— Оладий испекла.
Петерис, видно, застыдился материнского лакомства; покраснев, протянул жесткую руку и простился. Сперва с сестрой, затем с Алисой.
— Ну, так… Вот и повидались.
— Будь здоров, братец!
Алиса промолчала. Она обычно испытывала неловкость, когда лиекужский старший батрак, обычно мрачный и неразговорчивый, с ней был так приветлив. Все еще улыбаясь, он повернулся и ушел.
— Единственный брат, а общего у нас совсем мало. Как был мужиком, так мужиком и остался. Мне повезло, я другую жизнь повидала. Хороший, душевный человек, только женщине, на которой он женится, я не завидую. С мужчиной без достатка, образования и положения на легкую жизнь надеяться нечего, даже если он по характеру ангел. Порою я очень жалею своего брата. Так и проживет жизнь, ничего лучшего не повидав.
Набрав самых крупных каштанов, девушки расстались.
Вернувшись домой, Алиса сунула фотографию моряка в альбом, но вскоре переложила в книгу стихов Аспазии. Так удобнее было доставать карточку, приди ей в голову желание взглянуть на далекого, неожиданного друга.
О Жанисе Квиеситисе она вспоминала все чаще, на третий день после разговора с Эльвирой Алиса села за стол и написала:
«Глубокоуважаемый сударь!
Ваше письмо было для меня полной неожиданностью…»
На этом Алиса осеклась. Писала и черкала, думала и писала снова, пока письмо не получилось таким:
«Глубокоуважаемый господин Квиеситис!
Ваше письмо, такое для меня неожиданное, заставило о многом подумать. Я тогда вела себя неправильно. Если бы мы с Вами поговорили и лучше познакомились, я уверена, у Вас пропал бы ко мне интерес.
Ваши открытки мне понравились, я сохранила их, но отвечать не собиралась. Согласна, что будущим летом надо бы встретиться. Только боюсь, что Вы разочаруетесь. Посылаю свою фотографию, как Вы просили.
Летом я батрачила на хуторе, а теперь опять живу с родителями.
С самыми добрыми пожеланиями — Алиса Курситис».
— Я написала бы покрасивее, расписала бы свои чувства. Но, может быть, так лучше. Поначалу надо быть сдержанней, — сказала Эльвира.
Подруга забраковала Алисин конверт, достала другой, на подкладке из папиросной бумаги, капнула на письмо несколько капелек одеколона и велела Алисе заклеить.
Придя домой, Алиса вынула фото Жаниса Квиеситиса и уставилась на него, словно хотела увидеть больше, чем там есть, затем снова положила карточку в книгу и спрятала под подушку.
Батраки в «Лиекужах» оставались на хуторе через два воскресенья на третье, поили лошадей и смотрели за ними на выгоне. Работа нетрудная, времени требует немного. Таким образом два воскресенья из трех, если не случалась неотложная работа — спасать от дождя хлеб или сено, — батраки были совершенно свободны.
По воскресеньям Петерис обычно спал до завтрака, хозяин понимал, что в будни его работники не высыпаются. В это воскресенье Петерису не спалось. Храпел на своей кровати Юрис, Эдгар ушел с лошадьми на выпас — сегодня рабочее воскресенье выпало ему. Они с Юрисом вчера после бани прокрались наверх к девчатам и прогуляли всю ночь. С тех пор как нет Алисы, Ольга с Эльзой спят в комнате вдвоем. Теперь ребята будут тешиться с ними, пока детишек не сделают, а потом поминай как звали. Что Ольге и Эльзе тогда делать? Слыхала ли Алма, как на рассвете эти ловкачи с лестницы спустились, или не слыхала?
Петерис пытался отогнать мысли о ночных утехах своих сотоварищей, но против воли перед глазами возникали сцены одна запретнее другой…
Петерис мало знал в жизни женской ласки. Впервые это случилось в Сибири во время войны, когда товарищи взяли его с собой к гулящим бабам. И вспоминать не хотелось. В другой раз он спутался с женщиной, когда зимой рубил лес на шпалы. Поселился в доме, где кроме хозяина жила родственница того, старая дева. Такой добренькой прикидывалась, прямо на шею вешалась, носки, рукавицы чинила, рубаху стирала, пока наконец к нему в постель не полезла. Петерис боялся связаться с женщиной старше его на десять лет, и действительно ничего путного у них не вышло. Петерису такая легкомысленная, беспорядочная жизнь была не по душе. Он хотел прежде всего твердо стать на ноги, а уж потом жениться. Когда сходятся два бедняка, прока нет. Петерис был слишком честен, чтобы соблазнить женщину ради одной забавы.
Пожив год в «Лиекужах», Петерис стал примечать, что на него все ласковее поглядывает Алма. Нет-нет да кинет загадочный взгляд, улыбнется без всякого на то повода или же поведет умный разговор о работе, о скотине. Петерису нравилось, что Алма такая расторопная, сильная, самостоятельная. Известно было, что у Алмы водятся деньги. Если обзавестись своим хозяйством, такая жена сущий клад, она лишь немного старше его и такая честная, порядочная. Хоть красотой Алма и не отличается, они со временем непременно сошлись бы. Но весною в «Лиекужах» появилась Алиса и вскружила голову не только хозяину и Юрису, но и ему.
Прежде женщины волновали Петериса, когда он видел, как белые, голые руки месят в квашне хлеб или как у батрачек во время работы стекают за вырез капельки пота; его волновали высокие, распирающие тонкую воскресную блузку груди и мощные зады, колышущиеся под юбкой, когда женщины гонят коров. При виде Алисы все это куда-то исчезало, он видел только ее лицо, глаза, слышал ее голос. Петерис сам не понимал, почему всегда хотел Алисе помочь, сказать что-нибудь хорошее, рассказать о себе то, чем никогда не стал бы делиться с другими. Но пока Алиса жила тут, ему только изредка и ненадолго удавалось побыть с ней наедине, и тогда казалось, что она старается как можно скорее избавиться от него.
В прошлое воскресенье, когда Петерис в имении увидел Алису с Эльвирой, его охватило такое волнение, что он толком двух слов связать не мог. На этот раз Алиса показалась ему смелее, все смотрела на него и улыбалась.
После завтрака Петерис надел серый костюм из