— Десять, конгор. Этого достаточно? — солдат обратился к кому-то, кого я не видела из-за широкой спины тритоса и Антона, который стоял и почему-то смотрел на меня.
(Вот же мразь. Затащил меня в эту обитель смерти и отчаяния… Это не убежище, это питомник какой-то, где вместо зверушек люди…)
И тут случилось невероятное. Солдат отошел в сторону, пропуская того самого конгора, и мир исчез, потому что ОН шел ко мне. Этот ублюдок, которого я мечтала убить. Тритос изувечивший меня, а потом и отнявший у меня мой дом.
Вархаэриус, созданный мной и воплощенный точь-в-точь пришельцем…
Я облизала пересохшие губы и уставилась в глаза цвета жидкой ртути. Я не могла поверить, что он совсем близко. Рукой подать.
Я потянулась рукой за спину, надеясь ухватить рукоять моего типа-меча, но нащупала лишь воздух. Вспомнила, что держала его в руках и, видимо, выронила в давке… и это в такой момент…
Тритос остановился напротив, молча обвел взглядом обреченных. А я судорожно соображала, смогу ли перегрызть зубами его горло прежде, чем меня прибьют, и будет ли этого достаточно, чтобы тварь сдохла.
— Этого убрать, — указав на меня, приказал тритос. — Остальных грузите.
И повернулся, чтобы уйти. Я метнулась ему вслед, еще не зная, что буду делать, но стоять не было сил. Но моя куртка натянулась, пережимая горло, и я захрипела, падая навзничь, хватая ртом воздух. Меня прижала сильная рука к груди мужчины. Зажав мне рот, Антон, а это был он, я узнала его голос, зашептал мне на ухо:
— Не дергайся. Может, ты хочешь сдохнуть, а я нет. И все эти люди тоже.
Я оторвала взгляд от удаляющейся широкоплечей фигуры и посмотрела вправо, где толпились люди. Они испуганно смотрели на меня. Не на тритосов. На меня.
И вся моя ненависть растворилась, будто ее и не было. Осталась только пустота и разочарование.
Дверь закрылась. Опустился засов. Люди выдохнули. Кто-то плакал.
Рука, закрывающая мне рот, ослабила хватку и, задержавшись на мгновение, совсем убралась. Я выпрямилась, насколько мне позволяла забинтованная грудь. Разглядела валяющийся у подножия лестницы меч. Подошла и подняла. Сумку мне отдал Антон.
— Откройте дверь. Я выйду, — не оборачиваясь к нему, ни то попросила, ни то потребовала.
— Там сейчас ночь.
— Плевать.
— Откройте, — приказал кому-то. Один из охранников поднял засов, но дверь открывать не спешил.
— Ты всегда можешь вернуться, — напомнил брюнет.
— Это вряд ли.
Все также не оборачиваясь, подошла к двери и, приоткрыв, протиснулась наружу. Дверь за спиной закрылась. Услышала звук опустившегося засова. И все. Темнота.
Глава 20
Воздух наступившей ночи был терпким, наэлектризованным силой приближающейся грозы. Небо время от времени озаряли изломы молний, и свет выхватывал из темноты силуэты зданий.
Я плохо видела в темноте. Предпочитала отсиживаться где-то в укромном месте, повыше и подальше от земли. Поэтому сейчас, сжимая ремень сумки одной рукой, другую вытянула вперед и, ощупывая мечом пространство на наличие препятствий, медленно продвигалась вперед.
Каждый раз после вспыхнувшей молнии ускорялась, находя на мгновение знакомые ориентиры, а потом опять продвигалась по памяти и на удачу, надеясь, что меня среди этой набирающей обороты приближающейся бури не заметит ни один деган.
И моего везения хватило ровно на столько, чтобы дойти до широкого шоссе. За ним высились многоэтажки. Добраться бы до ближайшей, а там постараюсь подняться повыше, настолько, насколько хватит сил.
Поднялся ветер. Определенно это хорошая новость после месяцев абсолютного штиля и пепла, взлетающего в небо. Ветер был знаком и приятен, он успокаивал, но лишь до тех пор, пока очередной порыв не толкнул меня, едва не сбив с ног.
