плечи, но выглядит довольной.
– Вы помните удар, который я вам показала? – Я киваю, демонстрируя его. Быстрое выбрасывание руки вперед, ладонью перед собой и пальцами, согнутыми внутрь, чтобы ухватить противника за нос. – Хорошо. Продолжайте в том же духе. – Я повторяю движение снова и снова, пока она обходит меня по кругу, выискивая слабые места в моей технике. Когда я снова заношу руку, она толкает меня в левый бок. Не успев среагировать, я теряю устойчивость и громко стону.
– Черт, – вздыхаю я.
– Все в порядке. У вас получается гораздо лучше, чем я ожидала. И через некоторое время навыки закрепятся мышечной памятью. Вы же этого хотите в конце концов.
Я выпрямляюсь, мои мышцы сообщают мне, что именно они думают об этой мышечной памяти.
– Я просто надеюсь, что завтра утром они вспомнят, как передвигаться.
Она смеется.
– Я помню те дни.
Быстрый звук шагов, приближающихся к двери, отрезвляет ее, и она поднимает с пола свой меч. Входит Гейдж, одетый официально, каким я его еще прежде не видела. Он приостанавливается и оглядывает нас, словно размышляя, чем мы тут занимаемся.
– Я собирался позвать вас на ужин, – говорит он, хотя его голос звучит неуверенно.
Исла кивает, а затем смотрит на меня.
– Я отведу Фэй переодеться.
Он кивает, и его взгляд рассеянно скользит по помещению.
– Исла. – Повисает неловкая пауза, и только после он продолжает: – Боуэн остается.
– На ужин? – спрашивает она, выглядя чересчур беззаботной.
Взгляд Гейджа упирается в меня и снова переключается на Ислу.
– На неопределенный срок, – говорит он ей. Тени на его рукавах подергиваются от беспокойства – единственный внешний признак того, как он относится ко всему происходящему.
Исла напрягается, но ее лицо остается непоколебимым.
– Хорошо. – Она немногословна, но даже в стрессовой ситуации остается вежливой. Она поворачивается ко мне. – Нам пора.
Я удивленно вздергиваю бровь, но Исла не замечает мой взгляд. Я делаю глубокий вдох.
– Отлично. Мы продолжим завтра?
Ее взгляд, направленный на меня, полон изумления.
– Хорошо, – повторяет она. Но она, кажется, с нетерпением ждет этого. Я улыбаюсь ей.
Гейдж отодвигается, когда мы выходим за дверь. На его острой челюсти дергаются желваки. Я делаю вид, что не замечаю.
Когда достаю пару своих любимых джинсов из огромного шкафа, Исла качает головой.
– Не подойдет. Не тогда, когда Боуэн здесь.
– Неужели он считает, что женщинам запрещено носить штаны?
– В точку, – говорит она, доставая платье, принадлежавшее моей матери. Оно в ее стиле, чопорное и невероятно прекрасное. Боль в груди появляется так неожиданно, что я почти теряю нить разговора.
– Подожди, что?
Она тяжело вздыхает.
– Многие из Народца очень-очень стары. Их убеждения сформированы под воздействием духовных верований смертных, которые господствовали в период их юности. – Она показывает мне платье. Розовое, строгое и с объемным подолом. Оно словно сшито специально для принцессы. – Боуэн – старейший фейри, которого я когда-либо знала, – добавляет она, ее тихий голос сочится уважением, даже к тому существу, которое она, очевидно, презирает.
Я никак не комментирую советника Гейджа и вместо этого достаю другое платье. Оно цвета граната, длинное, но простое и без рукавов.
– Мне показалось, оно больше подходит, – говорю я ей.
Она кивает, вешая пушистое розовое облако обратно.
– Тебе нужно переодеться? – спрашиваю я.
Она оглядывает себя.
– Следовало бы, но моя комната находится на нижнем этаже. А времени у нас мало.
– Одолжи что-нибудь у меня, – говорю ей, ныряя за ширму, чтобы натянуть платье. Оно скользит по моей коже, словно шелк, прижимаясь к телу в подходящих местах.
