Читать интересную книгу Очерки теории эволюции - Эрнест Викторович Ивантер

прогрессивное развитие. Лишь работами А. Н. Северцова было снято кажущееся противоречие между степенью приспособленности и высотой организации и показано, что оба эти параметра выступают в качестве критерия различных типов прогрессивного развития живой природы.

А теперь вернемся к ламаркистским представлениям о прогрессивной эволюции, точнее, к рецидивам ламаркизма, нашедшим законченное оформление в трудах механо-, орто- и психоламаркистов, особенно в работах К. Негели, Т. Эймера, Э. Копа, X. Осборна, Л. С. Берга, О. Шиндевольфа и др. (Филиппенко, 1923).

Согласно К. Негели, все клетки организма делятся на две автономные части: трофоплазму и идиоплазму, из которых последняя является носителем наследственных начал. Причина прогрессивной эволюции заключается в «принципе усовершенствования», который лежит в основе внутреннего стремления идиоплазмы становиться все более сложной. Значение естественного отбора К. Негели видел лишь в том, что из организмов, возникших на основе действия «принципа усовершенствования», вследствие конкуренции выживают наиболее приспособленные. Иначе говоря, естественному отбору отводится лишь роль сита, а творческая его роль отрицается. Из принципа усовершенствования Негели выводит телеогенетическую и автогенетическую концепцию прогрессивной эволюции: «…индивидуальные изменения направлены не во все стороны равномерно, а предпочтительно и с определенной ориентацией вверх, к более сложной организации <…> развитие органического царства идет не ощупью, а следует по определенному плану» (цит. по: Сутт, 1977).

Другой видный неоламаркист — крупный американский палеонтолог Э. Коп основой всех процессов в органической природе считает особую анагенетическую энергию — силу роста, или батмизм. Эта имманентная сила роста направляет как индивидуальное, так и филогенетическое развитие. Видоизменения этой энергии и составляют эволюцию. Вместе с тем допускается и влияние внешней среды, вызывающее вариации в определенных направлениях, и притом вариации наследственные, но они не случайны (последние, по мнению Копа, не могут играть сколько-нибудь заметную роль в процессе эволюции), а определенны, направленны. То есть среда лишь вызывает вариации, характер же этих вариаций определяется батмизмом — через физиогенез (если на батмизм воздействуют физико-химические факторы среды) или кинетогенез (поведение организмов и упражнение или неупражнение органов); причиной последнего является сознание, «протоплазма духа». Прав Т. Сутт (1977), считающий воззрения Э. Копа «своеобразной модификацией принципа изначальной целесообразности живого».

Близка к представлениям К. Негели и Э. Копа концепция ортогенеза В. Гааке и Т. Эймера, согласно которой эволюция покоится на непосредственном влиянии факторов внешней среды на организмы, но сама организация в силу ее физико-химической структуры может меняться лишь в известных направлениях. Поэтому Эймер сравнивал эволюцию с процессом роста («филогенетический рост»). Обособление же видов происходит с точки зрения этой теории в результате наступающей по временам остановки роста. Общая схема филогенетического развития, по Т. Эймеру, следующая: влияние внешних раздражений (свет, температура, влажность, питание и т. д.) на индивиды; физические и химические изменения в организмах; передача этих изменений по наследству; из возникшего таким образом разнообразия форм борьба за существование производит свой отбор, но не создает ничего нового, а лишь способствует органическому росту, выбирая наиболее приспособленные организмы.

Концепции Т. Эймера характерно метафизическое противопоставление случайных и закономерных (необходимых) явлений в процессе эволюции, трактовка индивида как элементарной эволюционирующей единицы и выдвижение принципа наследования приобретенных признаков. Отсюда отрицание решающей роли естественного отбора в процессе эволюции вообще и в определении направленности эволюции в частности.

Особо следует остановиться на теории номогенеза Л. С. Берга, тем более что в последние годы намечается тенденция к ее частичному возрождению или даже полной реабилитации. Последнее наиболее характерно для взглядов А. А. Любищева (1975) и ряда его молодых последователей.

