в другую комнату.
– Нельзя было оставлять их одних. Но им уже восемь лет. По идее они уже способны прожить без меня пять минут.
Послышался детский крик. Крик – нехороший знак. Хотя если они кричат, значит, живы.
– Что тут происходит? – услышала я вопрос Джуно, и все трое хором затараторили в ответ.
Неожиданно строгим голосом Джуно произнесла:
– Хватит! Никакого убийства! Слышите меня? Все замолчали и слушаем меня. Отныне в этом доме запрещено любое убийство!
Послышалось мычание, и я представила, как дети неохотно соглашаются на запрет убийства.
– И вот еще что, – сказала Джуно. – Я сейчас разговариваю по телефону со Слоун…
– ПРИВЕТ, СЛОУН!
– Подождите здороваться, – остановила их Джуно. – Слоун слышала, как вы тут пытаетесь друг друга поубивать.
– Я не…
Джуно прервала ребенка, который пытался что-то сказать (один из мальчиков – Томас или Те о).
– Я сейчас поставлю таймер на пять минут. Поиграйте пока, и если будете вести себя тихо пять минут, то сможете с ней поздороваться. Слоун, ты еще там?
– Да, я здесь. И поражена, что ты на самом деле устанавливаешь правила. Думала, в твоей семье в правила не верят.
– Мы верим в негласные правила, – сказала она. – Мама никогда не объясняла мне, что выбрасывать Эдди из окна – это моветон.
– Я смотрю, ты стала использовать слова из лексического минимума, – похвалила я.
– Да, ну так вот именно это сейчас и произошло. Мальчики пытались вытолкнуть Мелани из окна. Мы, конечно, на первом этаже, но все равно.
– Тогда, наверное, не стоит тебе снова оставлять их одних, – сказала я.
– Я и не оставляю. Стою у окна, пока они мастерят свои поделки. Они смогут поговорить с тобой через четыре минуты и двенадцать секунд. Если ты не против.
– Не против.
– Отлично, а то это первый раз за весь день, когда они замолчали, – и всё потому, что я пообещала наградить их разговором с тобой. Они тебя очень любят. Ждут не дождутся, когда ты вернешься.
– Может быть, я вернусь пораньше, – сказала я.
– Правда? Не могу определить, шутишь ты или нет.
– Не шучу, – ответила я. – По крайней мере мне так кажется. Не хочу обижать тетю. Но ведь не так-то просто принимать гостей, когда ты в таком состоянии, так что, может быть, она даже хочет, чтобы я уехала, но ей неудобно мне об этом сказать.
– Сомневаюсь, что она хочет, чтобы ты уехала, – сказала Джуно.
– Ну да, я тоже, – призналась я. – Но мне так тяжело. Вчера я кое-что поняла про Талли и с тех пор пыталась осмыслить, что это значит.
– Пять минут уже прошло? – послышался крик.
– Прошло три минуты и четыре секунды, – отчеканила Джуно. – Но если вы опять начнете драться, я обнулю таймер. Прости, Слоун. Что ты говорила?
– Думаю, список был… даже не знаю, чем он был. Но он привел меня сюда, и я познакомилась с тетей, но в остальном я просто не знаю, что еще мне делать в Калифорнии, и от этого еще больше скучаю по Талли. Я хочу домой. Папа расстроится, что я уехала из Стэнфорда, но ведь на самом деле я даже не в Стэнфорде, так что это не аргумент.
– Только скажи, и я поменяю твой билет, – сказала Джуно.
– А это дорого?
– Ах, Слоун, ты же знаешь, мне на это наплевать. Я могу даже купить тебе обратный билет в первом классе.
– Нет! – воскликнула я. – Пообещай, что не будешь этого делать.
– Что? Я тебя не слышу.
– Джуно, пожалуйста. Я серьезно. Мне будет ужасно неудобно.
– Хорошо, – согласилась она. – Обойдемся без первого класса. Но даже если обмен билета сколько-нибудь стоит, вообще не переживай. Утром я проверила баланс на кредитке – ты ни цента не потратила.
– Я здесь всего три дня.
– За три дня можно потратить кучу денег. Я думала, ты поехала туда немного развлечься.
– Ты же знаешь, я не поэтому поехала.
– Знаю. Просто пытаюсь хоть как-то поднять тебе настроение, даже если ты не хочешь лететь первым классом. Может, хотя бы бизнес.
– Ни в коем случае, – заявила я. – Но я подумаю насчет приехать пораньше, если ты не против.
– Конечно, не против.
– Спасибо, Джу. Я перезвоню тебе чуть позже.
– Уже прошло больше пяти минут! – закричал один из братьев. – Я следил за часами!
– Ой, прости, малыш. Слоун сейчас не может говорить, – сказала Джуно.
– Конечно, могу, – возразила я. – Дай им трубку.
23
ПОСЛЕ ЗВОНКА Я НЕСКОЛЬКО часов раздумывала, остаться мне или уехать, взвешивая все за и против, и в итоге решила лететь домой. Я планировала позвонить Джуно после ужина и попросить ее поменять билет на завтра, то есть вторник, чтобы уже в среду я могла вместе с ней сидеть с детьми. Еще один день она продержится без меня, а с папой я разберусь, когда вернусь домой.
Но нельзя было просто ни с того ни с сего заявиться домой. А вдруг от испуга у папы случится сердечный приступ? (Вот о чем приходится думать, когда у тебя остался только один родитель и больше нет сестры.) Надо будет позвонить ему перед домом или, может быть, по дороге из аэропорта – скажу, что не справилась. Что соскучилась по дому. Если он разочаруется во мне, ну и пусть. Я в нем тоже разочаровалась.
С другой стороны, была тетя Элиза. Мы только что нашли друг друга. К тому же она сломала ногу, и я ей помогала. Но ведь, не считая последних трех дней, она все время была одна, и ее соседи готовы ей помогать. Какая разница, уеду я во вторник или в воскресенье? Все равно тетя в итоге останется одна, и по крайней мере она шла на поправку.
Самое главное, что мы снова встретились. Наладили отношения и теперь обязательно будем поддерживать связь. Точно так же поступила Талли. Так что я примирилась с тем, что уеду раньше, но все никак не могла сказать об этом тете Элизе. Сначала я думала, что скажу, когда она будет сидеть на кухне, пока я готовлю ужин. Потом решила, что лучше за ужином. За ужином я подумала, что скажу ей, когда помою посуду, и мы усядемся вместе на диване.
– Отличный ужин, Слоун, – похвалила она.
Я приготовила пасту с пармезаном и еще гарнир из брокколи для тети Элизы. (Сама я брокколи не люблю. Даже не знала, как ее готовить, но тетя Элиза давала мне четкие инструкции по ходу дела.)
– Да ерунда, – сказала я.
– Не ерунда, – возразила