Для этого он использовал свои незаурядные способности инициативного человека, хорошего организатора, в том числе и интриг: он мог быть лидером, находясь в тени.
Так, в разговоре со Сталиным о создании ГКО, как мы уже говорили об этом, происходящем в кабинете Председателя Совнархоза Молотова, Берия берет инициативу диалога со Сталиным на себя, отодвигая на второй план Молотова.
На самом деле так и произошло. Получив должность заместителя председателя ГКО, Берия стал вторым человеком в государстве, не официальным, но действительным. А Молотов утратил свои позиции уже к концу войны и тем более после нее.
Нельзя, однако, отнять у Берии умение работать на порученных участках, определяемых специальными постановлениями и лично Сталиным, который довольно часто назначал его на должности в различных отраслях народного хозяйства, где не ладились дела и он поправлял их. Это поднимало Берию в глазах вождя.
С особой пристрастностью наблюдал Берия за деятельностью Н. А. Вознесенского. И это не случайно, так как Вознесенский «попал ему на зуб» как самостоятельный руководитель, который возражал Сталину еще при планировании всеобщего наступления по всему фронту, после победы под Москвой. Зная возможности экономики, он был против такого решения, так как страна не могла обеспечить действующую армию всем необходимым для успешного выполнения задач. По существу, в ГКО и Ставке могли Верховному возражать только два человека, Г. К. Жуков и Н. А. Вознесенский.
Но однажды попав в поле зрения Берии, человек мог считать, что рано или поздно его ожидает трагический конец. Так было с Жуковым, Вознесенским, Яковлевым, Кузнецовым и многими другими.
И несмотря на это, он приобретал все больший авторитет у Сталина. Кроме контроля за танкопромом (ответственный Молотов) и за работой Микояна, он контролировал все отрасли экономики, в том числе вопросы и Упраформа, и результаты докладывал вождю. Кроме Упраформа единственно кого он не трогал — это НКО, так как им руководил сам Сталин. Однако у него были досье на многих маршалов, которые Берия в нужное время использовал для их компрометации.
Важное место среди членов ГКО принадлежит Николаю Алексеевичу Вознесенскому, занимавшему должности председателя Госплана СНК с 1938 года, заместителя Председателя СНК (СМ) — с 1939 г., члена ГКО с 1942—1945 гг., председателя Текущей комиссии СНК в Куйбышеве. Он был членом ВКП(б) с 1919 г., членом ЦК ВКП(б) с 1939 г., и членом Политбюро ВКП(б) с 1947 г. (кандидат в члены Политбюро с 1941 г.).
Являясь видным ученым-экономистом, а с 1943 г. академиком АН СССР, будучи Председателем СНК, хорошо зная народное хозяйство, умел грамотно планировать работу отраслей промышленности как оборонного, так и общего профиля. Без его участия не решались никакие крупные вопросы стратегического порядка по линии Ставки или государственного значения — по всем отраслям экономики по линии ГКО.
Николай Алексеевич мог смело высказывать свои мнения по обсуждаемым проблемам и отстаивать их, за что оказался под незримым надзором со стороны Берии, который говорил, что Вознесенский всегда склонен к противоречиям.
Анализируя деятельность членов ГКО, и в частности Н. А. Вознесенского, можно сказать, что по непонятным причинам на Николая Алексеевича возлагалась ответственность за работу нескольких отраслей промышленности, по непонятным же причинам менялись объекты его кураторства.
Так, на заседании членов ГКО 3 июля 1941 г. контроль на него был возложен контроль за Наркоматом вооружения, а в феврале постановлением № 1241с от 4.02.1942 г. контроль уже за на наркоматами боеприпасов и черной металлургии.
Бывали случаи, когда он курировал по 3—4 отрасли, и наркоматы боеприпасов, угольной и нефтяной промышленности, и наркоматы черной и цветной металлургии, а также и химической промышленности.
Завершая короткую характеристику Николая Алексеевича Вознесенского, скажем об этом большой души человеке словами бывшего начальника Генерального штаба маршала А. М. Василевского: «… самым авторитетным являлось слово члена ГКО, председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского. Он нередко не соглашался с мнением И. В. Сталина, других членов Политбюро и точно называл количество материально-технических средств, которые может дать промышленность для рассматриваемой операции. Его мнение было решающим. Н. А. Вознесенский прекрасно знал народное хозяйство, имел точные сведения о его работе и в своих суждениях, оценках почти не ошибался.
