обязательства. Когда ты рожаешь детей, а у меня их пятеро, ответственность в том, что ты их воспитаешь. Когда выступаешь публично — ответственность перед всем миром. Извиниться, когда ты не прав, — это тоже ответственность. Нельзя быть всегда и во всём правым. Особенно математику: порой мы делаем ошибку на ошибке, потому что занимаемся исследованием. И вот это умение признаваться в ошибке — тоже черта, свойственная математикам.
Во время одного из интервью меня однажды спросили, что мне нравится и что бесит в математике. Не задумываясь, я ответил, что мне нравится всё. Потому что математика — самое красивое из всего, что на свете. Если ты проникся этой красотой, то математика будет для тебя лучше самых гениальных картин, философских изысканий и поэтических строк. Может быть, только музыка по красоте может сравниться с нею.
Для меня в математике нет ничего, что бы меня раздражало, ведь в ней не надо ничего заучивать. Да, есть расхожий школьный миф, что надо зубрить математические формулы. Но когда ты зубришь формулы, ты не математикой занимаешься, а готовишься к ЕГЭ.
Конечно, таблицу умножения надо знать назубок. Однако если ты много занимаешься математикой, ты незаметно для себя, автоматически, выучишь и таблицу умножения, и формулу разности квадратов, и сумму геометрической прогрессии. Пока решаешь задачи, хоть олимпиадные, хоть из школьного курса, все эти формулы сами отложатся в голове.
Самое большое разочарование, которое может испытать математик, это когда долго думал над решением задачи, вроде бы получил его, а оно оказалось неверным, обнаружилась ошибка в рассуждениях. Но я не могу сказать, что это бесит, потому что это шаг вперёд: ты понял, что такой-то путь ведет не туда, куда надо; следовательно, нужно искать другой. Подобная ситуация случалась со мной много раз, и то же самое скажет любой математик.
Да, если ты встал на эту дорогу, то у тебя могут быть разочарования в себе самом. Ты будешь ругать себя за тупость. Но помни: ты всё равно умнее многих других, просто потому что ты математик. (Здесь нужен смайлик, чтобы не впадать в гордыню!)
Математик: карьера и заработки
Математик может заработать много денег, да хоть миллион долларов, как Перельман, который, впрочем, от этой суммы отказался. Иными словами, математик, в принципе, может о деньгах не думать. Какие деньги, когда он каждый день с Богом разговаривает?
Но если стоит вопрос о хлебе насущном, например чтобы прокормить детей, то можно стать теоретиком-игровиком, и тебя тогда будут вызывать, например, на консультацию по практической организации аукционов. Можно пойти в прикладную математику и дальше зарабатывать сколько угодно — никакой верхней границы нет. Когда математику нужны деньги, он решает этот вопрос мгновенно: превращается в прикладного математика.
А если он гений, то может заниматься только теоретической наукой и получать государственные гранты огромного размера. Но я ещё раз повторю: математиков не интересуют деньги.
Карьерный рост у математиков, в принципе, такой же, как у любого другого учёного: кандидат наук, потом доктор наук, затем член-корреспондент РАН и, наконец, академик. Тут нет особой разницы с другими научными областями. Зато есть внутренняя кухня: у нас слишком много докторов, и доктор доктору рознь. Например, доктор физико-математических наук может быть не в состоянии решить олимпиадную задачу.
Всех секретов нашей внутренней кухни я выдавать здесь не буду (смайлик), однако скажу следующее: математик, находящийся на n-ном этаже постижения нашей науки, хорошо понимает, чего сто́ит тот или иной математик на предыдущих этажах, но не понимает, чего сто́ят математики на следующих, более высоких этажах, потому что он не способен сравнить их между собой. То есть он может оценить тех, кто на уровень слабее его, но не может оценить тех, кто объективно сильнее. И это порождает некие особые отношения в профессиональных кругах. Внутренняя кухня у нас богаче, чем в иных направлениях.
Где брать математиков
Я полагаю, что в XXI веке российское могущество будет прирастать не только Сибирью, но и Кавказом (перефразируя знаменитое высказывание Ломоносова). Во-первых, на Кавказе принято много рожать детей, а если детей рожается много, то в числе прочих будут рождаться и гении, это аксиома. Да и в целом — там, где много рожают, постоянно идет какой-то «движ», и надо лишь направить его в плодотворное русло.
Иными словами, математический центр в Майкопе появился совсем не случайно — там долгие годы действовала Региональная естественно-математическая школа (РЕМШ), и появилось желание перейти на новый уровень и в математике высшей. Но и в других регионах Кавказа, будь на то моя воля, я бы развивал математическое движение.
Расскажу такую историю. Однажды, в далёком 2019 году, мы ездили на каникулах в Ригу (и заодно я там выступил). После пары-тройки часов путешествия по городу я спросил у жены: «А что случилось, где хоть один ребёнок? Они здесь вообще есть или нет их?».
Жена сказала: «Даже не начинай, будешь сейчас рассказывать, как тут все плохо, что даже детей не рожают. Ты просто не был на окраине, там наверняка есть большое количество детей, а в центре и в Москве нет детей. Вот если на окраинах не будет детских площадок и школ — это уже будет интересно».
На окраину мы так и не съездили, но на моей лекции было около двухсот человек, как русскоговорящих, так и латышей, и я поговорил с ними. И они мне подтвердили, что в Латвии экстремально низкая рождаемость, да ещё многие уезжают из страны.
А потом я приехал в Грозный и обнаружил, что там дети попросту везде, на каждом шагу. Кучи классов в гимназиях, школах, все яркие, интересные, всё «пышет движухой». Они хотят слушать про математику, им это интересно. И если страна обеспечит достаточное количество грамотных учителей математики для Чеченской Республики (сейчас их там практически нет), то математика будет питаться оттуда, потому что где есть дети, там есть и будущее, там кипит жизнь.
Математика — это наполовину язык. И здесь дело обстоит как и с другими языками: чем раньше ты его усваиваешь, тем лучше. Классификации движений прямой или окружности, например, по моим наблюдениям, легче воспринимается учениками средних классов, чем более старшими учащимися. Ещё хуже этот материал усваивается в десятом классе, а в одиннадцатом классе и позже — совсем плохо (конечно, если речь идёт о школьниках, обучающихся по обычной школьной программе).
В начальной школе объяснять детям специальную математику, как мне сейчас кажется, нет особого смысла. Главное — это пробудить