец просто вы не приняли помощь. Ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке или в контракте при сделке с дьяволом.
Женщина кивнула, потирая место пощечины, перестала плакать. Сейчас Хельге невыносимо хотелось уйти отсюда, но ей нужно озадачить женщину, чтобы у той не было времени на самоедство и лишние мысли.
К вечеру мальчика нужно коротко подстричь, подмышки и пах наголо побрить. Вымыть. Соберите для него чистое белье и домашнюю одежду. Все понятно? Я буду ближе к вечеру.
Скороговоркой распорядилась целительница, развернулась к двери и поспешила выйти из квартиры на улицу, оставив за собой шлейф приятного запаха черемухи. За время визита Хельги этой семьи, мистер Макпай не произнес ни единого слова. Попрощался с озадаченной матерью Максимилиана, приподняв краешек фетровой шляпы, и снова поспешил за Хельгой.
Выйдя из домика в грязный переулок рабочего квартала Хельга пошла прочь, не замечая вслед свиста пьяных мужиков, окрики Магпая, который пытался её догнать. Остановилась так резко, что журналист врезался в неё. Развернулась к нему лицом, схватила его за костяную пуговицу на пальто и пристально посмотрела.
Майкл, ты так увлечен своим крестовым походом, что не заметил, как страдают те, за кого ты борешься. Хочешь помочь Максимилиану?
В глазах Хельги плясали маленькие огоньки первородного магического пламени, еще не принявшего природу своего носителя.
Акула пера, часто закивал, соглашаясь, догадался, что отказ может повлечь за собой некоторые последствия.
Увидев его частые кивки, Хельга смягчилась, отпустила костяную пуговицу, которую едва не оторвала от пальто в порыве эмоций.
Хорошо, сейчас ты едешь в редакцию и пишешь статью с призывом собрать деньги на лечение Максимилиана. Напиши так, как никогда не писал. Понял? Так, чтобы люди жаждали спасти жизнь мальчика, как собственного наследника! — Магпай кивал, но теперь не так уверенно. — Майкл, сейчас не только от меня, но и от тебя зависит выживет мальчик или нет. Не буду скромничать, наверняка я лучший целитель в Раутвилле, а возможно и во всей Империи, но я не бог. Мне нужны инструменты, медикаменты, в конце-концов, чистое помещение, а это всё требует денег, которых у меня и у семьи Макса тоже.
Магпай снова закивал. Ему было сложно что-то сказать и посему он старался обойтись жестами. Поняв задачу, он проводил целительницу до остановки локобаса, попрощался, приподняв фетровую шляпу.
Хельга немедля отправилась на завод Нейджи.
Сторож на проходной не стал задавать ей лишних вопросов. Козырнул ей, словно старой знакомой, поспешил отбить на телеграфе сообщение о её визите. Хельга улыбнулась, раздумывая, является ли такое поведение личной инициативой или это чьё-то распоряжение.
Отбив сообщение, работник проходной тут же получил ответ, улыбнулся, зачитав сообщение на бумажной ленте:
Господин Неджи ожидает вас.
Любезно распахнув двери проходной, поспешив проводить ее напрямую к господину Неджи.
Притом они направились не в сторону корпуса с переговорным залом, а совсем в иное помещение. Снаружи здание не отличалось от остальных корпусов из красного кирпича, а вот изнутри оно смотрелось просторным, стены выкрашены белой краской широкие окна на солнечную сторону, вдоль стен много ярких фонариков, похоже что магических. Холл просторный, уставленный мраморными столами, на которых лежали механические куклы, созданные по образу и подобию людей, животных, как узнаваемых, так и выдуманных.
На щитках одной из кукол были выгравированы руны на мёртвом языке. Попав в этот мир, Хелга неведомым образом овладела языками этого мира. Могла говорить со скивами на Речи, понимала орочьи наречья и с Альбертом говорила на аркрумском без акцента. Вот только незадача, Хельга могла прочесть руны, но знала, что кроме неё эти руны никто не прочтет.
Все это помещение отдаленно напомнило Хельге не корпус завода, скорее операционную. В каком-то смысле это помещение и было операционной, вот только на столе лежал не человек, а машина.
Гелиот Нейджи, облаченный в кожаный фартук, сгорбившись, склонился над сигарообразным парокаром. И парокар этот явно предназначался не для шишковатых мостовых Раудвиля. Всё его геометрическое построение кричало о том, что эта машина не для размеренной езды по городу. Это механический мустанг, в кабине которого можно обогнать ветер.
Гелиот так был увлечен работой, что не услышал цокающих каблучков Хельги. И лишь вежливое покашливание охранника проходной заставили его оторваться.
Я пришла расплатиться за платье, к сожалению, оно вчера пострадало во время представления, — Хельга озвучила официальную причину своего визита.О, с этими вопросами лучше обратиться к Софии. Хотя, знаете,