Я постаралась выдавить благодарную улыбку, позволяя расчесывать и заплетать мои волосы в какую-то хитрую прическу, но улыбка вышла вымученной и жесткой, меня вовсю одолевали подозрения. Ведь как я могла забыть про другой, второй ключ, которым еще в мой первый день мне отворили дверь и который, видимо, был передан Гретте. И, получается, благодаря которому Тасия открыла дверь, точнее приказала открыть дверь и все разнести в поисках украшений. От этой милой деятельной пожилой женщины я такого не ожидала. Она, увидев в зеркале мой презрительный взгляд, обращенный на неё, растерянно спросила:
— Что такое, Ваше Сиятельство? Я где-то больно затянула волосы?
— Нет. Все в полном порядке. — холодно заявила я. — И да, платье я надену самостоятельно, твои услуги мне не понадобятся.
Я специально сделала акцент на слове "твои", которое теперь казалось придающим ничтожности, особенно по сравнению с тем, что я всегда обращалась к этой предательнице на "вы". Жаль, раньше не знала, что она этого не стоит.
Гретта тоже поняла эту странную перемену в моем отношении к ней.
— Я что-то сделала не так?
— Все так, можешь быть свободна. — я не заметила, как брезгливо поморщилась, смотря в глаза женщине.
Старая служанка неловко качнула головой и, поджав влажные вздрагивающие губы, направилась к двери. Робко оглянувшись, она натолкнулась на все такой же брезгливый взгляд и вышла за дверь. А я глубоко вздохнула, что ж, из-за дрянных людей расстраиваться нельзя, как бы горько не было.
Я теперь озадаченно взяла корсет. Как мне его надеть в одиночку?
Это был самый сложный час в моей жизни, руки ныли от постоянных перевязываний-завязываний шнуровки, корсет все равно сидел криво и безобразно. Я психовала и вместо того, чтобы аккуратно подравнять, срывала его с себя и начинала по-новому. Так продолжалось, пока ко мне не зашла мисс Брасс, чтобы пойти вместе на завтрак, она ужаснулась, закатив глаза, потом навешала на меня всякие грехи и преступления и наконец помогла с корсетом. Затянула она его, кстати, назло мне — туго.
К завтраку мы почти опоздали, пришли, когда все уже поклонились, отдавая дань уважения королевской семье. Мы с Лилит опустились в реверансе, потом я быстренько прошествовала к столу.
Затем последовало мирное молчание, нарушаемое только позвякиванием приборов и короткими диалогами. Иногда я ловила на себе долгие пытливые взгляды Генри, но я каждый раз быстро опускала голову, почему-то смущаясь, да и, кажется, легкий румянец выступал на щеках. Что со мной?
— Как вчерашний разговор с Его Величеством? — наклоняясь ко мне, быстро прошептала Лия.
— Ничего особенного, большую часть обеда говорили о погоде и изысканности повара. — быстро нашлась я, отмалчиваться и обижать этим добрую девушку я не хотела, а к вечной лжи я, увы, начинаю привыкать.
— Должно быть, очень познавательно было. — Лия улыбнулась мне такой искренней добродушной улыбкой.
Я тоже в ответ ей улыбнулась, но потом я увидела свою улыбку в отражении кувшина, и она мне показалась такой напыщенной, вымученной и убогой. Мне стало чуть завидно, что я не могу быть такой же открытой и светлой, не смогу так же лучиться искренностью и расположением к собеседнику, потому что во мне нет никакой теплоты. И в душе моей, наглухо затворенной, есть, кажется, что похуже.
Зато в меня влюблен наследный принц. Эта мысль отозвалась приятным теплом в душе. Значит, я лучше…
Я оборвала себя на этом. Почему в последнее время я ловлю себя на жестоких, самодовольных, черствых и злобных мыслях. За пять дней я перестала себя узнавать, будто я начала становиться совершенно другим человеком. И что дворец делает с людьми? Признаваться, что какая-то злобная тьма всегда была внутри меня, а сейчас только обнажилась, я не хотела. И никогда не захочу.
Тем временем завтрак подходил к концу. Его Величество поднялся и, глухо прокашлявшись, произнес с тем же неизменным отрешением в голосе, будто это не он был здесь, не его слушали, не он говорил.
— Милые леди, я с большой честью и с большой радостью принимаю вас в своем доме, двери которого всегда будут гостеприимно открыты для вас и родственников большинства из вас. Но всем нам известно, с какой целью мы здесь собрались. И эта цель-отбор. Меня прельщает мысль, что для каждой из вас я смог бы стать хорошим спутником в нашей совместной жизни, но пришло время выбирать ту единственную. Я уже достаточно вас узнал, чтобы принять решение. — Он выдержал драматическую паузу, когда все в зале затаили дыхание, боясь и в то же время желая услышать ответ. — Решение, которое я озвучу сегодня в четыре часа в тронном зале.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Было забавно наблюдать за выражениями лиц присутствующих. Облегчение, досада, недоумение, испуг и, конечно, возрастающее волнение. Правильнее бы было, озвучить сразу "ту единственную", но король решил томить всех мучительным ожиданием.
Хотя я понимала его истинные мотивы. Он пытался так вынудить Генри на отчаянные быстрые поступки. Когда король произносил свою речь, он почти не сводил с меня взгляда, и, когда произносил "ту единственную" он тоже очень двусмысленно взглянул на меня. Не знаю, кто еще заметил это, но Генри уж точно. Король достиг того эффекта, к которому стремился. Но что касается Генри… Что, если он не поведется на эту уловку, что если его чувства не достаточны сильны? Что будет тогда?
Все избранницы начали расходиться по своим дуэньям, точнее, девушки стояли в ожидании, когда сами дуэньи к ним подойдут. Моя Лилит не спешила, разговаривая о чем-то с незнакомыми мне женщинами. Я замерла, в растерянности не зная, куда встать, чтобы со стороны не выглядело это глупым. И тут я заметила Тасию, которая своей медленной размеренной походкой проходила мимо меня.
— Ну и как вам погром в моей комнате, нравится? — спросила я, когда девушка поравнялась со мной.
— Что? — Она остановилась и в непонимании уставилась на меня. — О чем вы говорите?
— Не стройте из себя саму невинность. — жестко ответила я. — Предполагаю, вы не делали такое глупое лицо, когда подкупали мою служанку или когда приказывали сотворить такое с моими покоями. Вы мерзкое, подлое существо, леди Тасия, завистливое и ревнивое.
— Да что вы себе позволяете!? — вскричала она так громко, что к нам все повернули головы. — Вы сейчас же попросите у меня прощения!
— И не подумаю. — усмехнулась я и уже громче добавила, сделав испуганное и недоуменное лицо, — что с вами, леди Тасия!? За что я должна извиняться?
К нам уже спешили наши дуэньи, но раньше всех подошел принц.
— Что здесь происходит? — злым голосом спросил Генри, у принца и так было ужасное настроение.
— Генри, она меня оскорбила! — Тасия заискивающе посмотрела на принца, а потом со злобным торжеством взглянула на меня, мол, ну все, конец тебе.
В этот момент к нам подошли Лилит и еще одна полноватая дама. Эта дама сразу гневно обернулась к моей дуэнье.
— Вы вообще не смотрите за ней!? Да таких невежественных особ под замком держать надо! Дикарка! Да как она посмела оскорбить мою…
— Закройте свой рот, — оборвала её Лилит, — вы не смеете говорить про леди Агату в таком тоне. И под замком держать надо вас, чтобы вы своим ядом не отравляли общество.
Я с удивлением воззрилась на мисс Брасс, я больше ожидала, что она раньше всех накинется на меня с обвинениями.
— Что-оо? — казалось, у дуэньи Тасии весь воздух вышибло из легких от возмущения. — Да как вы…
— Так, прекратить. — холодно оборвал их Генри и обратился ко мне, — вы леди Тасии что-то говорили, за что она могла обидеться?
— Нет, — покачала я головой, — я её не оскорбляла. И, видимо, сейчас она хочет меня подставить таким гнусным образом. — я обернулась к Тасии. — И как вы только можете?
— Ваше Высочество, она лжет. — запротестовала Тасия. — Не слушайте эту лицемерку! Генри, поверь мне!
— Я намерен поверить леди Агате, — заявил наследный принц, — а вам должно быть стыдно. Я приказываю извиниться перед ней. Сейчас же.