— Эй! — свистящим шепотом позвала я, заглядывая в очередную полуразрушенную квартиру. — Ты здесь?
Здесь было пусто, как и в предыдущей. Но в третьей я разглядела на полу маленькую тряпичную самодельную куклу и замерла на пороге.
— Слушай, я знаю, что ты здесь. Выходи, я тебя не обижу, — медленно прошла вглубь по коридору, наклонилась и подняла потерянную игрушку. — Выходи. Я отдам тебе твою куклу.
Но стоило мне переступить порог в помещение, служившее, судя по плитке на стене и покореженной газовой плите, кухней, вздрогнула от отчаянного вопля, и одновременно с этим оказалась сбита с ног налетевшим на меня тем самым ребенком.
— Катя, отпусти ее! — еще успела расслышать оклик. Катя, видимо, так звали девочку, которая приземлилась мне на грудь и теперь пыталась меня укусить и покарябать, а я, как могла, сдерживала маленького зверька и одновременно старалась не причинять ему вреда.
Квартиру огласил рык. Я запрокинула голову, пытаясь разглядеть источник звука. Деган.
— Дмитрий, стой! — приказала я ворвавшемуся в квартиру дегану. Тот раздраженно фыркнул, но все же остановился. Его появление успокаивающе подействовало на ребенка. Девочка, наконец, прекратила свои попытки откусить от меня кусок и, отбежав в глубь кухни, спряталась за ногами стоящего в центре комнаты старика, худого и сгорбленного.
Старик смотрел за меня, туда где затаился деган. Я поднялась и тут же прислонилась к косяку, потому что пол накренился, и я вместе с ним.
— Он не причинит зла, — обратившись к бледному испуганному старику, просипела я. Потом откашлялась и позвала. — Дмитрий, поздоровайся.
— Здрафствуйтхе, — послушно отозвался деган.
— Ну, вот. Это Дмитрий. Он хороший.
Девочка выглянула из-за молчаливого старика и недоверчиво посмотрела на меня, потом, вытянув шею, попыталась заглянуть в коридор туда, где сидел Дмитрий.
— Тебя Катя зовут?
Девочка кивнула.
— А меня Анна. Его — Дмитрий. А вас? — встретившись с блекло-голубыми глазами старика, спросила я.
— Афанасий Петрович, — представился пожилой мужчина, и по его произношению сразу стало понятно, что в прошлом он наверняка был каким-нибудь уважаемым профессором какого-нибудь серьезного университета.
— Вы тут живете? — обведя комнату взглядом, спросила я. Особо обжитой ее трудно было назвать.
В углу были сложены какие-то тряпки. Рядом стояла коробка, накрытая полиэтиленом. Пара металлических кружек и бутылка с мутной водой. Наверное, дождевая… я поморщилась. В груди закололо.
— Да. По большей части.
Девочка меж тем осмелела настолько, что отпустила штанину Афанасия Петровича и, сделав шаг в сторону, видимо, все же разглядела дегана, потому что взвизгнула и снова спряталась.
— Как же вы добываете еду? — спросила и осеклась.
Афанасий Петрович грустно улыбнулся и ответил:
— Здесь неподалеку есть убежище. Нам помогают.
— Почему тогда там не живете? — кажется, уже знала ответ, но все же спросила.
— Цена за проживание слишком высока. Если иные забирают детей, то уже не возвращают обратно.
Я взглянула на затаившегося ребенка. В комнате отчетливо разнесся звук голодного желудка.
— Хочешь кушать? — спросила я у девочки. Та кивнула.
— Сейчас принесу. Ждите здесь. — и уже проходя мимо дегана, который попытался последовать за мной, попросила: — Останься здесь.
Тот недовольно фыркнул, но все же сел, буравя мою спину осуждающе-возмущенным взглядом.
Вернувшись на место нашей ночевки, собрала все разбросанные по полу припасы в сумку, прихватила меч. Подумав, завернула его в куртку и перевязала веревкой, чтобы ребенок не порезался. Дети — они такие шустрые.
Свернула плед и, прихватив его собой, поплелась обратно. К моменту моего возвращения деган уже безропотно валялся на полу, а девочка восседала на его боку и расчесывала пальцами густую гриву.
— Афанасий Петрович, где у вас тут обеденная зона?