Основные положения концепции номогенеза Берга сводятся к следующему. Во-первых, в противоположность дарвиновскому пониманию общей направленности эволюции как адаптациогенеза Берг ставит принцип изначальной целесообразности. Согласно этим взглядам, причиной развития в определенных направлениях являются факторы двух типов: автономические и хорономические. Общая направленность органической эволюции определяется автономической закономерностью, согласно которой появление новых признаков обусловлено внутренними свойствами организма, «понуждающими формы изменяться в определенном направлении» (Берг, 1922). Под воздействием автономических факторов образуются все наиболее важные признаки организма. Причем происходит это «вне всякого участия естественного отбора».

Во-вторых, констатируя фактическую ограниченность путей филогенеза каждого таксона, являющуюся результатом предыдущего исторического развития, Берг выводит ее из предопределенности процесса эволюции, осуществляющегося на основе «автономического ортогенеза». Отсюда делается вывод, что «эволюция в значительной степени основана на развертывании уже имеющихся налицо задатков» (Берг, 1922). Понимание Бергом направленности как предопределенности эволюции тесно связано с отрицанием им роли случайностей в эволюционном процессе и отождествлением законов онтогенеза и филогенеза: «…развитие как индивидуальное, так и филогенетическое идет по законам, и именно — по тем же самым законам. И там, и здесь мы видим перед собою номогенез».

Не менее важными постулатами теории номогенеза (как и другие постулаты Берга, они автором не доказываются) были утверждения о видообразовании путем однократных резких скачков — «пароксизмов» (макромутаций), о полифилетическом происхождении таксонов как одном из основных законов эволюции, об индивиде как сумме самостоятельно эволюционирующих признаков и т. п. Опираясь на эти постулаты, Берг пришел к выводу, что основным законом эволюции выступает «автономический ортогенез» — внутренне присущая живому сила неизвестной природы, действующая независимо от внешней среды и целенаправленная в сторону усложнения морфофизиологической организации.

При обсуждении различных концепций ортогенеза мы видели, что все они, весьма различаясь в деталях и особенно в трактовке отдельных фактов и закономерностей, имеют много общего. В автогенетических теориях направленность эволюции нередко отождествляется с прогрессом, и как причина такого направленного развития постулируются имманентные факторы. В эктогенетических концепциях в качестве главного фактора, направляющего эволюцию, выступает прямое воздействие окружающей среды, однако и здесь постулируется принцип изначальной целесообразности живого, требующий допущения элементов автогенеза и телеогенеза. В этом состоит одна из основных методологических ошибок всех разновидностей неоламаркизма в трактовке направленности органической эволюции. Идеалистическая основа общетеоретических позиций неоламаркистов послужила, безусловно, одной из наиболее важных причин признания нематериальных, имманентных факторов, якобы направляющих развитие. Кроме того, в концепциях ортогенеза отождествляли эволюционные значения наследственных и ненаследственных изменений, организм понимали как сумму самостоятельно эволюционирующих признаков, провозглашали наследование приобретенных признаков, считали, что индивид является элементарной эволюционирующей единицей. Наконец, во многих случаях неоламаркисты огрубленно трактовали направленность эволюции. Там, где эволюция в действительности шла зигзагами и пучками, они искали и соответственно видели прямолинейные ряды развития.

Между тем ни «давлением» физических факторов среды, ни внутренними причинами конкретные направления эволюции некоторых форм объяснить нельзя, так как формы одного происхождения в одной и той же физической среде развиваются по-разному: в то время как одни успешно преобразовываются, другие идут по пути регрессивных изменений или вымирают.

Во всех случаях, когда известен достаточно полный ископаемый материал, можно установить, что эволюция шла не по одному пути, а по многим, частью расходящимся, частью параллельным направлениям, образуя целый пучок родственных ветвей со многими разветвлениями.

При возникновении новых форм