– Не ради живота одного жив человек. Мужчины любят развлекаться. Почему бы не пощекотать нервы? Будьте снисходительны к слабостям, небесная дева, – высокопарно заявил этот мерзавец Даре и отправился к столу, где ждала его подвыпившая компания.
Геллан замер. Уж ему-то он точно не говорил, что Дара – небесный груз. Откуда узнал, шаракан побери этого беспечного перекатиполя? Но об этом он ещё спросит, дайте только, дикие боги, выбраться из таверны.
Краем глаза заметил, как Зиргаллия вывела и осторожно посадила в удобное кресло старичка – белого и сухенького, как выстуженный лист. Старик тут же надвинул шляпу на глаза, поправил узловатыми пальцами плед на плечах и аккуратно разложил длинные волосы на груди: пряди справа и слева, как уши у коня.
Геллан поймал взгляд ведьмы и почти незаметно кивнул. Зиргаллия оскалила зубы в ответ: она понимала его без слов, тоже следила за слишком громкими посетителями, а заодно приглядывала за юной Индой, что прислуживала старательно, но вела себя, как испуганный зверёк.
– Дара, выведи Милу и Алесту и скажи, пусть седлают лошадей, – сказал очень тихо.
Девчонка сердито сверкнула глазами:
– Да щас, шнурки только поглажу и помчусь отсюда, как козла.
– Дара, – хотелось встряхнуть или придушить маленькую непослушную дрянь.
– Геллан. Я. Никуда. Не пойду. Я тебя здесь не брошу.
После этих слов впору рассмеяться, если бы к этому располагала другая обстановка. Он понимал, что спорить сейчас – терять время, поэтому просто сверлил Дару глазами.
– Я сама, – легко поднялась с лавки Росса. – Пусть остаётся, может, впредь будет умнее.
Лендра без слов ловко подхватила под локотки Алесту и Милу и повела их к дверям. Если их уход и заметили, то виду никто не подал. Не окликнул, не пустил сальную шутку вслед. Это уже успокаивало. Впрочем, компании пока было не до этого: начиналась игра в пятигранники, а от неё лучше не отвлекаться, иначе можно проиграть, толком и не начав.
* * *
Пока Росса выводила Милу с Алестой, я осторожно пересела к Геллану и забормотала скороговоркой:
– В них что-то такое… не пойму, внутри чешется, вот здесь, – приложила ладонь к месту между грудью и желудком. – Мы же его не бросим, да?..
Геллан сжал челюсти и скрипнул зубами. Прикрыл глаза и выдохнул. Наверное, он считал про себя до десяти, чтобы не врезать мне. Я его понимала, но уйти не могла. Вот чудилось мне: уйду – и обязательно что-то случится. Хотя и так назревал в воздухе бабах – к гадалке не ходи.
– Сядь подальше, Дара, отодвинься. А лучше вернись на место.
Я молча пересела на противоположную лавку боком, чтобы наблюдать за Сандром. Дурацкая игра – эти пятигранники. Проще говоря – кости. Только не кубики с шестью гранями, а пятиугольники с двенадцатью. И не точки на них, а цифры – от одного до двенадцати. А так очень похоже, как в пиратских фильмах. Вместо стаканчика – круглая жестянка, а в ней – двенадцать кубиков, тьфу, пятигранников. Игрок трясёт этой тарахтушкой, как Скрудж копилкой, вываливает кости. И важно не просто выбросить цифры покруче, а ещё и быстро сосчитать сумму. Счёт велся двойной: сумма цифр и угадал-не угадал, если не угадал, то насколько ошибся. Выигрывал тот, кто и больше очков набирал, и со счётом дружит лучше.
Короче, я вам так скажу: то ли они такие продвинутые, то ли исподтишка какие-то свои скрытые возможности применяли, но считали бойко, ошибались редко. И это при том, что счёт нигде не записывался, всё в головах держали. Я уплыла сразу – какие руки, какие ноги, когда там трёхзначные цифры крутились!
Да мне, собственно, и не всё видно было. Но это так, слабая отмазка: ни в жизнь бы я не села играть в эту дурацкую игру. Хотя бы из чувства самосохранения моего любимого эго.
Сандр сидел спиной. Расслабленно. Вскоре стало понятно, что ни одному бугаю с ним не тягаться: и в сумме у него побольше очков выходило, и считал он как бог: чётко, почти моментально выдавал цифру.
