— Всё дело в крови. Артефакты Ордена сделаны из особых пород камней и металлов. И к каждому артефакту старейшины привязали определённую сущность. Тандем получился мощнейший. Перед смертью Роза наложила на реликвии связывающее заклинание и прокляла их. Духи оказались заперты внутри. Мы лишились сил, которые они нам давали, и больше не чувствуем связи. Никто из нас, кроме потомков Розы. Духи ведь говорят с тобой, правда, милая? — обращается Элеонора к Никки. — О, да. Ты их слышишь. В тебе течёт её кровь. Духи помнят, они в ярости. Настолько мощное проклятие причиняет много страданий. Им больно. Они взаперти. И очень сильно злятся. Роза лишила Луиса сил, но вместе с этим настроила всех духов против нас. Они нам больше не помощники. Если бы Луис не заключил контракт до проклятия, ни одна сущность бы не взялась помогать ему. Но дух не может нарушить условия соглашения, поэтому продлевает Луису жизнь. Контракт будет аннулирован лишь в том случае, если Луис сам нарушит условия.
— То есть все пять реликвий были у Розы? Что случилось потом?
— Я закопала их. Нужно было бросить в ущелье, но я не стала рисковать и терять время. Необходимо было как можно быстрее бежать из графства Сайен.
— Но зачем ты вернулась?
— Из-за артефактов. Видимо, кто-то нашёл их, посчитал ценными и решил продать. Когда до меня дошли слухи об амулете Дрогаса, мне пришлось вернуться. Но найти удалось лишь кинжал.
— Не понимаю, — хмурюсь, пытаясь врубиться во весь этот бред. — Зачем Ордену артефакты, если они теперь бесполезны?
— Луис хочет снять проклятие, но не освободить духов, а оставить их привязанными к артефактам. Он хочет обрести контроль над всеми стихиями. Для этого ему нужно собрать все артефакты Ордена, окропить их кровью потомка Розы и произнести заклинание. Сейчас у него есть только чаша, насколько мне известно. После того, как Луис узнал родословную Никки, он назначил за её поимку награду. Тебя они хотели и всё ещё хотят убрать с дороги и забрать амулет. Но они не станут нападать при свидетелях. Шумиха в этом деле Луису не нужна.
— Но почему, если нас можно обвинить в колдовстве и прочей мути, забрать мою кровь, а потом показательно казнить? — озадаченно спрашивает Никки.
— Тогда он не сможет оставить себе артефакты. Их посчитают дарами дьявола или чем-то вроде того. Раньше Луис мог контролировать целые толпы людей. Теперь ему приходится обрабатывать всего по несколько человек за раз. И повторять это снова и снова, ведь эффект со временем сходит на нет. У Луиса больше нет той мощи, что давала ему книга заклинаний и привязанный к ней дух. Ни у кого из нас больше нет тех сил. Мы способны лишь влезать в чужие головы. Да и то не всегда. А если и получается, то ненадолго.
Элеонора усмехается, а в следующую секунду мираж, который она создала, рассеивается, и вместо рыжеволосой красотки мы видим Доротею. Она такая маленькая. Хрупкая. И, кажется, постарела ещё на сотню лет.
— Сделай мне чай, милая, — обращается она к Никки. — Очень хочется пить.
Как только Никки скрывается в доме, Доротеа подаётся в мою сторону и шепчет:
— Я как могла ограждала тебя от Ордена. Но теперь они знают про вас с Никки. Вам опасно здесь оставаться. Уезжайте, Демиан. Спасайтесь. Я рассказала вам всё, что знаю. Бегите от этой правды. В объединённых землях вам не выжить. Бери свою женщину и вези её туда, где вы будете счастливы. Это не ваша битва.
Она устало откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза.
— Мы не уедем, ты же знаешь.
Жду, что она начнёт со мной спорить, но Доротеа молчит. Даже виду не подаёт, что услышала меня.
— Я захватила печенье, — говорит Никки, с подносом в руках нарисовавшись на пороге. — И фрукты.
Она ставит поднос на столик, разливает заварку по чашкам, затем плещет туда кипяток.
— Доротеа? — зову я, почуяв неладное.
