— Пожалуйста, не шевелись некоторое время, — и взгляд темных глаз такой серьезный.
— Ладно, — я даже кивнула.
— Повтори, как давно ты получила эту рану?
— Около года назад, — припоминая, когда именно, ответила я.
— И все это время рана не затягивается?
Я кивнула. Вопросы дока меня начали напрягать. Не люблю вспоминать о том времени, когда это все началось. Моя личная трагедия совпала с трагедией целой планеты… Но вопреки нежеланию мысли вернулись в тот вечер, когда я случайно стала свидетельницей явления первого вестника гибели человечества… тритос.
Мразь. Его лицо, созданное по какой-то злой иронии мной и потому запечатленное с точностью педантичного маньяка в моей памяти, сейчас вынырнуло из самых темных глубин сознания, заставив вздрогнуть от неожиданности. И это воспоминание болью отозвалось в самом центре груди и живым огнем зашевелилось под кожей.
— Что это? — голос мужчины вывел меня из ступора.
Я опустила глаза и зашипела. Из трещины между разошедшимися рваными краями искалеченной плоти лилось тусклое голубоватое свечение.
(Вернулось). - только и успела подумать я, а док уже дотронулся кончиками дрожащих пальцев до светящейся раны и, что совершенно неожиданно, отлетел в противоположную сторону, впечатался в стену и рухнул на пол, куда-то за торчащий обломок бетонной плиты обвалившегося когда-то потолка.
От накатившего чувства обреченности закрыла глаза, а когда открыла передо мной маячил полупрозрачный размытый силуэт.
— Темный бог? — и почему я уже не удивляюсь?
Но силуэт ничего не ответил. Только заклубился дымом и по-хозяйски, не спрашивая моего разрешения, втянулся через нос в мое тело, вызвав приступ кашля.
(Вот и снова все в сборе. Прелесть.)
К тому моменту, как я, наконец, прокашлялась, Антон пришел в себя и, поднявшись на ноги, с недоверием глядел на прослезившуюся меня.
— Что это было? — рассматривая свои почерневшие пальцы, спросил мужчина.
— Побочные действия конца света, — пробубнила я, одевая измятую футболку. — Ладно. Полагаю, твои услуги мне больше не понадобятся. Хотя, — я замолчала и оценила вменяемость все еще ненормально бледного мужчины. — Может у вас в убежище есть обезболивающие?
Док рассеянно кивнул, а я решила договориться, пока все так удачно складывается.
— Я зайду, когда у меня кончаться?
— В любое время. Я уже говорил.
— Ладно. Значит, договорились.
И не дожидаясь ответа, вышла из полуразрушенной квартиры. Мне там не нравилось. Прошла в ту, где жили дед и его внучка. На пороге меня встретил парень. Высокий и худой, весь какой-то нескладный. Он порылся в кармане своей мешковатой куртки и протянул мне темный брусок. Я взяла это что-то похожее на шершавый камень, который оказался неожиданно тяжелым.
— Что это? — рассматривая камень, спросила я.
— Шлифовальный брусок. Он для вашего меча.
— Ооо, спасибо большое, — широко улыбнулась я, впечатлившись неожиданным приобретением. На что парень смутился и уже хотел уйти, когда я вдруг вспомнила:
— Блин, а меч-то где?
И развернувшись, побежала к лестнице и вниз на один этаж туда, где состоялась наша непродолжительная схватка за жизнь, но там моего оружия не было. Пытаясь вспомнить в какой именно момент я его выронила, стояла возле закрытых дверей лифта и руками взъерошивала свои и без того торчащие в разные стороны волосы.
— Может, он упал в проем между перил? — предложил спустившийся за мной парень.
— Мог, — разочарованно протянула я и поплелась к лестнице, чтобы начать свой долгий спуск. Кто знает, меч мог долететь и до первого этажа…
— Я посмотрю, — пообещал парень, обгоняя меня.
Я остановилась и с благодарностью посмотрела ему вслед. До чего же хороший человек. Заботится о калечной.
— Мы уходим, — позади раздался голос Антона.
Я обернулась. Мужчина стоял на лестничной площадке. Он, видимо, успел оправится от случившегося, потому что выглядел вполне спокойным, собранным и уверенным.
— Ты здесь останешься? — спросил мужчина, передернув плечами на середине предложения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да.
