— Тристан?!
Он поворачивает голову, всматривается в меня. Проходит пара-тройка минут, прежде чем он произносит:
— Никки, да? Ммм… подруга Демиана?
Спасибо, что не использовал слово «шлюха». Но зачем ломает комедию? Он же сам привёз меня сюда. Так почему сидит в соседней камере? Это что, прикол такой, чтобы меня запутать? Или Тристан чем-то провинился перед теми, кто велел ему меня похитить? Или у него раздвоение личности?
— Только не делай вид, что не знал, что это я. Ты сам меня сюда приволок.
— Не понимаю, о чём ты, Никки, и не хочу понимать. Я спал, когда тебя привели.
Ну теперь и я ничего не понимаю. Если он был тут, то кто схватил меня? Либо Тристан врёт, либо творится какая-то чертовщина.
— Как давно ты здесь?
— Может, пару дней, может, неделю. Без часов сложно следить за временем. Зря я не послушал Демиана. Нужно было просто обзвонить старые контакты, а не лезть на рожон. Ну да ладно. Нас скоро отсюда вытащат. Мои парни наверняка уже вовсю меня ищут.
«Ты видела его, но вряд ли знаешь, как он выглядит на самом деле. Он всё ещё может качественно дурачить чужое сознание», — разносятся в голове слова Доротеи, и внутри всё леденеет.
— Никто тебя не ищет, Тристан, — произношу, еле шевеля губами. — Никто даже не знает, что ты исчез, потому что для них ты никуда не исчезал. Пока ты сидишь тут, Луис притворяется тобой.
И, возможно, мной…
Эта мысль окончательно выбивает почву из-под ног. Мы сгниём здесь, а нас никто даже не схватится…
Я не утверждаю, что на сто процентов верю во весь этот магический бред. Но, как сказал Демиан, посмотри на факты, Никки. А факты таковы, что Тристан действительно выглядит так, словно провёл здесь как минимум несколько дней. Или всё не так, и сейчас именно Луис дурачит мне голову, используя гипноз или притворяясь измученным Тристаном, чтобы выведать у меня что-то?
Факты, Никки, факты. Анализируй всё, что помнишь.
Тристан, который схватил меня, не позвонил Демиану, чтобы согласовать визит. Он не мог знать, когда именно Демиан приедет в особняк, только если не поджидал его там после того, как узнал о взрыве. Тот Тристан не удивился, что мы выглядели как спецагенты, ни больше ни меньше. И он никак не прокомментировал моё присутствие. Хотя, учитывая, что Демиан сказал Тристану обо мне, реальный Тристан должен был удивиться моему участию в разработке плана. К тому же он начал рассказывать Демиану о том, о чём Демиан сам ему говорил. И ни разу не назвал Демиана Дьяволом. Всё это наводит на мысли о том, что в доме Демиана был вовсе не Тристан.
Как жаль, что я совсем не знаю настоящего Тристана и сейчас не смогу отличить подделку от оригинала. Но Демиан ведь хорошо его знает и, если тот Тристан поддельный, должен будет рано или поздно догадаться.
Но что, если поддельный именно этот?
Или они оба поддельные, и Луис продолжает морочить мне голову? Что, если всего этого вообще не происходит, а я сейчас лежу на жертвенном алтаре, и Луис, введя меня в состояние транса, выкачивает мою кровь?
— В смысле «притворяется мной»? — Тристан чуть повышает голос, вырывая меня из плена хаотично скачущих мыслей. — Каким, интересно, образом, если внешне мы абсолютно непохожи?
— Ты видел его?
— А как, ты думаешь, я сюда загремел? — Тристан с трудом поднимается на ноги, подходит к решётке. — Я был так зол, Никки. Так зол… Эти твари убили моего брата, чуть не грохнули Дьявола. Когда выяснилось, что он жив, я был благодарен небесам. Никогда не молился, а тут… — он осекается и сжимает прутья решётки. — Я не знал, кто за этим стоит, пока Демиан не рассказал мне. Он не хотел говорить. Знал, что я озверею. Так и вышло. Я пообещал ему, что не полезу к Луису, не буду контактировать с членами Ордена, и Демиан полностью сосредоточился на слежке за приближёнными Луиса. Я должен был просто поднять все свои контакты и разузнать хоть что-то об этом чёртовом зеркале, чтобы помочь Дьяволу в поисках. Только и всего. Большего от меня не требовалось. Но новость о назначении Луиса главой Совета сорвала мне крышу. Я ворвался в здание парламента, застал Луиса одного в кабинете и приставил к его горлу нож. Что было дальше, я не знаю. Очнулся я уже здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тристан покачивается. Кажется, он отдал последние силы на то, чтобы рассказать мне это, и решётка — единственное, что удерживает его от падения. Тристан сильно истощён. Гораздо сильнее, чем я предполагала. Он находится здесь со дня назначения Луиса. Я не знаю, когда точно это произошло, но, если верить словам лже-Тристана, срок уже близится к неделе. Реального Тристана вообще кормили?
