Она танцует.
— Вы завтра уезжаете? — уточняет Белла.
— Ага.
— Давай поговорим в спокойной обстановке до твоего отъезда. Утром.
— Давай. И, пожалуйста, поговори с Евой. Помоги, чем сможешь, но сама не встревай. Ты с Лимончиком дела имеешь? Он её к тебе подвёл, сюда привёз.
— Особых дел нет, — хмурится она. — И да, он говорил, что хочет познакомить с кем-то.
— С ним вообще аккуратно, лучше от греха подальше держаться.
Я оставляю несколько растерянную Беллу и иду танцевать с Ириной. Она щиплет меня и наступает каблуками на ноги. Это месть за внимание к другим дамам, я знаю. Ну что поделать, выпила лишку, могу понять, не железный же я, правда? Понятия имею.
Потом я танцую с Яной, а Новицкая — со Скачковым. Янка старается, крутит пропеллером, скорее всего, не имея в виду ничего конкретного, а лишь реагируя на алкоголь, эксклюзивность и осознание собственной близости к небосводу.
Ева, вырвавшись из рук Анатоля, шепчется с Беллой. Вероятно, просто договаривается об аудиенции. Нужно будет забрать её с собой, чтобы не оставлять в руках Назара. Злобин хорош, конечно. Бросил девку на амбразуру, буквально. Ну, да ладно, не моё это дело.
Банкет движется по своему плану, кульминация остаётся далеко позади и приходит миг финала. Все устали и просто хотят пойти в гостиницу и завалиться в постель. Ну, я, по крайней мере, хочу именно этого. А вот Анатоль, явно имеет другие желания и планы. Чего хочет Ева, я не знаю.
Уже не поздно, уже не рано и мы выходим из ресторана. Гостиница здесь в двух шагах и я с удовольствием бы прошёлся пешком, но вместе со всеми забираюсь в автобус и три минуты еду к отелю.
Всё. Поездкой я в целом доволен. Если бы ещё не инцидент с ассасином, всё было бы просто прекрасно. Но любую бочку мёда портит ложка дёгтя. Жизнь — боль и всё такое. Нужно просто иметь это в виду и быть готовым к превратностям судьбы.
Я иду в номер, закрываюсь и принимаю душ, стараясь не мочить повязку. Ева не выходит из головы. Блин. Ложусь и не могу заснуть. Не понимаю. А если бы я здесь не появился… Хорошая бы её ночка ждала…
В конце концов, я решаю позвонить Злобину. Встаю, даю сигнал парням и выхожу. Они тоже выходят из соседнего номера. Мы спускаемся на первый этаж, и я подхожу к стойке регистрации. Сонная ночная дежурная с недовольным видом принимает заказ.
Пока жду соединения, подхожу к окну. В ночи за окнами, за тюлевыми драпировками толкутся тёмные фигуры. Надо же, охота кому-то тусоваться по ночам. Ну, да меня это не касается. Я уже начинаю отворачиваться и… блин, твою дивизию… это же Ева!
Делаю знак парням и выскакиваю за дверь, наружу. И кажется вовремя. Здесь Рубик и Кеш, шныри местных авторитетов, а с ними ещё четверо. В момент, когда мы выбегаем на крыльцо, Рубик толкает Толика, и тот падает на спину, а Кеш тянет Еву к машине, чёрной «Волге», стоящей рядом.
— Чё ты тянешь, чмо, чё ты хочешь⁈
— Э, орлы! — окликаю их я. — Вы чё, берега попутали?
— О, Бро… — щерится Рубик. — Пошёл ты нах, понял? Петушки московские, прилетели, в натуре. Вашего здесь ничего нет. Фраера дешёвые.
— Ты в уме, скотинка? — хмурюсь я. — Обдолбался что ли?
Он воровато оглядывается по сторонам и достаёт из-за пазухи пушку.
— Чё не ясно? Пошли нах, я сказал! Ведите её в тачку!
14. Бренд известный, легко узнаваемый
Мне и на тренировки ходить не надо, честное слово. Почти каждый день выпадает возможность поддерживать форму. Практически боевые условия. Сейчас, правда, биться мне не с руки. Не с руки в прямом смысле — порезанное запястье не даст развернуться в полную силу.
Но дирижировать и отправлять полки на разгром врага мне ничто не помешает. Их в моём распоряжении целых два — полк Саня и полк Сеня. И по совместительству они ещё воины света, против которых блатные орки, эти жалкие воины тьмы просто ноль на палочке. Даже и с пистолетом.
