И в то же время Сталин, будучи председателем ГКО, занимался важнейшими проблемами, без решения которых возможность победы под Москвой была бы призрачной, ибо и с той и другой стороны в сражение были брошены последние батальоны. В этой обстановке все решали резервы, которыми и занимался лично Сталин и ГКО. Они-то и перевесили чашу весов в пользу советских войск.
Одним из главных вопросов деятельности ГКО, как уже сказано, был вопрос подготовки резервов. В ноябре—декабре 1941 г. в резерве Ставки находилось 8 резервных армий: 58, 59, 28-я резервные армии (Вологда, Рыбинск); 1-я Ударная, 20-я, 10-я армии (в районах гг. Калинин, Москва, Рязань); 6-я армия (Тамбов); 57-я резервная (Камышин, Сталинград).
ГКО в период с 15 октября по 1 декабря принял ряд постановлений по формированию соединений и частей. (Это в период после эвакуации столицы СССР в Куйбышев.)
К ним относятся:
— Постановление № 810сс19 от 18.10.41 г. «О формировании 20 отдельных стрелковых бригад»;
— Постановление № 796сс20 от 14.10.41 г. «О формировании 50 стрелковых дивизий»;
— Постановление № 894сс21 от 13.11.41 г. «О формировании соединений за счет южных республик» — 5 кавказских дивизий, 2 стрелковых дивизий, осбр — 11, в том числе из Башкирии, Узбекистана, 5 кд, 9-осбр, Таджикистана — 1 кд, Казахстана — 2 кд, 20 — осбр, Калмыкии — 3 кд, Чечено-Ингушетии — 2 кд, Кабардино-Балкарии — 2 кд;
— Постановление № 787сс22 от 13.10.41 г. — о формировании 6 саперных армий;
— Постановление № 858сс23 от 01.11.41 г. «О формировании 100 авиаполков для действий в СМУ», из них к 10.11.41 г. — 19 ап, к 20.11.41 г. — 38ап, к 30.11.41 г. — 43 ап;
— Постановление № 874сс24 от 09.11.41 г. «Об усилении и укреплении ПВО территории страны» (о создании вида Вооруженных Сил);
— Постановление № 735сс25 от 05.10.41 г. «О формировании артиллерийских полков ПВО за счет 1 КПВО (200 орудий 85мм);
— Постановления № 889сс26 от 11.11.41 г. и № 951сс от 23.11.41 г.27 «О минометных частях» (сформировать 80 и 75 дивизионов реактивной артиллерии);
— Постановление № 977сс от 30.11.41 г.28 «О дальней и тяжелобомбардировочной авиации» (сформировать 81ад и подчинить ее Ставке ВГК);
— по эвакуации: Постановление № 977сс29 от 21.11.41 г. «О вывозе 18 заводов — НКАП, ЧТЗ, СТЗ, ХТЗ»; Постановление № 789 от 13.10.41 г.30 «О Сталиногорской, Каширской, Шатурской ГРЭС»; Постановление № 74831 от 09.10.41 г. «Об оборудовании Донэнерго»; Постановление № 78832 от 20.10.41 — «Эвакуация театров» (ГАБТ, МХАТа, Малого академического и им. Вахтангова).
— о строительстве: Постановление № 794сс33 от 13.10.41 г. (танковых заводов в гг. Кургане и Барнауле);
— о железных дорогах: (Пермь — Астрахань, Гурьев — Астрахань, Баскунчак — Красный Кут).
По руководству военной экономикой вышло резкое Постановление № 1027с34 от 01.06.41 г. «Вопросы НКАП» (НКАП провалил все планы, подвел страну и Красную Армию, ГКО решил поставить на контроль тт. Берии, Маленкова, принять необходимые меры);
— Постановлением № 861сс35 от 02.11.41 г. «О среднесуточной программе выпуска танков» в ноябре 1941 г. был определен среднесуточный выпуск — 6—7 танков Т-34, Т-50, Т-60.
Кроме того, было несколько постановлений по кадровым вопросам и строительству в/ч линии связи Москва — Куйбышев (НКО, отв. Пересыпкин).
Безусловно, были распоряжения, как устные, так и письменные, которые имели менее ценное значение.
И. Сталин бывал на фронте во время Московской битвы в октябре в 16А под Волоколамском. В ноябре на том же направлении за несколько недель до контрнаступления*.
##* См.: Рыбин А.Т. Рядом со Сталиным // Новая и новейшая история. 1992. № 6.
Итак, краткий анализ деятельности ГКО (принятие постановлений и систематическое общение со Сталиным членов ГКО и государственных, партийных деятелей и военачальников) показывает что в создавшейся чрезвычайной обстановке высший орган государственного управления постоянно функционировал и надежно управлял всеми ведомствами.
