вокруг меня. Оно было покрыто блестками, одна сторона была черной, а другая белой, и прямо посередине была большая атласная оборка. Я выглядела как разбитый Орео.
Мисс Джеки заметила наши страдания и подошла ко мне, ее взгляд критически остановился на животе, где платье сбилось в кучу. Она переговорила с двумя стилистами, их лица были хмурыми, в то время как я стояла там, как настоящий манекен.
— У тебя не должно было возникнуть проблем с тем, чтобы соответствовать этому размеру, — сказала мисс Джеки, дергая меня за платье. — Твои диетологи очень внимательно следят за потреблением калорий. Не могла бы ты объяснить, почему мы не можем надеть на тебя это платье?
— Я не знаю, почему оно мне не подходит… Может быть, диетологи ошиблись? — спросила я, практически скрипя зубами, когда врала. Я точно знала, почему платье не подходило: я ела половину завтрака, обеда и ужина Сохен каждый день в течение последних шести недель.
Мисс Джеки посмотрела на меня так, словно я только что рассказала ей самую несмешную шутку в мире.
— О, я не думаю, что проблема в наших диетологах. Возможно, ты нашла источник пищи за пределами своей диеты? — Ее рука метнулась вперед, и она ущипнула меня за живот большим и указательным пальцами. Она сильно сжала их вместе, и острая боль пронзила меня, как укол.
— Я… пробовала кое-что из еды других девочек — просто чтобы посмотреть, какова она на вкус! — Я вскрикнула, у меня перехватило дыхание от боли. Это было крайне неубедительное оправдание. Мисс Джеки и я обе это знали. — Я больше не буду этого делать. Я обещаю.
— Да, смотри, чтобы ты этого больше не делала. Или будешь есть в одиночестве… в своей комнате. — Она отпустила и щелкнула пальцами дамам в фартуке. Затем она заговорила с ними по-корейски, но последнюю часть она сказала по-английски, только для меня: — Ей нужно что-нибудь, чтобы втянуть живот.
Один из стилистов достал пару шорт из спандекса с высокой талией и втиснул меня в них, затем они одели меня в совершенно новый наряд: белую блузку с пышными рукавами, заправленную в черную замшевую мини-юбку. Чтобы прикрыть мой живот, они завернули меня в полукорсет из кожи, который спереди был зашнурован кисточками. Завершающим штрихом стала пара туфель на шпильках от Balenciaga: одна черная, другая белая. Я пересчитала все лейблы — Fendi, Givenchy, Balenciaga, Dior, — у меня было больше дизайнеров, чем на первой странице Poshmark[26]. Все это, должно быть, стоило больше, чем наши с Оливией средства на колледж вместе взятые.
Когда меня зашнуровали и застегнули на все пуговицы, мисс Джеки отступила назад и снова посмотрела на меня. Она постучала пальцем по подбородку и сказала:
— Да, это оно. Не нужно примерять другое.
Я повернулась к одному из зеркал в полный рост, чтобы взглянуть на себя, и первое, что заметила, были новые линии и изгибы, которых я никогда раньше в себе не видела. У меня действительно было декольте — декольте! — выглядывающее из верхней части блузки. Бедра выглядывали из-под корсета, а каблуки выпячивали задницу. Какая-то неловкая мысль закралась мне в голову — я выглядела как женщина.
В зеркале, за отражением человека, которого я едва узнала, мелькали другие девочки, которые возвращали свои наряды стилистам для доработки. Я хотела последовать за ними, но мисс Джеки подошла ко мне сзади и удержала на месте, положив руки мне на плечи. Твердые кончики ее ногтей прижали прозрачную ткань блузки к коже.
— Элис, — сказала она, растягивая букву «с» в моем имени, так что это прозвучало как шипение. — Познакомься с Хармони.
— Познакомиться… с кем? — спросила я. Я посмотрела в зеркало, но мы были одни.
— Это будет твое сценическое имя. Элис не звучит как имя айдола, так что вместо этого твои фанаты будут знать тебя как Хармони Чой.
— Хармони Чой, — повторила я, пробуя имя на вкус. Иногда мы с Оливией подшучивали друг над другом, придумывая фальшивые сценические псевдонимы, такие как Элисия или мадам Чой. Эти имена всегда заставляли меня смеяться, хотя какая-то часть меня всерьез рассматривала их. Но Хармони? Это было так коротко и немного банально: на самом деле мне это совсем не подходило.
— Можешь сказать мне определение этого слова? — спросила мисс Джеки.
Я наблюдала, как мой рот открылся, а затем закрылся в зеркале. Я всегда лишь отчасти понимала, что такое гармония, я никогда по-настоящему не задумывалась о реальном определении.
— Так как ты, похоже, не находишь слов, я скажу тебе. — Мисс Джеки крепче сжала мои плечи, и ее ногти оставили маленькие лунные углубления на блузке. — Хармони — приятная девушка, которая ставит своих фанатов и свои обязанности выше собственных потребностей. Она всегда находится в согласии с членами своей группы, никогда ни на шаг не опережая и не отставая. Ее настроение спокойное, безмятежное, и она всегда рада оправдать ожидания своей компании, независимо от спроса.
Она сделала паузу, чтобы убедиться, что я слушаю, и я послушно кивнула.
— Это будет не только образ, который ты представишь миру, — добавила она. — Top-10 надеются, что ты сможешь воплотить эти качества в своей повседневной жизни. Ты понимаешь?
Я смотрела на свои ноги в зеркале, но видела только две размытые палочки. Была ли это своего рода воспитательная лекция за то, что я не придерживалась своей диеты, или я сделала что-то еще не так? Было тревожно думать, что мисс Джеки видела во мне своего рода нарушителя спокойствия даже после всех недель напряженной работы, которую я проделала. Я не хотела нажить себе еще большие неприятности, так что, если Тоp-10 решат, что Хармони — хороший сценический псевдоним для меня, тогда придется его принять.
— Я понимаю, — ответила я наконец.
— Хорошо, — сказала мисс Джеки. Она ослабила хватку, позволив ногтям скользнуть по моим рукам, когда отстранялась. — А теперь, пожалуйста, направляйся делать прическу и макияж.
Она подозвала стилистов, и они раздели меня, оставив стоять одну, полуголую, вернув в мое обычное подростковое тело.
Два часа спустя мне все еще делали прическу и макияж. Девочки проводили время, сплетничая о людях, которых я не знала, и распевая эти корейские песни с хлопками в ладоши, которые чем-то напомнили мне «Мисс Мэри Мак». Стилисты подстригли и покрасили мои волосы, а теперь наращивали искусственные. Пока я сидела там, стиснув зубы, в комнату ворвался низкий гул, за которым последовал звук шлепающих тапок. Это была Сори.
— Guten Morgen! — крикнула она, перекрывая гул фенов. Под мышкой у нее была кипа