Ноль реакции. Всё та же застывшая поза.
— Доротеа!
Я подрываюсь с кресла, но Никки оказывается быстрее меня. Проверяет пульс Доротеи и качает головой.
— Давай лучше ты, — еле слышно произносит и отходит в сторону. — На всякий случай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я знаю, что могу не проверять. Знаю, что Доротеи с нами больше нет. Но всё же прикладываю пальцы к венке на шее, а затем и к запястью.
Первая пуля свистит в паре сантиметров от меня и врезается в дверной косяк, вторая — чуть не задевает Никки и разбивает стекло в правом окне. Да, Никки нужна им живой, но необязательно невредимой. К моменту третьего выстрела я валю её на пол, закрывая собой. Буквально через секунду по нам открывают непрекращающийся огонь, и мебель на веранде быстро превращается в щепки.
Хреновые какие-то снайперы. Но благодаря их криворукости и косоглазию мы целы.
— Как ты?
— Нормально, — отвечает Никки и уже тише добавляет: — Если учитывать, что за нами охотится орда фанатиков, а злобные духи, обитающие в предметах, жаждут моей крови.
— Они за деревьями, — произношу, оценивая расстояние до двери.
— Это же далеко.
— У них винтовки с дальним прицелом. Нужно попасть в дом. Ползком. Когда до двери останется меньше метра, ты должна быстро подняться и сразу же уйти с линии огня, скрывшись за стеной. Не стой на проходе и не оглядывайся. Я сразу за тобой.
— Но…
— Ползи, мать твою!
Под шквалом выстрелов мы начинаем ползти, сдирая локти в кровь о деревянные доски. Даже не припомню, чтобы меня пытались убить с таким рвением и настолько часто. Видимо, фанатики Ордена отдаются своему делу на двести процентов.
Глава 20
Демиан
Нет, мы не сможем их перестрелять, теперь понимаю это предельно точно. Нас прикончат прежде, чем хоть один из нас успеет прицелиться. Их слишком много, и они не спешат показываться. Вряд ли они взорвут или подожгут дом, ведь Никки нужна им живая. Значит, нужно заманить их сюда и поджарить.
«Если вам суждено разорвать этот порочный круг, то я покину мир живых, как только вы узнаете правду».
Выходит, так оно и есть? Мы с Никки можем это закончить?
Слова Доротеи всё ещё звучат в голове, когда я берусь за металлическое кольцо, прибитое к полу. Дёргаю на себя, и доски со скрипом поддаются, открывая взору крышку пуленепробиваемого люка из жаростойкого сплава.
— Это подвал? — спрашивает Никки, а затем с тихим вскриком оседает на пол, уклоняясь от очередной пули.
— Что-то вроде того.
Выстрелы больше не сыплются градом, но огонь фанатики не прекратили. Не совсем понимаю их логику. Они уже несколько раз чуть не пристрелили Никки. Неужто Луис отдал приказ стрелять на поражение?
Ввожу код и открываю люк. Только после того, как убеждаюсь, что лестница на месте, велю Никки спускаться первой. Сюда не попасть, не зная шифра. А если вывести из строя защитный механизм, то бункер можно будет открыть только изнутри.
— Ого! — доносится до меня изумлённый возглас Никки, пока я закрываю за нами люк. — А твоя бабуля полна сюрпризов.
Спрыгиваю с лестницы и даю глазам привыкнуть к тусклому освещению. Всегда задавался вопросом, каким образом Доротеа установила аж целых три генератора и оборудовала бункер под домом. Теперь подозреваю, что она просто-напросто задурила голову какому-то местному управляющему или чиновнику. А тот, в свою очередь, прислал сюда людей, которые сделали то, что им приказали. Если допустить, что всё сказанное Доротеей — правда, то получается, что люди либо пляшут под дудку Ордена, либо помогают выжившим магам. Разумеется, не совсем добровольно.
— Демиан, это… Это…
Никки озирается по сторонам, осматривая полки с оружием, боеприпасами, одеждой, обувью, бутылками воды, консервами и коробками, наполненными непортящимися снеками.
— Бункер, да. Доротеа показала мне его ещё давно и словно между прочим упомянула, что это место способно пережить взрыв.