Сам Верховный, Государственный Комитет Обороны и Ставка в смертельный для столицы час не покинули войска, а твердо управляли действующей армией и всей страной. Это поддерживало моральный дух армии, которая верила в то время своему вождю. И это правда, которую опровергнуть нельзя, хотя многие пытались доказать, что Сталин бежал из Москвы и оттуда телефонировал, узнавая, сдали Москву или нет. Факты вещь упрямая и не всегда приятная, видимо, я разочарую людей, привыкших видеть И. В. Сталина, хитрым и злобным трусом. Он не покидал столицы, об этом свидетельствуют документы ГКО и журнал учета посещений кабинета Сталина в Кремле.
Известный советский писатель Иван Стаднюк уже после войны во время встречи с Молотовым спросил у него: «Как бы развернулись события, если б Сталин осенью 1941 года покинул Москву?» Ответ был, как говорят, однозначным: «Москва бы пала». А что последовало бы за захватом немцами Москвы? Напрашивался вывод, с которым соглашаться не хотелось: рухнул бы Советский Союз… Молотов смотрел шире, тут же рухнула бы коалиция антигитлеровских государств»36 .
Хочу сказать, что Сталин умел работать, но умел заставить работать с полным напряжением и других.
Георгий Константинович Жуков писал о трудоспособности Сталина: «Работа в Ставке была физически очень тяжелой, каждый трудился в меру сил и возможностей. Все равнялись на Сталина, а он, несмотря на его возраст, был неутомим, и, когда кончилась война, он как-то сразу постарел, стал менее подвижен, еще более молчалив и задумчив»37 .
Подчеркну, что Сталин обладал способностью предвидеть. Это он, учитывая потенциальные возможности страны и народа, предвидел, что война с немцами будет затяжной. Более того, в создавшейся обстановке этот вывод был верным. Несмотря на тяжелейшие условия вступления Красной Армии в войну, военно-политическое руководство, мобилизовав глубинные резервы России, верило в то, что, пока жив дух народа и сохранена армия, победа будет за нами.
Вернемся к событиям 1941 г., в частности к одному эпизоду, случившемуся во время первого визита министра иностранных дел Англии А. Идена. Во время приема у И. В. Сталина он высказал предположение, что борьба с немцами будет трудной и длительной. «Ведь сейчас, — добавил он, — Гитлер стоит под Москвой и до Берлина далеко». «Ничего, — спокойно возразил Сталин, — русские уже бывали два раза в Берлине, будут и в третий раз»38 .
Приведу еще один пример дальновидности Сталина. Вспоминая совещание 24 июня в кабинете вождя, директор Северного завода Ленинграда М. Попов отмечал:
«Сталин неожиданно спросил:
— А где у нас броневые станы?
Я ответил, что это известно всем присутствующим, в основном у судостроителей: у нас на Севере, в Приазовье относительно небольшой стан есть на одном старом заводе.
— Эвакуируйте их немедленно на Урал, в Западную Сибирь»39 .
Для всех присутствующих такое решение расценивалось как преждевременное, малодушное, но вскоре было решено начать демонтаж стана с 15 июня в Приазовье и вывоз его, чтобы к 15 сентября пустить в дело. Это было поистине пророческое решение, ибо в производстве танков стан являлся ключевым инструментом, без которого прокатать лист 10—12 м, шириной от 3 до 4 метров невозможно.
Еще о предвидении событий. В 1944 г. после возвращения с Тегеранской конференции по инициативе Сталина было принято решение о нанесении 10 ударов, которые раньше назывались «сталинскими». Последовательность их нанесения по месту и времени не позволили гитлеровскому командованию маневрировать силами, они не могли предположить, где и в какое время следует ожидать удар, чем были поставлены в тупик. И уже к осени 1944 г. советские войска вышли на рубеж государственной границы.
До сих пор я пытался показать Сталина как политика, как председателя Государственного Комитета Обороны со слов его соратников. Но, изучив множество документов ГКО, личных фондов В. М. Молотова, Л. П. Берии, Г. М. Маленкова, А. И. Микояна, А. А. Жданова, переписку Сталина с его окружением, у меня сложилось собственное мнение о Сталине-человеке. Он был вежлив, не срывался, не делал разносов, он начал войну со своей командой и закончил ее с ними. Он к каждому имел претензии, но по мелочам не придирался, тон разговоров его был ровным, он умел слушать собеседника, но предложения должны быть краткими и конструктивными. Умел ценить время, памятуя о том, что упущенный момент не вернется. Он понимал, что время на войне ценится по секундам. Конечно, Сталин был, как и другие люди, с достоинствами и недостатками. Но хочется подчеркнуть следующее: прошло после войны более полувека, но из воспоминаний его соратников (кроме Н. С. Хрущева), видно, что Маршалы Советского Союза и полководцы трудового фронта его серьезно не критиковали.