Жуткая картина выбила слезы на глазах, но при этом на губах мелькнула улыбка. Стаська ведь непременно скажет: «Ну разве могла Иренка не впутаться в такую глупую историю! Она же вообще круглая дурочка!»
Нет уж, дорогой братец! На сей раз ты ошибся!
Ирена заставила себя встать и снова двинулась вперед. Снова прыгала, кралась, перебиралась, балансировала, падала, поднималась…
И наконец почувствовала, что силам ее и впрямь пришел край. Поскользнулась, с маху упала животом на очередное бревно, но… но почему-то руки ее не свесились в ледяную воду, как раньше, а коснулись чего-то упругого и душистого. Не сразу поняла Ирена, что лежит на траве, что выскочила из болота на твердую землю, даже не заметив, как это произошло.
Она переползла подальше от бревна, легла поудобней. Невероятное блаженство владело ее телом, сердцем, разумом. Гордость за то, что смогла, что справилась-таки, что перешла по Чертову мосту, окрыляла и пьянила почище шампанского, которое, честно признаться, Ирена не слишком-то любила на вкус – нравились ей только легонькие пузырики, которые вздымались в горле при каждом глотке.
«Я и в самом деле крепкая! – самодовольно подумала она, совершенно забыв, как ее оскорбило это слово еще утром. – Столько мучений, столько страданий, день без памяти пролежала, с утра ничего не ела – и все же одолела такой путь! Как хорошо быть крепкой!»
Лежать на мягкой траве и предаваться упоительным самовосхвалениям было, конечно, очень приятно, однако Ирена прекрасно понимала, что времени у нее для этого нет. Совсем нет! Нужно бежать дальше. Лес, который лежал впереди, нужно еще пройти. По словам Кури и Емели, выходило, что от Чертова моста до проезжей дороги, почтового тракта, рукой подать, однако никакими признаками дороги и не пахло. Кругом темная, непроходимая стена леса…
«Мне это кажется, потому что ночь наступает, – утешала себя Ирена. – На самом деле дорога близка. Нужно встать – и идти. Идти дальше! Ничего, что подкашиваются ноги, ничего, что меня тошнит и кружится голова. Я – крепкая! Я выдержу!»
Словно с объятиями матери родной, рассталась она с травой, которую уже нагрела теплом своего тела. Кое-как поднялась – сперва на четвереньки, потом во весь рост. Постояла, унимая головокружение, сделала шаг, и другой, и третий, как вдруг что-то странно захрипело-заскрипело за ее спиной, а потом раздался голос, в котором, как ей почудилось, не было ничего человеческого:
– Одежу обсушить не хошь, а, красавица?
Глава XIII
НЕБЛАГОДАРНАЯ ОСОБА
Ирена обернулась с испуганным криком, прижав руки к груди, и голос застрял у нее в глотке при виде существа, которое медленно приближалось к ней. Кто это? Болотник здешний? Медведь, вставший на задние лапы? Человек? На его туловище болтались оборванные лохмотья, и они, и волосы на голове, и лицо – все представляло собой некий ком грязи и распространяло ужасное зловоние. В сумеречном свете Ирена отчетливо видела яростный блеск глаз, которые то опасливо шныряли из стороны в сторону, то устремлялись на нее. Это было истинное чудовище!
При виде ее оторопи чудище ухмыльнулось – рот его был покрыт гнойными струпьями.
– Одежу обсушить, – пробился из недр ужасной пасти столь же ужасный голос. И в то же мгновение корявая лапа с невероятной быстротой простерлась вперед и вцепилась в руку Ирены.
У нее подогнулись ноги, а из горла вырвался пронзительный крик.
– Не ори, не поможет, – пробурчало чудовище, подтаскивая Ирену к себе и сильным толчком опрокидывая ее на траву. Огромная ножища вдавилась ей в грудь.
Ирена скосила глаза на эту ногу. Вроде она была босая, но вроде бы и обутая – в какой-то ужасный дырявый сапог. Ирена таращилась на нее с паническим любопытством, как будто для нее было очень важно, босоногий разбойник на нее напал или обутый. Из сапога торчали грязные корявые пальцы – и вдруг Ирена поняла, что чудовище в самом деле босое, но ноги его покрыты коростой грязи наподобие сапог. Она снова издала дикий вопль, но тут же подавилась им, увидев, как чудовище начало шарить в своей одежде, распахивая ее. Оттуда высунулся какой-то грязный отросток… невыносимое зловоние достигло носа Ирены, и она с новым криком рванулась, вывернулась из-под ножищи и откатилась в сторону. Она успела вскочить и даже пуститься бежать, но тотчас была снова схвачена и брошена на траву.
– Лежи, дура! – прохрипело чудовище и всей тяжестью рухнуло на Ирену. Она ухитрилась перекатиться на бок за миг до того, как земля содрогнулась под тяжестью упавшего тела. Снова вскочила и бросилась прочь, но была поймана за ногу и рухнула лицом вниз. Отчаянно била ногами, пиналась, пыталась ползти, но чудище тащило к себе. Хватка его была ужасна, вырваться из этих лап казалось невозможно. Ирена почувствовала, что силы оставляют ее.
– Спасите! – закричала она, приподнимаясь на локтях и устремляя отчаянный взгляд в сторону леса. – Помогите!
– Молчи! Убью! – взревело чудовище, хватая ее за косу и натягивая с такой силой, что Ирене почудилось, будто у нее сейчас снимут с головы скальп: точь-в-точь как это делали краснокожие индейцы в романе господина Купера «Открыватель следов»[12], который Ирена нарасхват со Станиславом читала в каком-то старом выпуске «Отечественных записок».
Казалось, та боль, которую она испытывала, передалась земле, потому что Ирена вдруг отчетливо различила, что земля дрожит. И в ту же минуту слуха ее достиг странный, ритмический звук, в котором было что-то знакомое. Да ведь это топот копыт! Кто-то мчится по лесу неистовым аллюром!
– Помо… – вскрикнула было она, и крик замер в горле от нового прилива страха: а вдруг это проклятущий Адольф Иваныч мчится за ней в погоню? И попадет Ирена из огня да в полымя. Но уж лучше оказаться в плену у Адольфа Иваныча (из всякого плена бежать можно!), чем быть изуродованной этим болотным чудовищем. Ирена смутно догадывалась, что кошмарное существо хочет сделать с ней то, что было однажды Игнатием в карете начато, да не закончено… О Боже, в какой ужас воплотятся ее томительные мечтания! Да разве об этом грезила она, мысленно наслаждаясь загадочными, будоражащими воображение глаголами: отдаться, познать, принадлежать, а главное – восхитительным словом «потом»?! Нет, потом, после того, что с нею сделает болотное чудовище, останется только утопиться в этом самом болоте! Если она вообще жива останется в его руках, раньше не умрет от отвращения!
Она забилась с новой силой и опять издала пронзительный, жалобный крик:
– Спасите, ради Бога!
Зашумело, затрещало рядом, топот копыт стал громче, потом громыхнуло – Ирена помраченным сознанием поняла, что это выстрел. В то же мгновение жуткие лапы, в которых она билась, выпустили ее, послышался утробный, злобный, трусливый крик, потом новый выстрел – и отчаянный вопль. Вслед за этим громко всплеснуло – и настала тишина.