Проклятье!
— Я только насчёт Зоечки и чая не понял, — поторопился поменять тему Димон, и Базиль довольно улыбнулся:
— Зоечка у меня очень смышленый работник. Инициативный, исполнительный, креативный, а главное, предельно быстро реагирующий. Можно сказать, она затушила пожар в зародыше, опрокинув на нас с вами своё ведёрко с зелёным чаем, — и добавил негромко:
— Надеюсь, использовав все свои запасы… Впрочем, я по такому случаю ей сам куплю какой-нибудь Ганпаудер.
— Я больше Сиху Лундзин люблю, — раздалось из-за приоткрытой двери, и Базиль, безмолвно выругавшись, щёлкнул пальцами, накладывая защиту от подслушивания.
— Что у вас с магией, Диметриуш? Фонит чудовищно, как из кратера. Если бы я знал вас хуже, подумал бы, что…
Он вдруг замолчал и подозрительно сощурился.
— А с вами в последнее время ничего необычного не происходило? — задумчивым взглядом окинул лысину Димона. — Не подумайте, что я сошёл с ума… Но Машенька, случайно, не предлагала вам чайку с малиновым вареньем?
— Совершенно случайно, — прошипел Бьёри, всем своим видом показывая, что данную тему лучше не затрагивать. — Кстати, о Машеньке. Вы её куда дели после того, как из шкафа извлекли? И зачем она вообще туда полезла?
— Ну, насчет последнего, молодой человек, это не вы у меня, а я у вас должен спросить.
Диметриуш полоснул по улыбающемуся лицу злым взглядом, но Базиль только усмехнулся и продолжил, дёрнув лохматой бровью:
— Что же касается вашего первого вопроса, то после того, как я не позволил Машеньке попинать ногами ваше бессознательное тело, — тут Бьёри закатил глаза, а профессор этики весело хохотнул, — она уведомила меня о том, что берёт неделю выходных в счет отпуска, и исчезла.
«Всё-таки придётся ехать в Луки!» — тоскливо подумал Димон и нехотя поднялся на ноги.
— И насчет перевода, — Базиль постучал пальцем по коричневой папочке, лежавшей на краю стола. — Не советую вам применять силу или шантаж. Маша уедет отсюда только тогда, когда сама этого захочет. И исключительно в том случае, если мы с её бабушкой решим, что так для неё будет лучше… Это понятно… ваше высочество?
Димон оторопело кивнул.
— Я вас не задерживаю больше.
И только закрыв за собой дверь приёмной, Диметриуш осознал, что только что произошло. Мало того, что его, внука Красного Императора только что отчитали, как мальчишку — по делу, ой, по делу!! — так ещё, как мальчишку же, выставили вон. Не сказать, чтоб этот опыт для Димона стал чем-то новым, скорее, хорошо забытым старым.
Стыд вперемешку с досадой выплеснулся на щёки жгучим румянцем. «Хорошо бы никого из них не видеть больше никогда, — подумал Диметриуш, горько усмехнувшись. — Ни Базиля, ни Зоечку эту, ни свалившуюся на мою голову Машку. Хотя нет… Машуня пусть остаётся».
Вздохнул тяжело и развернулся назад. Как говорится, волка ноги кормят…
Зоечка сидела на своём месте. В правой руке она держала надкушенный эклер, а левую прятала под столом.
«Видимо, у нее там зонтик, — мысленно рассмеялся Димон, — или другое какое оружие против грозного меня».
— Простите великодушно, — приветливо улыбнулся, даже не рассчитывая на ответную вежливость. Не после того, как он едва не сжёг кабинет директора. — Ещё только один вопрос.
— Какой? — женщина подозрительно сощурилась.
— Мне бы узнать, в какой группе учится Вовочка И.
— Вовочка? — растерялась Зоечка, и её бровки тоненьким коромыслицем изогнулись над стёклышками очков.
— А вам-то зачем? — начала она, но, наткнувшись на холодный взгляд, осеклась, вдруг вспомнив, что перед ней не просто странный мужик, но один из самых сильных, по слухам, демонов, наследник демонской Империи и вообще…
— То есть я, конечно… — пролепетала, осознав, что зонтик против такого точно не поможет. — Минуточку, я сейчас гля…
Женщина заклацала по клавиатуре розовенькими коготками, но вдруг потерянно ахнула:
— Ой! — нереально длинные ресницы запорхали, задевая кончиками линзы очков. — Как же я забыла? Мне же Васильиванычу надо бумаги на подпись! Не учится у нас больше Вовочка. Перевёлся он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как перевёлся? — растерялся Димон. Такого поворота он, откровенно говоря, не ожидал. — Куда?
