Повисает пауза. Никки пытается украдкой смахнуть слёзы, и я не подаю вида, что заметил. Все мы потеряли всех, кто был нам дорог. Иногда мне кажется, что в объединённых землях вовсе нет счастливых людей.
— У нас было много времени, — продолжает Элеонора. — Мы думали, что сможем найти компромисс. Все мы. За исключением Луиса. Но тогда я ещё об этом не знала.
— Погоди… Луис? — осторожно спрашивает Никки. — Тот самый Луис, который сейчас возглавляет Орден?
— Да. Тот самый. Ты видела его, но вряд ли знаешь, как он выглядит на самом деле. Он всё ещё может качественно дурачить чужое сознание. Однако на этом даже его возможности ограничены. Проклятие всех нас лишило сил.
Элеонора тяжело вздыхает.
— В горах есть шахты, которые тянутся на тысячи километров. Там, куда не ступала нога человека, находятся лучшие дары природы. Но в злых руках они очень опасны. Используя особые сплавы и камни и призвав духов элементов, старейшины сделали пять артефактов. На каждый клан по одному. И вручили их своим приемникам. Создание таких вещей требует колоссального вложения силы. Старейшины не смогли выйти на поверхность. Их путь был закончен.
— Артефакты Ордена, — еле слышно бормочу я. — Их пять?
Элеонора кивает.
— Медальон для Дрогаса, чаша для Марко, зеркало для Розы, книга для Луиса и кинжал для меня. С их помощью можно использовать силу элементов. Огонь, вода, воздух, земля, эфир. Ничего сильнее этого быть не может. После того, как почтили память старейшин и приняли на себя их обязанности, мы создали Орден Сангвинис, объединив наши силы и кланы. Это дало нам неограниченные возможности. Мы верили, что это сплотит нас, но оказались неправы. Роза и Дрогас хотели с помощью артефактов создать безопасное место, оградить его силовым барьером и жить без страха. Марко и я не хотели жить за оградами. Мы жаждали свободы и контроля над людьми, чтобы не допустить повторения той резни. Не вредить им, а сделать так, чтобы они уважали нас. Мы думали, Луис с нами согласен. И как же мы ошибались. Старейшины должны защищать своих подопечных. Мы не справились. Прошли десятилетия, прежде чем маги смогли вернуться в долину. В горах было сложно, и мы радовались возможности вновь оказаться в привычной среде.
— Прости, что снова перебиваю, — тихо говорит Никки. — Вы что, живёте вечно?
— О, нет, милая. Не существует никого, кто жил бы вечно. По крайней мере, я таких не знаю. Наш земной путь намного длиннее, чем одно неполное столетие, мы выносливее людей, быстрее, лучше восстанавливаемся после травм и ранений, но мы смертны. Мой срок прошёл давным-давно. Я ещё здесь, потому что на то есть причины.
— А Луис?
— Он продлевает свою жизнь за счёт других. Луис пересёк черту. Сомневаюсь, что для него есть дорога назад и шанс на спасение. Расплата всегда наступает. Всегда.
Никки кивает и мягко произносит:
— Продолжай, прошу.
Неужели поверила? Или смягчилась, проникнувшись историей Доротеи?
— Дрогас, Роза и те, кто разделял их взгляды, покинули Орден и ушли жить в леса. Остальные осели в графстве Сайен. Луис нас возглавил. Мы верили в то, что поступаем правильно, и не замечали, что Луис преследовал иные цели. Мы слишком поздно поняли, что он не в порядке. Кровавый Орден стал следовать лишь одной цели — убийству неугодных. И, как потом выяснилось, Луису было неважно, маг это или человек.
Элеонора берёт со стола стакан с водой и отпивает немного.
