АНАСТАСИЯ. Какая? Та, в которой ты работал на заводе?
АЛЕКСЕЙ. Не помню. Забыл. Ты не должна была бросать меня там, в колодце!
АНАСТАСИЯ. Прости, прости!
АЛЕКСЕЙ (трет рукой лоб). Видишь, я стал нервным. Прости меня. Все хорошо. Я верил, что мы встретимся.
АНАСТАСИЯ. А я не верила.
АЛЕКСЕЙ. Ты никогда ни во что не верила. Ладно, довольно об этом. Скажи… скажи, у тебя были… ты знала мужчин?
АНАСТАСИЯ (после паузы). Это неприличный вопрос.
АЛЕКСЕЙ. Почему неприличный?
АНАСТАСИЯ. Потому что потому.
АЛЕКСЕЙ. Ах, значит, неприличный. А кто изводил Ольгу и мадемуазель Дижон расспросами, откуда дети берутся? А когда они смущались и краснели — кто злорадно хихикал?
АНАСТАСИЯ. Не я.
АЛЕКСЕЙ. А кто под подушкой держал неприличные картинки?
АНАСТАСИЯ. Это не я.
АЛЕКСЕЙ. Так ты знала мужчин? Отвечай.
АНАСТАСИЯ (отодвигается со своим стулом). Да.
АЛЕКСЕЙ (двигается за ней). Матросы? Крестьяне? Мещане? Советские служащие? Кто они были? Говори — кто?
АНАСТАСИЯ (отодвигается). Разные.
АЛЕКСЕЙ. Это ужасно! Ты не должна была…
АНАСТАСИЯ. Знаю. Но ничего не поделаешь. Без помощи мужчин я бы не выжила. Я была красива, мужчины мне помогали… иногда. Даже следователь… И один санитар…
АЛЕКСЕЙ. Какой ужас! Замолчи! (Зажимает руками уши.)
АНАСТАСИЯ. Ты сам спросил. Не надо было спрашивать.
АЛЕКСЕЙ (отодвигается со стулом в обратную сторону). Ты меня ужасно расстроила. Не знаю, как я теперь смогу с тобой говорить.
АНАСТАСИЯ (придвигается к нему). Ну и не говори. А ты что же, прожил все эти годы, не зная женщин?
АЛЕКСЕЙ (отодвигается еще дальше). Я мужчина. Это другое дело.
АНАСТАСИЯ. Ничего не другое. (Берет со стола вышивание и продолжает вышивать.)
АЛЕКСЕЙ (усаживается напротив нее). Право, не знаю, как я теперь смогу на тебя смотреть.
АНАСТАСИЯ (не поднимая головы). Ну и не смотри.
АЛЕКСЕЙ. Скажи мне их фамилии.
АНАСТАСИЯ. Я не помню их фамилий.
АЛЕКСЕЙ. Скажи мне фамилию этого санитара, я убью его.
АНАСТАСИЯ. Не скажу.
АЛЕКСЕЙ. Не представляю, как мы сможем жить с этим.
АНАСТАСИЯ. Ну и не представляй.
АЛЕКСЕЙ. Лучше б я тебя не встретил. Лучше б я думал, что ты умерла.
АНАСТАСИЯ (берет со стола папиросу и разминает ее). Лучше всего было бы, если б я вправду умерла.
АЛЕКСЕЙ. В монастырь бы тебя — да жаль, не те времена.
АНАСТАСИЯ. Перестань сейчас же дуться, это глупо. Дай мне спички.
АЛЕКСЕЙ. Не дам. Ты не смеешь курить.
АНАСТАСИЯ. Хочу и смею. Дай спички!
Алексей молча швыряет через стол коробок спичек.
Анастасия достает из кармана юбки мундштук, вставляет в него папиросу и закуривает. Теперь она держит папиросу очень изящно.
АЛЕКСЕЙ. Ты очень изменилась.
АНАСТАСИЯ (пускает дым ему в лицо). А ты совсем не изменился. Такой же противный маленький ханжа.
АЛЕКСЕЙ. Я ханжа?!
АНАСТАСИЯ. Да, ты. Ханжа, ябеда и подлиза. Всеобщий любимчик. Всех шантажировал своей болезнью. Тебе все позволяли, а нам ничего.
АЛЕКСЕЙ. Вот, стало быть, каким ты меня запомнила.
АНАСТАСИЯ. Да.
АЛЕКСЕЙ. Так вот почему ты бросила меня там, в грузовике!
АНАСТАСИЯ (тушит папиросу). Нет. Нет. Прости меня, я сорвалась и… Прости. Я люблю тебя.
АЛЕКСЕЙ. Не любишь.
АНАСТАСИЯ. Люблю. Бога ради, прости…
АЛЕКСЕЙ. Не знаю, когда ты обманываешь, а когда говоришь правду.
АНАСТАСИЯ. Сама не знаю. Но сейчас говорю правду.
Со стороны пятого окна раздается громкий храп.
Алексей и Анастасия вздрагивают и оборачиваются.
Храп повторяется. Алексей резким движением смахивает со стола все — стаканы, тарелки, папиросы. Храп обрывается.
ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ. Прошу прощения. (Уходит со сцены.)
Алексей стоит спиной к зрителю и смотрит в окно.
Анастасия подходит к нему и обнимает его.
АЛЕКСЕЙ. Какие они…
АНАСТАСИЯ. Нелепые.
АЛЕКСЕЙ (вздыхает). И откуда он взялся?
АНАСТАСИЯ (указывает). Вон там внизу пожарная лестница.