— Так к вам же, — Зоечка пожала плечами и склонилась к принтеру, который вдруг задрожал и залязгал, а затем из него медленно пополз белый лист бумаги. — В полетно-сценический.
Почему-то эта новость Диметриушу не понравилась. И очень сильно, надо сказать. Не говоря ни слова и проигнорировав возмущённый писк секретарши, он выхватил из принтера распечатку и с интересом принялся изучать документ.
— Я себе эту копию оставлю. Вы не против? — спросил, не поднимая глаз от листа бумаги, и развернулся к выходу. Учитывая, что за спиной снова всё заскрежетало и задрожало, Зоечка была не против.
Очутившись на крыльце техникума, Диметриуш хмуро глянул на чернеющее в преддверии скорого дождя небо и спрятал справку о переводе учащегося Вовочки И. в нагрудный карман бомбера.
— Полетно-сценический, значит. Ну-ну.
Отмерил широкими шагами расстояние от ступенек до стоянки, где нетерпеливо ожидал своего седока любимый драгстер, забил в навигатор адрес Машиной бабули. Неспешно натянул перчатки, размышляя о таинственном младшем брате Фоллетского, и всё-таки не удержался от того, чтобы сделать один звонок.
Трубку сняли после седьмого или восьмого гудка.
— Здорово. Ты на месте?
— Само собой, — звонившего не удивил резковатый тон и отсутствие вступительной речи. — И тебе не хворать.
— Что объект?
— С утра в техникум скатался, сейчас изволят объяснять официантам в «Джокере», как правильно подавать вино к столу… А в чём дело, шеф?
— Не знаю пока… Отряди кого-нибудь в батин институт. Не нравится мне что-то, предчувствие какое-то нехорошее.
— Отряжу. Алекса и отряжу, он давно у меня домой просился… — лучший оперативник чем-то зашелестел, а затем уточнил:
— А какое задание-то ему поставить? Хочешь, чтобы он за кем-то конкретным там походил?
— Не знаю пока, — Димон почесал липкую от чая переносицу. Всё-таки, прежде чем отправляться в Луки, надо заехать к Маше на квартиру. «Хозяйку не застану, так хоть помоюсь». — Пусть присмотрится. Послушает. Не маленький, сам должен решить, что к чему. И это, слышишь?
— Ну.
— Скажи, чтоб не светился до поры. Всё. Давай. Вечером жду отчет.
— Это само собой, — ответила трубка и отключилась.
А два часа спустя Димон свернул на грунтовую лесную дорогу, которая, если верить указателю, должна была вывести его в местечко под названием Луки.
Это был довольно большой посёлок. Диметриуш даже удивился немного, потому что после пяти километров лесной дороги, совершенно не изуродованной следами цивилизации, он рассчитывал максимум на хутор, а здесь был настоящий маленький городок.
Димон остановился на вершине холма, с которого открывался вид на Луки, и с удивлением посмотрел вниз. Сердцем посёлка был большеокный, побеленный извёсткой санаторий, от которого в разные стороны, как артерии от сердца, разбегались жёлтенькие дорожки, обсаженные буйноголовыми, шумливыми соснами. Аккуратные домики с палисадниками и бегающими по внутренним дворам курочками, мирно жующие жвачку козы, речной трамвайчик, деловито пыхтящий по тёмно-синим волнам извилистой реки… И воздух! Смолистый, пропитанный солнцем и такой густой, что его хотелось есть ложкой, словно самый дорогой деликатес. Варварством было бы насиловать всю эту красоту треском мотора и выхлопными газами. Поэтому, прислонив драгстер к одной из стройняшек-сосен, Диметриуш засунул руки в карманы джинсов и неспешно двинулся вниз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Первой, кого он встретил по пути, была женщина возраста неопределённого, ей легко можно было дать как восемнадцать, так и сорок восемь. А виной тому был несколько необычный, так сказать, имидж селянки. Уж больно привлекал внимание низко повязанный платок и полупрозрачная кофточка в сочетании со спортивными штанами, розовыми, с белыми лампасами. Но изюминкой наряда, несомненно, были блестящие босоножки на высоченных прозрачных каблуках. Причем на каблуках на этих женщина ковыляла смело, быстро и очень рисково, словно неопытный циркачонок, укравший у родителя опасные ходули. Завороженный этим поражающим воображение зрелищем, Бьёри, в буквальном смысле слова, застыл и промычал: