Читать интересную книгу "Мост. Реальная история женщины, которая запуталась - Нэнси Роммельманн"

которая, как стало ясно с течением вечера, на самом деле водой не являлась. Все чаще Аманда говорила непонятные вещи и все чаще, как казалось Саре, бросала странные взгляды на детей. Элдону еще не исполнилось трех лет, и, стоя возле него в бассейне, Сара думала: мы ведь едва знакомы - неужели я теперь обязана следить за твоим ребенком?

Сара обращалась в социальные службы. Несколько раз за лето. Но сотрудникам каждый раз было слишком мало доказательств несостоятельности Аманды как матери. Однажды Сара обратилась к ним после того, как Райан обнаружил Аманду без сознания в коридоре. Дети были брошены на произвол судьбы и, по их словам, весь день ничего не ели. Теперь каждый раз, отправляясь в квартиру Джейсона, Райан и Сара привозили детям домашнюю еду. Джейсон, кажется, вообще не осознавал происходящего. Оказавшись в квартире в шесть вечера и обнаружив холодную плиту, Сара спрашивала: «У вас дети не голодные?» А он отвечал: Аманда ведь дома целый день, так что должны быть сытые.

Сара понятия не имела, как ей достучаться до Джейсона. Они с Райаном вместе работали, вместе ходили в походы, и, если не брать в расчет травку - Сара никогда не видела, чтобы Джейсон или Райан курили что-то страшнее травки, - то Джейсон казался ей личностью, достойной доверия. У него была хорошая работа, он обеспечивал целую семью. Однако его отношения с Амандой были просто отвратительными. Порой они собирались вчетвером, чтобы пообедать в их любимом тайском ресторане «Лемонграсс». Джейсон всегда настаивал на том, чтобы заказать все меню целиком. Райан всегда отвечал: «А потом три недели придется доедать. Стоит ради этого тратить сотни долларов?» Аманда ко всему просила острый перец чили - тот самый, откусив половину которого начинаешь задыхаться и потеть. Аманда ела их десятками - была уверена, что они сжигают калории. После того как все сделали заказ, Джейсон начинал издеваться над Амандой. Ресторан был крохотным - умещался в зале старого дома; все посетители прекрасно слышали, как Джейсон приказывает: «Жена, сделай то! Жена, сделай это! Жена, закрой рот!» Джейсон будто и не умел иначе обращаться с Амандой на людях, а потому любые проявления любви, свидетелями которых становилась Сара, казались ей наигранными, как из дешевого сериала. Их отношения походили на подростковые: они каждые десять минут то ссорились, то мирились.

Если еда в «Лемонграссе» оказывалась вкусной, ужин обычно заканчивался отвратительной сценой: Аманда в уборной совала пальцы в рот и избавлялась от всего, что только что съела. Сара полагала, что Джейсон и не подозревает о булимии своей жены - или знает о ней, но его это не волнует.

Джейсона вообще хоть что-то волнует? Он делал громкие заявления, но опровергал свои слова своими же действиями. Например, он рассказывал, что встретил Аманду, когда та была беременна от человека, который недавно покончил с собой. По словам Джейсона, этот парень ужасно относился к Аманде: издевался над ней до тех пор, покуда ее самооценка не упала ниже плинтуса и она не перестала верить в себя. Джейсон рассказывал, что никогда не встречал никого красивей Аманды. Как влюбился в нее по уши. Как она стала дамой его сердца и как он постепенно вытащил ее из уныния.

И Сара, слушая его, думала: «Ага, чтобы потом загнать ее обратно».

18

- Почему ты все время пишешь о мертвых детях? - спросила меня мать. Я ответила, что эта тема кажется мне важной.

В самом деле, я больше думала о погибшем Элдоне, чем о выжившей Тринити. А в январе 2010 года мы все еще следили за судьбой их матери. Мысли о том, что я будто бы приглядываю за Амандой, скорее всего, были заблуждением, неприятным заблуждением. Мои действия никак не могли повлиять на ее судьбу. И не то чтобы мне этого действительно хотелось. Я скорее ощущала себя караульным, которому никак нельзя покинуть свой пост - иначе быть беде.

Но какой беде? До какой же истины я пыталась добраться? Что назидательного я могла сказать о столь ужасном происшествии? Я почти разозлилась на мать, почти заявила: «Знаешь, мамочка, не всем дано писать о трусиках Пэрис Хилтон». Позднее я поняла, что история, о которой я пишу, на самом деле приводит меня в отчаяние. Мы все смотрели разные интервью о потерях, которых не преодолеть, где матери рассказывали: кажется, будто еще недавно, вот здесь, на этой улице моя дочь каталась на велосипеде, а я отвернулась всего лишь на мгновение... и случилось это двенадцать лет назад.

Мне казалось, что смерть собственного ребенка - настолько страшное событие, что его никак нельзя пережить. Однажды я потеряла из виду свою восьмилетнюю дочь на блошином рынке минут на пять-десять. Тогда у меня едва земля не ушла из-под ног; я бегала мимо рядов, отчаянно выкрикивая ее имя - и дикий страх не покидал меня ровно до тех пор, покуда я ее не отыскала. Я могла ответить матери, что, по моему мнению, потери нужно принимать, признавать, и неважно, убили одного или тысячу людей; вырвали ребенка из рук матери в концлагере или сбросили его с моста.

Пошел 2010 год, а Аманда так и не отвечала на мои письма, которые, я надеялась, не браковали из-за того, что они были подозрительно тяжелыми. Я предлагала ей внести меня в список посетителей, и тогда мы бы обсудили все, что ей хочется; мы могли бы разговаривать о кулинарии, моде или просто сидеть в тишине. Я выслала ей подписки на журналы «Опра Мэгазин» и «Вэнити Фейр» - периодические издания, которые в обязательном порядке доставлялись в тюрьмы напрямую. Аманда вряд ли догадывалась, от кого эти журналы, но меня это не волновало. Она не отвечала на мои письма. Ее родители, письмо которым я составляла с особой осторожностью, тоже ничего не ответили. До меня дошло лишь одно письмо без обратного адреса. Оно было вежливым, но внятным: мол, вся пресса уже успокоилась, только я одна не прекращаю «сыпать соль на рану, которая и без того причиняет нестерпимую боль». Адресант был уверен, что я не напишу об Аманде ничего хорошего, скорее наоборот, и что моя работа лишь «причинит страдания многим людям, а также Гэвину и Тринити, которым еще жить да жить». Внизу значилась подпись: «Тетя Мэнди».

В марте на третьем из четырех слушаний по делу Аманды в здании суда округа Малтнома присутствовали два человека, одним из них была