«пожалуйста».
Честно говоря, я немного боялась оставаться с ним наедине. Я знала, что нам нужно было обсудить то, что возникло между нами, и я всё ещё была в прискорбном неведении о том, что это повлекло за собой. Но наш последний разговор закончился горько, и я не знала, что произойдёт, если я вступлю в спор с лидером моего нового Двора.
— Должна ли я?
Он протянул мне руку, и я мгновение смотрела на неё, прежде чем приняла. Тёплая, неясная энергия загудела между нами. Как сила, которую я чувствовала от Хизер, но сильнее. Намного сильнее.
Все взгляды были устремлены на нас, когда он уводил меня. Поглядев на Хизер, которая заставила себя улыбаться, и на Кэндис, затерявшуюся в море дикого торжества, я глубоко вздохнула и попыталась устроиться где-то между противоречивыми желаниями моего сердца и расстройством моего разума.
— Куда мы направляемся, Лорд Девин? — спросила я так вежливо, как только могла, подражая манере Хизер разговаривать с ним.
— Зови меня Девин, — он повернулся ко мне лицом. — Тебе не нужно называть меня Лордом. Ты моя… — он сделал паузу. — Как насчёт того, чтобы прокатиться? Мы можем пойти туда, куда ты захочешь. Твоё любимое место.
— И уйти с вечеринки? Ты можешь это сделать?
— Здесь нет никого, кто мог бы остановить меня, — сказал он. — Кроме тебя.
Кроме меня. Я посмотрела вниз на свои слабо светящиеся руки, не уверенная, что пока готова к поездке. Но разговаривать было нормально, я могла с этим справиться. Здесь, на прохладной белой плитке галереи, было слишком светло, слишком людно. Фейри были повсюду — на расстоянии вытянутой руки, но слишком близко. Любопытные взгляды, проходящие мимо официанты с подносами напитков, громкая музыка — это было уже слишком, вечеринка всё ещё продолжалась.
Было бы странно разговаривать на улице? Вероятно, там не было бы никого, кто стоял бы на холоде, когда меня осенила мысль. Больше похожая на чувство или интуицию.
— Я больше не буду замерзать, не так ли?
— Нет, — тихо ответил он. — И тебе очень не понравится жара.
— Думаю, мне всё равно жара не слишком нравилась.
Я нервно затеребила прядь волос, выбившуюся из прически. Текстура моих волос показалась какой-то более гладкой. Я опустила на них взгляд и была поражена их цветом.
— Мои волосы!
Я больше не щеголяла светло-каштановыми волосами моей матери; вместо этого моя новая реальность была чем-то металлическим и розоватым.
Девин потянулся ко мне, но остановил себя.
— С тобой всё в порядке?
— Честно говоря, я не знаю, — сказала я. — Думаю, мне нужно зеркало. Пора получить все сюрпризы сразу.
— Зеркала есть в ванной комнате или на козырьке автомобиля, — предположил он. — Или я могу… отвезти тебя домой.
Казалось, ему было больно даже предлагать это. Чёрт, мне было тяжело это слышать, и я всё ещё вроде как хотела уйти, но я могла бы также решить этот вопрос сейчас.
— Мы можем поговорить снаружи? Я потерплю с зеркалом, пока мы со всем этим не разберёмся.
Его лицо просияло.
— Конечно, — он предложил мне свою руку. — Прямо сюда.
ГЛАВА 17
ДЕВИН
Нить судьбы. Силы, которые собирают фейри в одно место и разделяют нас на Дворы, так же непостоянны и неизвестны нам сейчас, как и были с начала времён. И иногда, в редких случаях, нить судьбы соединяла двух фейри в беспорядочное переплетение сердец.
Раньше я не мог отрицать моего влечения к Тее, но теперь это было нечто большее, чем случайная встреча. Это было естественное влечение, готовое сблизить нас в тот момент, когда у неё будет достаточно собственной магии, чтобы вдохнуть в это жизнь.
И она была сногсшибательна. Её общая форма не сильно изменилась. Черты её лица заострились, а уши приобрели новую форму. Но другие её новые черты, несомненно, были фейскими.
Красивая, элегантная и невероятная. Если раньше меня влекло к ней, то теперь эта связь делала её полностью отвлекающей для моих чувств.
Тея шла рядом, пока я вёл нас через спящие сады к старой студии Марселя. Не осталось незамеченным, что взгляд её широко раскрытых любопытных глаз метался вокруг клумб с розами и вверх по тропинке.
— Должно быть, тут прекрасно, когда всё цветет, — её голос был низким, тёплым, уютным.
Я мог бы слушать её вечно.
— Ты можешь посмотреть сама в любое время, — предложил я.
Она сморщила нос, глядя на меня.
— Почему у фейри вообще есть галерея? Ты явно пробыл здесь долгое время… Дюбуа нарисовал твоё изображение в своём дневнике.
— Его оранжерея построена на фейских вратах.
Когда она в замешательстве нахмурила брови, я уточнил:
— Если термин тебе незнаком, не вини Хизер. Древние фейри долгое время называли их вратами, но этот термин встречается нечасто. Врата — не то что можно увидеть, поскольку это скорее ощущение, чем физический портал — это место, через которое магия земли просачивается в наш мир. Она ведь говорила тебе, что есть и другие сообщества фейри, да?
Она кивнула, и я продолжил:
— Связь с магией Земли здесь мощная. Врата будут выбирать и отбирать многое, в том числе притягивать к себе фейри.
— Не всех фейри, — это было наполовину утверждение, наполовину вопрос.
— Нет, не всех фейри. Есть много тех, кто бродит свободно, вообще не обращаясь к вратам, но мы процветаем в сообществе, а дикие фейри обычно не так сильны.
И не то чтобы добродушны, но не было никакого желания пугать её.
— Но вы недостаточно процветаете, чтобы иметь собственных детей, вы должны красть их у людей, — холодно сказала она.
Я постарался не выдать своей реакции, хотя мне было больно слышать её гнев против своего нового народа.
— К сожалению, да. Вот уже много десятилетий моим долгом было превращать подменышей. Было принято решение превращать одного человека каждый год, и я вызвался начать изменение, по мере приближения моего сезона силы. Взрослых, хотел бы уточнить. Практика забирать детей никогда мне не нравилась, хотя в других частях мира до сих пор практикуются старые способы.
Её плечи осунулись, черты лица разгладились, и она слегка потерла виски.
— Это было нечестно, я не должна была этого говорить. Просто… сейчас много всего происходит.
Мы подошли к двери оранжереи и вошли внутрь. Пространство было загромождено мольбертами, картинами, эскизами и расходными материалами. Инструменты и давно высохшие баночки с краской, точь-в-точь в том виде, в каком их оставил Марсель.
Любознательная натура Теи не могла сосредоточиться на мне, когда её внимание переключилось на реликвии Марселя. Развеселившись, я закрыл за нами дверь,