Алексей и Анастасия обходят все окна и отдергивают портьеры на них. Зрителю хорошо видны нарисованные окна. Соглядатаев нигде нет. Портьеры так и остаются незадернутыми. Алексей и Анастасия обходят и тщательно обыскивают всю сцену: заглядывают под стол, долго смотрят на потолок, выдвигают все ящики шкафа. Алексей встает на стул и заглядывает в горшок с фикусом. Все это делается очень серьезно и тщательно. Анастасия собирает с пола все, что сбросил Алексей, и аккуратно складывает на стол. Затем они усаживаются за стол друг против друга.
(Берет вышивание.) Двор закрытый. Каменный мешок. Бежать невозможно.
АЛЕКСЕЙ. Да.
АНАСТАСИЯ. Если бы окна выходили на улицу…
АЛЕКСЕЙ. Все равно. Под лестницей стоит часовой.
АНАСТАСИЯ (вышивает). Мы бы убили часового.
АЛЕКСЕЙ. Не говори глупостей. (Вдруг вскакивает, подбегает к шкафу и заново проверяет один из ящиков. Садится на место.)
АНАСТАСИЯ. Если б окна выходили на улицу, мы бы убили часового…
АЛЕКСЕЙ. Нет.
АНАСТАСИЯ. И сели в трамвай.
АЛЕКСЕЙ. Никто не позволит нам сесть в трамвай.
АНАСТАСИЯ. Сели в трамвай и уехали.
АЛЕКСЕЙ. Я люблю ездить в трамвае.
АНАСТАСИЯ. А я никогда не ездила в трамвае. Мы бы поехали на вокзал. Потом мы бы сели в поезд…
АЛЕКСЕЙ. У нас нет денег.
АНАСТАСИЯ. Мы бы забрались в товарный вагон.
АЛЕКСЕЙ. И куда бы мы уехали?
АНАСТАСИЯ. Не знаю. В Париж, например.
АЛЕКСЕЙ. Лучше в Лондон.
Анастасия откладывает вышивание и протягивает Алексею руку через стол. Они вновь держатся за руки.
АНАСТАСИЯ. Мы бы купили домик, маленький-маленький, старенький-старенький, на самой окраине, где никто не ходит…
АЛЕКСЕЙ (изумленно смотрит на Анастасию). Домик?! Ну нет. Мы немедленно представимся королю…
АНАСТАСИЯ (радостно). И он подарит нам домик, маленький-маленький…
АЛЕКСЕЙ. Он даст мне полк.
АНАСТАСИЯ. Но не очень старенький, на самой окраине…
АЛЕКСЕЙ. Нет, дивизию.
АНАСТАСИЯ. С маленьким-маленьким садиком: два дерева…
АЛЕКСЕЙ. Артиллерийскую.
АНАСТАСИЯ. Яблоня и слива.
АЛЕКСЕЙ. Лучше танковую.
АНАСТАСИЯ. Лучше дуб и платан.
АЛЕКСЕЙ. Ты представляешь себе возможности тяжелых танков в современной войне?! Подумай только…
АНАСТАСИЯ. Ты устроишься служить…
АЛЕКСЕЙ. Я убежден, что танки сыграют решающую роль. Танки — это прорыв. Надо развивать!
АНАСТАСИЯ. Например, на почту. Мне нравится форма английских почтальонов. Она такая красивая.
АЛЕКСЕЙ. Некоторые горе-специалисты недооценивают возможности танков и артиллерии.
АНАСТАСИЯ. Утром я буду вставать очень рано.
АЛЕКСЕЙ. После победы над немцами я освобожу Россию.
АНАСТАСИЯ. Полью цветы и пойду за свежим хлебом и пирожными.
АЛЕКСЕЙ. Моим первым указом я дарую свободу всем узникам.
АНАСТАСИЯ. Я забыла про собаку. У нас обязательно будет собака.
АЛЕКСЕЙ. Россия будет самым просвещенным, самым либеральным государством Европы.
АНАСТАСИЯ. Когда я вернусь, ты уже накроешь стол к завтраку.
АЛЕКСЕЙ. К сожалению, у меня сейчас нет подходящей кандидатуры на пост главы правительства.
АНАСТАСИЯ. Если не будет дождя, мы позавтракаем в саду, под платаном.
АЛЕКСЕЙ. Я посоветуюсь с королем.
АНАСТАСИЯ. Когда ты уйдешь на службу, я буду ждать тебя и вести хозяйство.
АЛЕКСЕЙ. Главное — не давать Думе слишком много воли.
АНАСТАСИЯ. Много прислуги нам не нужно.
АЛЕКСЕЙ. Опыт британского парламентаризма нам не подойдет.
АНАСТАСИЯ. Трех горничных вполне достаточно.
АЛЕКСЕЙ. Да, Россия — европейское государство. Но нам нужен особый путь.
АНАСТАСИЯ. Мы купим домик на Большой Морской, маленький-маленький…
АЛЕКСЕЙ. Российский опыт показывает, что никакой Думы нам вовсе не нужно.
АНАСТАСИЯ. Отбором фрейлин я буду заниматься лично.
АЛЕКСЕЙ. Единственное, что нужно России — это порядок.
АНАСТАСИЯ. Мне бы хотелось, чтоб ты взял себе жену из Виндзоров. Но это, конечно, твое дело. Я вмешиваться не стану.
АЛЕКСЕЙ. Повторения февральского бунта мы допустить не можем.
АНАСТАСИЯ. Я лично займусь воспитанием наследника.
АЛЕКСЕЙ. Нашему народу нужна твердая рука.
АНАСТАСИЯ. Я уверена, он вырастет добрым, нежным мальчиком.
АЛЕКСЕЙ (отнимает свою руку у Анастасии и начинает жестикулировать). Оппозицию следует рубить на корню.