Мужчина растерянно посмотрел на меня, потом улыбнулся:
— Можно прямо здесь, — ответил, указывая на стену, возле которой стояла накрытая полиэтиленом коробка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо.
Расчистила место для одеяла. Афанасий Петрович усиленно участвовал в приготовлениях. Катя не отрывалась от мурчащего дегана ни на секунду. Сейчас уже заплетала ему косички.
Расстелили одеяло. Достала воду, пакеты с лапшой. Плитку с шоколадом приберегла на сладкое.
— Ну, что, позавтракаем?
— Подождите, Анна. Мы можем вскипятить воду, — всплеснув руками, воскликнул мужчина и достал из той самой коробки котелок и металлическую подставку для него.
— А что поджигать будем? — оглядев комнату, удивленно спросила я.
— У нас есть горючие таблетки. Знаете, в свое время я увлекался походами. Вот и запасся, — с грустью в голосе поведал Афанасий Петрович.
В котелок налили воду. Подожгли пару таблеток и стали ждать, когда же закипит. Я с наслаждением смотрела на пылающий огонь. Давно не видела пламя. Думала уже и не увижу вовсе. Сразу стало как-то по-особенному уютно.
— Афанасий Петрович, а вы кем работали? — разглядывая искрящиеся голубоватые всполохи, поинтересовалась я у задумавшегося мужчины.
— Инженером. Конструировал самолеты.
— Ух ты, — я с восхищением посмотрела на инженера. — А сами летали?
— Конечно. Полеты — это моя страсть. Знаете, из-за этого и пошел в самолетостроение.
— Деда, а мне построишь самолетик? — вкрадчиво спросила Катя, оторвавшись наконец от дегана. Тот уже спал, изредка подергивая лапами, совсем как кот, только очень большой.
— Построю, милая. Обязательно построю, — погладив внучку по спутанным волосам, пообещал Афанасий Петрович.
Вода закипела. Прямо в котелке заварили три пакетика лапши. Бурно обсуждали аромат нашего будущего завтрака. На пачках обещали вкус курицы, и вот мы спорили, кому что мерещится. Катя почувствовала огурцы, конфеты и сушки.
Лапшу съели быстро. Выпили бульон. Я достала из сумки плитку шоколада. Катя замерла, внимательно наблюдая, как я разворачиваю шуршащую обертку. Девочке отломила сразу три дольки, себе взяла одну. Афанасий Петрович отказался, сославшись на то, что его зубы не выносят сладкого.
Настаивать не стала. С удовольствием смотрела, как Катя отламывает по крошечке и, положив на язык, долго причмокивает прежде, чем отломить следующий кусочек. На ее коленях уютно лежала та самая тряпичная кукла, которую я нашла там, в коридоре.
Глава 21
Девочка заснула быстро. Уютно свернулась калачиком прямо здесь на расстеленном на полу одеяле, заменяющем нам стол и стулья, а теперь исполняющем роль кровати для притомившегося ребенка. Девочка прижимала к себе тряпичную куклу, улыбалась во сне, а щеки были перемазаны шоколадом. Дмитрий тоже спал прямо на полу там, где его оставила Катя.
Я сидела, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Афанасий Петрович восседал на тряпках, свернутых в тугой клубок, успешно компенсирующий отсутствие стула. Надев на нос огромные очки с дужкой, перемотанной какой-то серой тряпкой, что-то мастерил из куска картона, оторванного от коробки.
— Будущий самолет? — полушепотом поинтересовалась я.
— Мог бы быть. Только вот части скрепить нечем, степлер бы сейчас не помешал, — со вздохом ответил Афанасий Петрович, прикладывая два треугольных огрызка к прямоугольному вытянутому куску картона.
— А если не степлер, а только скобы? — уточнила я. Подтянув к себе ноги и упираясь рукой в стену, попыталась подняться.
— А у вас они есть? — удивился инженер, а его очки съехали на нос.
— Да, 33 штуки. Сейчас принесу.
— Буду весьма признателен, — с жаром отозвался на мое обещание Афанасий Петрович.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кивнув в ответ и уже по привычке прихватив меч, пошла в сторону выхода. Перешагнула через вытянутые лапы дегана. Осторожно, чтобы не разбудить спящего ребенка, прикрыла за собой дверь и медленно вдоль длинного коридора, мимо дверных проемов заброшенных квартир в ту, где на бетонном полу среди пыли и цементной крошки валялись брошенные мной металлические скобы.