— Я нашел! — раздался радостный возглас. Послышались шаги, и вот уже запыхавшись парень подбежал ко мне и протянул мой типа-меч.
— Спасибо, — и снова искренне улыбнувшись, поблагодарила я.
Парень смутился, но уходить уже не спешил.
— Кирилл, скажи остальным пусть собираются, — голос Антона вывел парня из ступора. Тот мельком взглянул на меня и поспешил выполнять приказ главного.
Но прежде, чем уйти, парень обернулся и, смущаясь, восторженно выдал:
— Классно вы его тогда, ну, дегана. У меня бы так не получилось, — а после, покраснев до кончиков ушей, отвернулся и, пробежав по коридору, скрылся в дверях квартиры, из которой раздавался мерный гул мужских голосов и детские радостные возгласы.
Я проводила взглядом разволновавшегося парня.
— Хороший парень. Правда глупый еще, — задумчиво произнес Антон, привлекая мое внимание. — Да и Афанасий Петрович с Катей, жалко их, да?
Я молча кивнула, соображая, к чему вообще все эти очевидные истины и к чему приведет этот вот разговор.
— А если бы ты могла исправить положение и, пожертвовав одним человеком, спасти всех остальных, ты бы сделала это? — взгляд темных глаз был настолько пристальным, что казалось, будто брюнет вдруг вознамерился прожечь во мне дыру.
— Тупой вопрос, — честно ответила я первое, что мне пришло в голову.
— Почему? — переспросил удивленный мужчина.
— Зачем задавать вопрос, если на него существует лишь один ответ, и ты его знаешь?
Антон криво улыбнулся и, вроде, хотел сказать еще что-то, но из квартиры появилась основная часть группы. Главарь кивнул, пропуская вперед своих подчинённых.
— Дня через три навестим вас, — это уже выглянувшему из-за двери Афанасию Петровичу. Тот кивнул в ответ и махнул рукой.
— Увидимся, — это уже мне.
Больше не говоря ни слова, мужчина сбежал вниз по лестнице. Я только пожала плечами, проводив взглядом «отряд взаимопомощи», потом скривилась от жара, что лизнул кожу, вырвавшись наружу от неосторожного движения.
— Анна, вы хорошо себя чувствуете? — взволнованно спросил Афанасий Петрович.
Не желая расстраивать пожилого человека, выпрямилась и улыбнулась:
— Да. Все как обычно, — и, вспомнив про обещанные инженеру самолетостроения скрепки, сунула руку в карман, выгребла кусочки металла и, преодолев пару метров, что разделяли нас, протянула ему раскрытую ладонь:
— Вот. Все 33.
— Анна, это здорово! Спасибо от меня и от Кати, — восторженно прошептал Афанасий Петрович, когда я пересыпала скрепки на его иссушенную временем и испытаниями ладонь. — Я пойду, закончу начатое, — и, надевая на ходу тяжелые очки, инженер заспешил в глубь квартиры, на кухню, откуда доносился высокий голосок девочки, которая что-то щебетала, временами прерываясь на звонкий заливистый смех.
Пройдя в комнату вслед за Афанасием Петровичем, я остановилась на пороге и прислонилась плечом к косяку, стараясь не улыбаться слишком широко. В центре комнаты сидел недовольный Дмитрий. Его густую гриву украшали торчащие в разные стороны косички, перевязанные пестрыми лоскутками. Катя же заставляла монстра поворачивать голову из стороны в сторону и хихикала, когда деган пытался лапой стянуть с волос навязанные в виде бантиков тряпочки.
— Тебе идет, — сообщила я Дмитрию, встретившись с ним глазами.
Тот раздраженно фыркнул, но попытки избавиться от бантиков прекратил. Катя обняла монстра за шею, так сильно прижавшись к дегану, что верхняя ее половина скрылась в густой гриве.
— Кфажхется яф нфе вфыберхусь отфсюдха жфывым, — прохрипел Дмитрий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да брось ты. Ты пережил конец света, что тебя заставляет думать, что не переживешь привязанность ребенка?
— Онфа зфаставхляла мфенхя мфяукхать, — с ужасом в голосе поведал мне о испытаниях, выпавших на его долю, друг. — И нфазвхала Пфушхком, — а это уже полушепотом.