Я сохранил о Вознесенском самые лучшие воспоминания… Он любил работать много и не уставал от дела. Николай Алексеевич обладал колоссальной энергией… Еще он мне запомнился как человек — обаятельный, доступный, благожелательный»15 .
К этим словам можно добавить еще и то, что А. Н. Вознесенский был перспективным руководителем и возможной кандидатурой на пост Председателя Совнаркома, а это не входило в планы Л. П. Берии, а возможно и других, тем более что компромат на деятельность Николая Алексеевича накапливался еще во время войны. Здесь и подвернулось «ленинградское дело», а Вознесенский был выходцем из Ленинграда, к тому же он встал на их защиту. Отработанная система убирать соперников сработала безошибочно, и Н. А. Вознесенский был ликвидирован.
Николай Александрович Булганин был введен в состав ГКО вместо К. Е. Ворошилова в ноябре 1944 г.
В Великую Отечественную войну он был членом Военного совета Западного, 2-го Прибалтийского и 1-го Белорусского фронтов. Был отстранен с занимаемых постов члена Военного совета Западного и 2-го Прибалтийского фронтов, как не справившийся с этими должностями. С ноября 1944 г. Булганин совмещал занимаемую должность ЧВС 1-го Белорусского фронта с постом представителя Советского правительства при Польском комитете национального освобождения и членом ГКО СССР.
17 февраля 1945 г. постановлением ГКО № 7550с16 «О составе Ставки ВГК» он был утвержден членом Ставки ВГК, а 25 февраля — заместителем председателя Особого комитета ГКО и продолжал работать в Польше. За короткое время он помог восстановить угольную промышленность. Полякам было передано 17 угольных шахт и 30 000 человек немецких военнопленных. По постановлению ГКО № 7591 от 25.02.45 г. Советским Союзом была оказана помощь Польше автотранспортом и продовольствием. С апреля по август 1945 г. было вывезено 185 870 м3 крепежного леса, 1 731 891 кг взрывчатки, муки 5000 тонн, крупы 10 000 тонн и других продуктов, не считая продуктов 1-го и 2-го Белорусских фронтов, выдаваемых напрямую из тылов указанных фронтов. Правительству Польши было передано 4 600 голов крупного рогатого скота.
Руководствуясь постановлением ГКО № 7590сс17 «Об образовании Особого комитета» от 25.02.45 г. и указаниями Маленкова от 13 мая 1945 г. Булганин как заместитель председателя Особого комитета много сделал по доставке и вывозу оборудования военных заводов. По нашим расчетам, Германия должна была восстановить ущерб, нанесенный фашистскими войсками за 1710 разрушенных и уничтоженных городов, более 70 тыс. сел и деревень, около 32 000 промышленных предприятий, 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов и 2890 МТС, 65 тыс. километров железнодорожных путей, 13 тыс. ж/д мостов, 4100 железнодорожных станций, 15 800 паровозов и 428 тыс. вагонов, 43 тыс. библиотек, 40 тыс. больниц18 и других предприятий, а также разграбленных ценностей.
Имеющиеся данные показывают, что германские репарации гораздо меньше ущерба, нанесенного Советскому Союзу за время оккупации Украины, Белоруссии и части областей РСФСР. В связи с крупными разрушениями объектов, подлежащих репарации на территории Восточной Германии, они не имели никакой ценности. В то время как объекты Западной Германии пострадали меньше (Рур). Кроме того, многие ценности из восточной части Германии были вывезены на Запад.
К тому же ущерб, понесенный Англией и тем более США, был гораздо меньше ущерба Советского Союза. Вывоз оборудования военных предприятий и объектов гражданского профиля по вышеуказанной причине создавал экономический вакуум, что влияло на обеспечение советских войск.
Выход был единственный: делить ценности пропорционально понесенному союзниками в войне ущербу.
Это следовало решить до 17 июля 1945 г., то есть до начала Потсдамской конференции.
Вывозу оборудования военных предприятий мешала польская сторона, которая саботировала вывоз, несмотря на то, что ей был возвращен Силезский горнорудный промышленный район — «второй Рур».
Кроме того, для быстрого вывоза необходимо было организовать мощный автомост, перевалочные базы, а также задействовать морской и речной транспорты. Все эти мероприятия необходимо было провести в течение полутора месяцев, не более, так как западные страны встали на путь сепаратной политики.