Машины, брошенные когда-то спасающимися людьми прямо посреди забитого шоссе, встречали меня своими полуразрушенными телами, грозя проткнуть насквозь припозднившегося неудачливого пешехода. Пару раз наткнулась на вот такие острые края недораспавшихся кабин, глухо застонала, когда что-то уперлось в грудь. Отпрянула и вытянула руку, пытаясь нащупать преграду и понять в какую сторону двигаться. Вспышка молнии выхватила стоящий передо мной высокий силуэт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Серебро длинных развевающихся на ветру волос резануло по глазам сильнее, чем яркий небесный свет. Отпрыгнула назад и, сбросив с плеча сумку, понадеявшись, что после найду, (хотя будет ли оно то «после»), ухватила поудобнее обеими руками рукоять меча и выставила вперед.
— Ты… — голос дрогнул. Я разозлилась и глухо зарычала, по привычке — отголосок того времени, когда я не помнила себя и просто охотилась наравне с монстрами.
Окружающий мир опять поглотила кромешная тьма, и я судорожно пыталась определить, где сейчас тритос. Мой личный враг. Мой несостоявшийся убийца.
В гуле ветра разобрала легкий шорох где-то справа. Бросила свое тело в ту сторону и, размахнувшись, рубанула мечом наотмашь. Металл заскрежетал по металлу, отдача от удара болью разлилась в правом плече и потерялась в моей постоянной боли, что жила в центре незаживающей груди. Вспышка света. Впереди только полуразрушенные автомобили. Успела обернуться и краем глаза уловить движение на этот раз где-то слева. И снова темнота. Понимая всю тщетность своего положения, зашипела и прокричала куда-то в ночь:
— Так ты еще и трус, да, тритос?! — слова потонули в очередном раскате грома.
Сердце гулко стучало в висках. Я тряхнула головой, пытаясь хоть что-то услышать.
Ощущение того, что вот он, совсем рядом, там, за моей спиной, навалилось как- то разом, и я резко обернулась, вонзая меч во тьму. Ржавый кусок стали, ставший моим оружием, вошел во что-то и застрял там. Очередная вспышка вырвала из темноты фигуру тритоса и мой меч, всаженный по самую рукоять в его правое подреберье.
Зашипела, отпрыгнула назад.
(Убила?)
Мысли растерянно метались в моем сознании. Раскаты грома и гул ветра перекрывал звон, родившийся где-то в голове и теперь с каждой секундой уверенно набирающий обороты.
— Теперь доволен? — спросила меня темнота ровным спокойным голосом. Я едва разобрала слова, но почему-то сразу стало ясно, что меч в боку — это не то, что сможет убить эту тварь.
— Буду довольна, когда сдохнешь, — отступая назад и пытаясь сообразить, чем отбиваться теперь, прохрипела я. В горле пересохло, воздуха не хватало, пред глазами, несмотря на абсолютную темноту, расплывались яркие разноцветные круги.
В ушах продолжало звенеть.
И в тот момент, когда я уже решила бежать, ну, мало ли, вдруг удастся, меня схватили и швырнули во тьму. Одновременно с этим раздался разрывающий ночь яростный рев. Вспышка молнии выхватила силуэт дегана, который с остервенением рвал тритоса, придавив вздрагивающее тело к асфальту.
Приземлилась я на что-то мягкое. Но, вопреки этому, встать и идти все равно не перешло из разряда невыполнимого в посильное. Все, что смогла сделать — это сесть, с удивлением ощущая под своими ладонями влажный шершавый асфальт. И где же то мягкое, что смягчило мое приземление?
А потом силуэт приближающегося ко мне дегана, обрисованный очередной вспышкой. Попыталась отползти, но через звон в ушах и вой ветра услышала знакомое:
— Анна.
(Дмитрий…)
Монстр подошел и встал рядом, зацепившись за гриву дрожащими пальцами, поднялась и прошептала:
— Ты убил его?
— Дах.
Это короткое слово произвело неожиданный эффект, я толкнула дегана в плечо и прошипела:
— Я должна была убить его! Это ясно? Я, не ты.
— Я понфял. Но ужхе нифчхего нхе испрафить. Следуюфщий тфой. — пообещал монстр, и его желтые глаза вспыхнули в темноте, как два тлеющих угля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты не понимаешь… — я отошла, пытаясь справиться со своими чувствами, самое сильное из них — горечь от невозможности исполнить самое мое великое желание выжигала рассудок, лишая понимания. Чтобы не сорваться на друга, зашагала прочь, пытаясь найти то место, где бросила сумку. И мой меч, где он теперь?