Читать интересную книгу "Мост. Реальная история женщины, которая запуталась - Нэнси Роммельманн"

не смотри на него; смотри, куда едешь, тогда избежишь беды. Миттс считала сына едва ли не героем за то, что он признался во всем полиции; одних лишь слов сожаления было достаточно, чтобы мать его простила. И менять свое отношение она пока не собиралась.

Уже в мотеле я поела то, что взяла с собой в дорогу, при этом наткнувшись в телевизоре на финал фильма «Зеленая миля», где на электрическом стуле казнят невиновного. Много слез и скрипок. Спалось мне плохо: всю ночь снились свежевырезанные

позвоночники, короткие и длинные, причем один - в рамке.

Я проснулась на рассвете, когда услышала мужские голоса. Двое в камуфляже, в трех шагах от моего окна, грузили ружья в свой автомобиль. Сегодня все места на парковке были заняты, в большинстве своем - грузовиками с охотничьим снаряжением.

К 8:40 на ступенях здания суда в округе Юнион собралось по меньшей мере сорок человек. Почти все мужчины были одеты в костюмы мышиного цвета. Некоторые говорили, что отпросились сегодня с работы. Двери открыли в районе девяти. Мы гурьбой прошагали по узкому коридору, после чего нас по одному запустили в зал. В помещении было слишком жарко. Люди снимали пиджаки и выглядели как грешники в аду: они дрожали, и пот с них струился слезами. Широкоплечий мужчина на скамье напротив сидел настолько неподвижно, будто его позвоночник был отлит из арматурной стали.

Хэдли беседовал с судебным приставом в передней части зала. Казалось, он нисколько не переживает. За те месяцы, что предшествовали вынесению приговора, Хэдли убедил Кука признать свою вину и принять тот приговор, который озвучит судья, таким образом избежав всестороннего разбирательства дела о тройном убийстве. Это был умный ход. В отличие от Аманды, которую вряд ли приговорили бы к высшей мере даже после судебного процесса, поскольку в Орегоне женщинам-убийцам крайне неохотно выносят смертные приговоры, к мужчинам-убийцам присяжные относятся сурово: в ноябре 2009 года примерно три дюжины орегонских мужчин ожидали казни. Напротив Хэдли, на столе окружного прокурора, лежала папка, битком набитая бумагами. На обложке располагались четыре снимка: Кука и его жертв. Многие из присутствующих сегодня в зале были так или иначе связаны с убитыми.

В девять тридцать выяснилось, что у напарника Хэдли по пути сюда закружилась голова. Заседание попросили отложить еще на десять минут. Большинство вышли, чтобы покурить. Некоторые отправились в дамскую комнату. Грузная женщина с вьющимися волосами привалилась к стене возле сушилки для рук. Она шумно вдыхала и выдыхала. Я спросила, не тошнит ли ее.

- Нет. Не знаю, - ответила та. - Может, тошнит с обратной стороны.

Кука ввели в зал в 9:40. Его ноги были связаны, руки - прикованы к поясу. Во время беседы с Эдит я услышала о трех разных женщинах, которые считали ее сына привлекательным. Мне он привлекательным не показался. У него были впалые щеки, выступающие передние зубы, высокий лоб и жилистые предплечья. Куку зачитали обвинение: по трем статьям - в убийстве при отягчающих обстоятельствах, по одной - в насилии по отношению к убитому и еще по одной - в незаконном хранении огнестрельного оружия. Окружной прокурор признал, что Кук «несколько раз» предоставил сведения по делу, в том числе рассказав, где спрятал рюкзак с головой Шеннон Маккиллоп. Женщина, с которой я пересекалась в уборной, издала тяжкий вздох. Окружной прокурор подробно поведал об убийстве двух других жертв, о том, как Кук заставил мужчин выкопать себе могилу и лечь в нее «подобно сиамским близнецам».

Судья объявил, что пришло время высказаться семьям жертв. Старшая дочь Маккиллоп заявила: несмотря на «болезнь и

зависимость», ее мать была хорошим человеком. Благодаря ей дом был безупречно чистым, а дети научились проращивать «бобы и даже остатки поп-корна». Пока она высказывалась, Кук задумчиво кивал. Услышав о том, что дочь Маккиллоп преследуют образы задыхающейся матери и убийцы, «разрезающего ее плоть», Кук даже пустил слезу.

Младшая дочь добралась до микрофона с чужой помощью. Она призналась суду, что родила девочку за две недели до того, как убили ее мать. Мама «всегда поддерживала» ее, и сейчас она была нужна ей как никогда.

- Она была прекрасна, а ты изуродовал ее и выбросил, как мусор, -сказала она Куку. - Но это был не мусор. Это была моя мама. -Стенания и всхлипы стали настолько громкими, что девушке пришлось повысить голос: - И вот что я скажу напоследок. Отче наш, сущий на небесах...

Присутствующие хором прочли молитву.

На разбирательство было выделено четыре часа, но высказаться решили немногие. В 10:15 пришла очередь Хэдли. Он говорил о том, что, возможно, впервые имеет дело с клиентом, который настолько сильно желает признаться в содеянном. Даже если Хэдли и вкладывал душу в свои слова, я этого не слышала - или, может, не хотела слышать. Почти все время я думала о деле Аманды - о том, как она попала на мост и что подтолкнуло ее к преступлению. Я не воспринимала ее как чудовище, с которым необходимо расправиться -и, полагаю, Хэдли разделял мое мнение. Мне вспомнились слова Стива Красика о том, что адвокатам по защите от смертной казни приходится залезать в головы самых больных людей. Мне показалось, что в голову Кука Хэдли не забирался. Ему досталась непростая задача: представить такой ужас, как расчленение, в выгодном свете. Это было отвратительно. И смысла в этом не было никакого - Хэдли уже спас своему клиенту жизнь. Тем не менее я надеялась, что к делу Аманды Хэдли подойдет обстоятельнее - надеялась из-за волнения не только о ней, но и обо всех нас. Мне казалось, что мы заслуживаем правды, а не одного лишь решения суда.

«Тем не менее одну спасательную лодку нам все-таки выделили», -месяц назад заметил при мне окружной прокурор Джош Маркиз. Как активный сторонник смертной казни в Орегоне, Маркиз отсылался к плану, который недавно одобрил городской совет Портленда. Идея была направлена на предотвращение похожих происшествий, ведь на высокоскоростной лодке можно было бы спасти Элдона до того, как он захлебнулся. Разве мог кто-то оспорить подобный замысел? Дэн Зальцман, член городского совета, мог. Несмотря на его заявление на пресс-конференции, которая состоялась 3 июня, о том, как скорбят «члены городского совета и, полагаю, жители Портленда», он проголосовал против спасательной лодки, сказав, что у города не хватит на нее бюджета и что не стоит растрачивать средства из резерва «из-за эмоционального отклика на одно-единственное происшествие». Но разве такое явление, как детоубийство, не сопровождается от