осторожнее, гном.
Боуэн усмехается.
– Я все устрою. Но тебе лучше позаботиться об остальном.
Гейдж откидывается в кресле.
– Все уже готово.
Я с отвращением отталкиваюсь от стола и встаю.
– Если вы собираетесь обсуждать меня, будто меня здесь нет, то я лучше покину вас.
Смех Боуэна преследует меня в коридоре.
– Стойте, стойте, стойте, – шипит Исла, с трудом поспевая за мной, когда я поворачиваю за угол к лестнице.
– Что? – устало спрашиваю я. – Поверь мне, я знаю, что подобное поведение с моей стороны не слишком дипломатично, но, черт, он был так мерзок.
Настороженное лицо Ислы преображается, когда она заходится смехом.
Я в удивлении смотрю на нее. Кажется, у нее истерика.
Она делает глубокий, отрезвляющий вдох, успокаиваясь.
– Простите, – говорит она, вытирая слезы, выступившие в уголках глаз. – Но вы ему понравились. Никогда в жизни не видела, чтобы это существо испытывало к кому-то симпатию.
Я провожу пальцем по краю уха – привычка, появившаяся у меня в последнее время.
– Он, вероятно, не рассчитывал, что кто-то будет таким же сварливым, как он.
Исла снова смеется. Мне нравится ее звонкий смех и то, как она прикрывает глаза, словно ничто не может ее потревожить. Надеюсь, она сможет и меня научить этому.
Глава девятая
Следующим утром Исла сидит передо мной, ее скрещенные колени на расстоянии шепота от моих собственных, и я чувствую тепло, исходящее от нее. Последние тридцать минут она заставляла меня сконцентрироваться на дыхании, расслабиться и почувствовать, как мир движется вокруг меня.
Но нетерпеливость заставляет меня дергаться. Мне нужно научиться призывать свою магию, и я не думаю, что вдохи через нос и выдохи через рот помогут в этом.
Заметив это, она бросает на меня хмурый взгляд и протягивает свою изящную голубую руку ладонью вверх. На ней не видно даже мозолей от фехтования, хотя я уверена, что она заработала их во время долгих тренировок. Она призывает светящийся шар, который парит над ее кожей.
– Чтобы воспользоваться ей, нужно представить, на что она похожа. Охватить ее, – говорит она мне. – Ты поймешь, только когда обнаружишь.
Я пытаюсь вникнуть в ее слова.
– И на что это похоже? Что я должна искать?
Она прикусывает губу, и слова тяжело ей даются.
– Это похоже… на магию.
Я пыхчу и подаюсь назад.
Она жестом пресекает мое раздражение.
– Терпение. Трудно подобрать слова, чтобы описать нечто, с чем ты знакома дольше, чем со своим собственным именем. Но когда ты наконец дотягиваешься, чувствуешь магию так же, как и она ощущает тебя. – Она закрывает глаза и пальцем касается своей груди. – Словно теплый солнечный свет, полевые цветы и первый взмах меча. – Исла открывает глаза. – На что это похоже для вас?
Ох. Ох.
– Как небольшое волшебство, как вещи, которые наполняют жизнь сказкой? – Кажется, я начинаю понимать, о чем она говорит. Что мне кажется магией? – Мм, – мешкаю я, чувствуя себя крайне глупо. – Кофе? – говорю я, и смущенный смех вырывается наружу. Она молчит, по-прежнему сосредоточенно смотрит на меня. Я провожу рукой по лицу и прикрываю глаза. – Ладно-ладно. Будто чашка горячего кофе во время прогулок в прохладную погоду. – Пытаюсь представить себе эту картину, выстраивая образы в своем сознании слой за слоем. Я понятия не имею, правильно ли делаю. – Подобно книгам, которые придают сил. Как гроза. – Я останавливаюсь, подыскивая нужные слова и мысленно представляя все остальное, моменты, имеющие значение для меня. Небольшая библиотека романтических историй Грэн, изрядно потрепанных и горячо любимых. Настырное желание Элли увидеть, как шторм обрушивается на волны, и восхищение на лице, с которым она за этим наблюдает. – Как чашка чая с травами, с которыми меня знакомила Эмма… прежде. Как истории, услышанные от нее в детстве. Как то, сколько эти истории значили для меня – значили для меня все.
Я прижимаю воспоминания об этих рассказах к груди, когда мои слова затихают, и вдруг! Я судорожно вдыхаю, мои глаза все еще закрыты, но я чувствую ее, нежно вихрящуюся вокруг кончиков моих пальцев и моих лодыжек, словно кошка, требующая внимания. Это ощущение именно такое, как и говорила Исла, похожее на чувства, что вызывают у меня воспоминания, но власть над ними еще непрочна. Поэтому я продолжаю говорить:
– Как тропинки в лесу, на которые ты никогда не ступала ногой. Как звездный свет, как иногда можно разглядеть затененную поверхность луны. Как океан – широкий и дикий, опасный и спокойный. – Я говорю все быстрее, и магия становится почти осязаемой в моем сознании. – Как скалы, с пробитыми в них отверстиями, как старые письма, написанные от руки, прессованная лаванда, мерцающие свечи, музыка фейри… – Я прерываюсь, вспоминая ту ночь в Подземелье, и моя связь с магией колеблется, но оживает вновь. Я открываю глаза и встречаюсь взглядом с Ислой. Она сияет.
– Представьте, как все меняется, – просит она, беря мою руку в свою. – Представьте, что вы используете кисть и рисуете новую реальность. – Ее голос срывается, но для меня слова имеют смысл.
Я мысленно представляю свои руки и направляю магию, фантазируя об изменениях, происходящих, когда она скользит по моей коже. И кожа покалывает, когда чары касаются ее. Я, приоткрыв рот, любуюсь руками, к которым почти привыкла, принимающими свой нормальный вид. Но эта попытка истощает меня. Я замираю, наклонившись вперед.
Исла хлопает несколько раз в восхищении и затем сжимает мое плечо. Я все еще чувствую вокруг себя магию – словно дежавю, словно ты помнишь что-то, чего никогда не знала, чувствуешь то, чего не существует, но оно тебя окружает. Но, когда я мысленно тянусь к ней, она исчезает.
– Нет-нет-нет-нет, – суетится Исла. – Для первого раза достаточно. Вам нужно отдохнуть. Это как с мышечной памятью.
Моя кожа покалывает под ее прикосновением.
– Я не сторонник делать все медленно.
Ее рот изгибается в неожиданной улыбке.
– Правда?
– Я не то имела в виду, – говорю я, чувствуя, как на щеках вспыхивает румянец. Я приподнимаюсь, освобождая свои руки от ее прикосновений, и разминаюсь. – Давай еще раз.
* * *
Мы тренируемся каждый день. Тренировки с Ислой занимают мои мысли, пока мы ждем новостей от Боуэна и пока Гейдж подготавливает Подземелье, что бы он там ни планировал. Я готова сойти с ума от ожидания. Постоянно думаю о том, что происходит с Элли, годы ли прошли для нее, или время протекает обычно. Переживаю из-за того, как они с ней обращаются. Я не думаю, что Солиэль намеренно причинит ей вред. Но, насколько мне известно, они пичкают ее фейскими плодами, которые так искажают реальность, что она никогда не захочет уйти. А это гораздо хуже. Исла занимает меня тренировками, когда мысли грозятся одолеть меня. Она помогает увереннее держаться в боевой стойке, учит принимать удары и наносить их. Работает со мной над мышечной памятью. И в конце каждого