— Ты… ел? Они приносили тебе еду?
В ответ раздаётся слабый смешок.
— Никто сюда не приходил, Никки. Ты первая, кого я вижу за последние хрен знает сколько дней. Даже не проснулся, когда тебя сюда привели. Меня разбудили твои крики.
— Но как ты продержался столько времени без еды и воды?
— Вода тут есть, — Тристан указывает на стену, по которой стекает ручеёк, и я содрогаюсь при мысли, что придётся пить эту затхлость. Готова поспорить, здесь всё пропитано спорами плесени. — Ты не ответила на мой вопрос, Никки. Каким образом Луис притворяется мной?
— Если расскажу, ты не поверишь.
— Я слушаю, Никки. Говори.
Закатываю глаза.
Ну что за тон и манера общения? Сам еле стоит, но при этом командует. Теперь понимаю, почему они с Демианом дружат. Одного поля ягоды.
— Можешь постараться не быть таким козлом?
— Прости, Никки, — Тристан усмехается. — Расскажи мне всё. Пожалуйста.
Я сомневаюсь всего несколько секунд, а потом решаю посвятить Тристана в курс дела. Ибо какого чёрта? И какая уже разница, настоящий это Тристан или нет. Вдруг мы вообще не доживём до завтра.
Когда я заканчиваю свой рассказ, Тристан не задаёт вопросов. Просто стоит и смотрит на меня, а затем кивает и благодарит.
— И всё? Ты ничего не спросишь? Тебя это что, вообще не смущает?
— У меня хорошие связи, Никки. Я близко знаком с теми, кто заправляет властью в объединённых землях. Иногда происходили странные вещи.
— Например?
— А разве не странно, когда человек за сутки становится популярным и богатым? Или заключает многомиллиардные сделки на постоянной основе? Или ведёт за собой толпу? Ради некоторых лидеров люди готовы умирать. По своей ли воле?
— Необязательно же замешана магия. Может, её вообще не существует. Я тоже много чего слышала и видела за последнее время, но всё ещё сомневаюсь.
— Да, ты права. Иногда в кого-то просто-напросто вливают деньги и двигают вперёд ради получения выгоды. А кто-то просто удачливый ублюдок. Но мы не можем знать наверняка. Мой брат увлекался изучением паранормального. Собирал древние артефакты и манускрипты. Ковырялся в мифах, легендах и древней истории. Он много чего мне рассказывал, а я всегда считал его россказни бредом.
— Но мне веришь? Вот так просто?
— Посмотри на нас, Никки. Мы сидим в сырой вонючей темнице. Я не помню, как попал сюда, а ты говоришь, что именно я тебя сюда приволок. Но я не мог этого сделать. Я гнию здесь уже несколько дней. Так что да, я тебе верю. Неважно, магия это или обычный гипноз, но Луис каким-то образом задурил нам мозги. В кабинете никого не было, никто не подкрадывался ко мне сзади и не оглушал меня. Луис сам меня вырубил. И он точно не использовал шприц с каким-либо препаратом или тяжёлые предметы. Я приставил нож к его горлу. И моментально провалился в темноту.
— Может, ты просто не помнишь. Вдруг тебя всё же ударили по голове, и это привело к частичной потере памяти.
— Возможно. Но тогда была бы шишка или кровь. Давай придумаем кодовую фразу, Никки. На всякий случай. Так мы будем знать, что мы — это мы, когда проснёмся.
— Какую фразу?
— Я никогда не ел кактусы, но знаю, что на вкус они как крольчатина. Вот моя фраза. Теперь ты.
— Крольчатина? Серьёзно?
— Нет конечно. Твоя очередь.