– Я бы не посмела, – противится Исла.
Я, нахмурившись, высовываю голову из-за ширмы.
– Если я должна надеть платье, то и ты тоже. – Она заинтересованно осматривает ткани вокруг нас, и это заставляет меня предположить, что она не возражает. Ее взгляд задерживается на зеленом платье с открытыми плечами и зауженной талией. Я протягиваю ей его.
– В любом случае на мне оно будет смотреться нелепо.
Она улыбается, принимая от меня вешалку.
– Я переоденусь и помогу вам с прической.
– Все настолько плохо? – спрашиваю я, когда она скрывается за ширмой.
Она колеблется всего секунду, прежде чем ответить:
– Разумеется, нет.
В ответ я закатываю глаза.
– Я думала, фейри не способны лгать.
Она усмехается.
– На ложь способны только сидхе. – Я откладываю это высказывание в своей памяти.
Я сижу у трюмо, пока Исла укладывает мои волосы, сплетая пряди в замысловатые косы, которые ложатся по бокам и обвивают мою голову. Она воссоздала корону. Я не могу отделаться от мысли, что она хочет напомнить Боуэну о том, с кем он сегодня имеет дело.
– Если он вам не нравится, почему Гейдж назначил его советником? – спрашиваю ее.
Ее лоб пересекает тревожная морщина.
– Он – сложное создание. Но ему можно доверять в вопросах, касающихся Дворов. – Она подкручивает последнюю прядь и отступает назад, чтобы полюбоваться своей работой. – Наши проблемы с Боуэном кроются в его уверенности, что мы не годимся для этого Двора. Конечно же, он хочет лучшего для Неблагого Двора, и мы его желание уважаем.
Я вздыхаю.
– Не то чтобы у меня получалось быть любезной с людьми, которые меня раздражают.
Улыбка незаметно проскальзывает в уголках ее губ.
– Он еще ничего не сделал.
– Я ощущаю это в воздухе, Исла. Как надвигающийся шторм. – Мне нравится ее улыбка. Я хотела бы видеть ее чаще.
Она поднимает меня на ноги, но затекшие мышцы на ногах протестуют.
– Вы склонны драматизировать.
– Ты заставила меня надеть платье.
– Технически вы поступили со мной так же, – отбивает она, оглядывая свой наряд.
– Да, и окружающие поблагодарят меня за это. – Зеленый цвет великолепно сочетается с ее кожей, а платье нежно обнимает ее изящные изгибы. Она может быть воином, но ее тело по-прежнему выдает в ней нимфу. Я чувствую, как румянец ползет от точеных скул до кончиков ушей. Я подхожу к двери.
– Должны ли мы спуститься вниз?
Она вздыхает.
– Да, думаю, нам пора.
На лестнице она украдкой смотрит на меня.
– Вы когда-нибудь сталкивались с гномами? – спрашивает она, ее тон нарочито осторожен.
Я приподнимаю бровь.
– Где я могла встретить гнома?
– Я просто хотела предупредить вас о нескольких моментах. Они слишком вспыльчивы. – Она вздыхает, загибая пальцы. – Борода для них – предмет гордости. Они скупы даже в благоприятные дни. Однажды я слышала о целом клане, который погиб только из-за того, что соседи не открыли им ворота. И это при наличии дракона. Еще они считают, что быть очень высоким – неприлично.
Я моргаю, гадая, можно ли считать шесть футов роста неприличным.
– Серьезно?
– Думаю, да, – говорит она. – Твоя мама считалась в этом деле знатоком. Она находила их очаровательными. – Она задумчиво улыбается. – Она была немного… чудаковатой, даже по меркам фейри.
– Да, она была такой, – раздается хрипловатый голос позади нас. Исла замирает, по ее лицу проскальзывает ужас, но она быстро берет себя в руки. Не мне ее винить. Как много он услышал? Мы медленно оборачиваемся, словно заранее отрепетированным движением, и я прикусываю язык прежде, чем ругательство успевает сорваться с языка. Судя по