Естественно, играли на деньги. И уже после третьего захода я стала ждать, когда бабахнет. Ну, раз могло повезти. Но три раза подряд – попахивало мошенничеством.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– А кажись ты жульничаешь, стакер! – заорал детина с шевелюрой кирпичного цвета и огромными кулачищами. – Видать плохо учили тебя играть в пятигранники в вашей богадельне! Сдается мне, ты, как баба, подколдовываешь, чтобы выиграть!
Собравшиеся дружно зашумели, соглашаясь с речью сотоварища.
– А ты сначала докажи, – хладнокровно ответил Сандр и сгрёб деньги со стола.
– А и докажу! – пенился кирипичный. – Бросай пятигранники ещё раз, стакер! Сейчас мы последим за тобой, тоже не в хлеву с хаврами родились, мамок-ведьм имеем! И посмотрим, как ты выкрутишься!
Я представила, как улыбается Гелланов брат по оружию. Напряжённо смотрела, как берёт в руки жестянку, собирает в неё разбросанные по столу кости, встряхивает небрежно.
– Дара. Когда начнётся, забейся лучше в угол, – это Геллан обо мне беспокоится.
– Он что, правда жульничает? – полюбопытствовала я.
– Нет, но это не имеет значения. Сандра обыграть почти невозможно. Если ему падают плохие цифры, то он добирает очки безупречным счётом. Мне кажется, они знают его. Не меня позвали играть, а Сандра.
– Вот и я так подумала. Эти, рыбоглазые, следили за нами. А потом резко компашка подвалила. Как специально.
– Рыбоглазые?..
Геллан нахмурил брови, вертикальная черта опустилась до переносицы, а потом в глазах мелькнула догадка.
– Ша-ра-кан… – процедил он сквозь зубы по слогам. И во взгляде застыл холод.
Он знал, кто они, посетители таверны «Опа». Вот уж, верь или не верь говорящим названиям, но прям «...опа» – и всё тут. Я не рискнула сейчас спрашивать, потому что Геллан готовился. И ведьме за стойкой кивнул, а та кудрями тряхнула в ответ. Не знаю, как Геллан, а эта липучка явно хотела мечом помахать.
Повисла почти тишина. Только дыхание шумное, напряжение неимоверное. У мужиков аж волосы поднялись – я не шучу! Будто кто магнитом потянул. И только противный скрежет костей по жестянке. И руки Сандра, за которыми следили все, даже пьяницы в углу очнулись и таращились.
Он опрокинул жестянку мягко, как чашу с водой наклонил. На стол высыпались пятигранники. Двенадцать штук. Застучали по дереву, переворачиваясь. И с последним ударом кости, Сандр насмешливо, но чётко произнёс:
– Восемьдесят семь. Пересчитывайте. Думаю, никто не может упрекнуть, что я применял способности, потому что они не нужны тем, у кого голова на плечах и мозги на месте.
Собственно, оскорбления были уже лишними, но Сандр и так понимал, что найдут другой повод, чтобы сцепиться.
– Да ты издеваешься, стакер! – завизжал на высокой ноте мужик с грязными пепельными космами и хищно раздул ноздри.
С этими словами игроки вскочили на ноги, а Сандр продолжал сидеть, развалившись на лавке. Ему только попкорна в руках не хватало. Кто-то двинул ногой, выбивая лавку у стакера из-под задницы, но он уже приготовился к подобному и одним прыжком заскочил на стол.
Начиналось шоу с мордобоем. Одиннадцать против троих, если считать Геллана и Зиргаллию. И пять зрителей: я, дрожащая у стены рыжуля, два проспавшихся алкаша и дедулька, мирно дремавший в кресле, что стояло за деревянной стойкой.
Глава 22 Избиение младенцев. Сандр, Дара
Сандр заранее знал, чем закончится появление громкоголосых посетителей. Пошёл бы он играть в пятигранники или нет – без разницы. Игра давала возможность сосредоточиться и правильно просчитать все действия. К тому же, он надеялся, что Геллан уведёт женщин. Не поможет ему, нет, но хотя бы даст возможность не думать о других. Правда, с одиннадцатью самый стакерский стакер не справится бы, но для этого существует тактический манёвр – отступление, а попросту – бегство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сандр не страдал излишней гордыней, умел изворачиваться и хитрить, когда обстоятельства складывались не в его пользу. В позу встают пафосные дураки, а Сандр считал себя умным стратегом.