— Ещё несколько десятилетий мы были преданы Луису. Всё больше и больше людей попадали под влияние Ордена, становясь нашими верными слугами и солдатами. Прямо у нас под носом Луис собирал армию, которую в итоге обратил против своих. Мы с Марко и маги, что приняли нашу сторону, прозрели лишь в ту ночь, когда Роза и Дрогас выкрали у нас артефакты, чтобы остановить это безумие. Но они не смогли уйти незамеченными. Завязалась драка. Разумеется, в ход пошли не кулаки, а кое-что более мощное и смертоносное. Мы с Марко хотели просто остановить Розу и Дрогаса, переубедить их, но Луис… он…
Она запинается, словно собираясь с силами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В общем, Марко оттолкнул Розу, принял удар на себя и погиб. В тот миг все мы поняли, что Луис опасен. Кто-то попытался обезвредить его, кому-то удалось бежать, а кто-то, как и я, сделал вид, что поддерживает Луиса. Дрогас и те, кто атаковал Луиса в открытую, были пленены и сожжены на костре как пособники дьявола. Из Дрогаса сделали козла отпущения. Луис убедил членов Ордена, что Дрогас хотел захватить власть и отдать людей на растерзание демонам. Абсурд, но, разумеется, ему поверили. Все эти легенды, где Дрогаса выставляют монстром, сочинили приспешники Ордена. Розу тоже опорочили и объявили в розыск. Ей удалось бежать, но…
Элеонора вновь делает несколько глотков воды.
— Она в любом случае не смогла бы далеко уйти. Я ранила её отравленным кинжалом. Не намерено, но всё же ранила. Под предлогом поимки Розы я покинула резиденцию Ордена. Когда я нашла Розу, ей уже было не помочь. Возможно, если бы Роза вовремя собрала нужные травы, то всё бы обошлось. Но она была слишком слаба, чтобы шастать по лесу. В общем, что бы я ни делала, всё было бесполезно. Я могла лишь смягчить её уход. И перед смертью Роза открыла мне ужасную правду.
Элеонора замолкает. По её щекам струятся слёзы, но плачет она тихо. Смотрит в одну точку, словно варится одна в своём горе, вновь переживая события тех дней.
Когда Элеонора начинает говорить, её голос кажется глухим:
— Луис всегда хотел, чтобы ему безоговорочно подчинялись. Он жаждал власти и бессмертия, и ради этого готов был пойти на что угодно. Луис заключил сделку с могущественной сущностью. Ему обещали вечную жизнь, но потребовали кровавую плату на постоянной основе. Это Луис распустил слухи, и люди пришли к нам с расправой. Чтобы стать лидером, ему нужна была наша поддержка. Мы бы не обернулись против людей без веской на то причины. Не поддержали бы его. А старейшины не создали бы артефакты. Из-за жажды власти Луис устроил эту заварушку. А потом начал избавляться от нас. Это он стоит за охотой на ведьм и колдунов. Нас обвиняли в сговоре с дьяволом и использовании чёрной магии. Но всё было и есть с точностью до наоборот. Люди, вступающие в Орден, сами того не ведая, отдают свои души и приносят кровавые жертвы. Фанатики Ордена не знают, кто такой Луис на самом деле, кому и ради чего он служит. Они видят в нём спасителя, который очищает мир от зла. Орден почти истребил нас. Выжившие затаились в глуши, некоторые смогли покинуть объединённые земли. Их потомки даже не знают, что наделены силой. Например, ты, Никки.
— И откуда Роза всё это узнала? — спрашивает Никки, проигнорировав последнюю фразу.
— Она связывалась с духами, и они рассказали ей о действиях Луиса. У некоторых сущностей своеобразный юмор. Желание Луиса масштабно. И плата за исполнение соответственная. Не стоит делить всех на плохих и хороших. Это разделение придумали люди. Магия не делится на чёрную и белую. Это мы решаем, как использовать силу. Для духов нет понятия абсолютного добра или абсолютного зла. Они помогут, если увидят выгоду для себя. И им плевать на последствия для просящего и его окружения. Если что-то происходит, значит, оно должно произойти.
Никки трёт виски, пару минут что-то обдумывает, затем снова задаёт вопрос:
— Но почему все боялись ведьм и колдунов, а не тех, кто их убивал? Это же нелогично.
— А разве все люди умеют рассуждать здраво? — Доротеа усмехается. — Их легко одурачить. Стоит нагнать страху, а потом указать на того, кто якобы ответственен за все их беды, и люди с удовольствием снесут «виноватому» голову. Всё это можно было бы предотвратить, если бы мы не поддались на уловки Луиса. Или вовремя прислушались бы к Розе и Дрогасу. Или связались бы с духами сами.
— Что не так с артефактами? — прерываю Доротею-Элеонору, чувствуя, что разговор вот-вот свернёт не в то русло. Лекция о спиритических сеансах не входит в мои планы. — Почему они «жалят» Никки?