Не будет же этот дурачок Рубик с вороватым взглядом устраивать пальбу в центре города, а потом тащить к машине девушку прямо под окнами большой гостиницы. Впрочем, кто его, дубинушку, знает…
Двое из ларца, Саня и Сеня, начинают расползаться по флангам, желая взять стрелка в клещи. Надо бы ещё сопровождающих нас милиционеров позвать, но они не здесь, а на этаже…
— Рубик, — ласково говорю я. — Что это у тебя? Кубик что ли? Ты смотри, лучше уж его не крути, понял? А то как бахнет, без пальцев останешься. И девочку в покое оставь. Ты вообще не рыцарь, походу.
— Прикуси ботало, — шипит он крутясь между моими боевыми единицами.
Боевые единицы, конечно, хороши, но Еву-то тянут к тачке в это время. Эх, раззудись плечо, придётся вовлечься и мне в это дело.
— Ботало прикусить? — переспрашиваю я. — А разве ботало — это не болтливый человек? Или ты хочешь, чтобы я какого-то человечка прикусил? Не тебя ль?
— Заткни пасть! — нервничает он и, повернувшись ко мне спиной кричит своим подельникам. — Да засовывайте её скорей уже!
Толик, между тем, не желая отсиживаться в тылу, сбегает по ступеням и бросается за быками уносящими растерянную девицу. Просто похищение Европы, классический сюжет и Лимончик, косплееющий Зевса. Вся история цивилизации ходит по спирали, а что уж тогда обо мне говорить…
Пользуясь тем, что Рубик отвернулся я подскакиваю к нему и хреначу ногой в спину, оставляя след почти такой же чёткий, как на спине Ипполита Георгиевича из незабвенного новогоднего киношедевра.
Он от неожиданности хрюкает и летит вниз с крыльца, раскидывая руки в стороны и выпуская пушку, которая падает и скачет по ступеням и спасибо, что самопроизвольно не стреляет, как это иногда бывает в кинофильмах.
— Э, детвора! — раздаётся вдруг глубокий уверенный и полный спокойствия бас. — Вы чё творите⁈
Гоп-стоп, мы подошли из-за угла…
У машины появляется неожиданная подмога. Два Шварценеггера в кожаных куртках, экстрамодные чуваки в джинсарях и ковбойских сапогах с острыми носами и высокими скошенными каблуками. Им только шляп не хватает или бейсболок. Ночные волки, короче.
Хохма в том, что этот придурок Рубик сотоварищи поставил тачку, вернее даже две тачки под фонарным столбом, на самый свет. Вероятно, с таким подходом к делу он ещё нескоро выберется из положения шныря, снующего на подхвате.
Я, по крайней мере, ему бы больше ничего не доверил, после того, как запомнил номера обеих машин.
— Ну-ка, — говорит один из ковбоев Мальборо. — Отпустил девчонку, а то сейчас сам девчонкой станешь и на своей… шкурке узнаешь, что такое подвергнуться насилию.
— А не пошёл бы ты… — начинает бандос и тут же получает молниеносный прямой ответ в тыкву, пардон за мой французский.
Хороший, красивый тычок, явно недилетантский.
— Хулиганьё распоясалось совсем, — заявляет второй ковбой и острым носком заряжает другому бандосу прямо по бубенчикам. Звон стоит по всему побережью.
Вечерний звон, вечерний звон!
Как много дум наводит он…
И ещё бом-бом-бом.
Начинается какая-то странная возня, напоминающая кучу-малу и техасскую резню бензопилой, потому что к расправе подключаются светлые рыцари Саня и Сеня. Анатоль подбегает к Еве, на которую уже никто не обращает внимания и утаскивает в отель.
На ней, конечно, лица нет, страху натерпелась бедняжка по полной программе, но хорошо, что всё хорошо кончается. В общем, происходит реставрация ледового побоища в меньшем масштабе. Рубик подбирает свой пестик и хромает на авансцену, в свет софитов.
— По машинам! — командует он, забираясь на переднее сиденье и закрывая дверь на замок.
Враг отступает, избитый униженный, поверженный, осмеянный, несущий позор своим боссам, которые даже и не знаю, как будут унимать свою похоть этой долгой зимней ночью. Влажной и холодной.
Я захожу в фойе.
— Молодой человек, ну, кто так делает! — напускается на меня дежурная. — Вам разговор дали, а вы что? Оплачивайте минуту. Я за вас свои деньги выкладывать не собираюсь.