Перевязав Жака — не слишком слабо, но и не туго, понял, как же я устал! Кажется, рухнул бы сейчас и не встал. Но падать пока нельзя.
Мы с Анхен внесли раненого в его «апартаменты». Ничего королевского в комнате не было, если не считать кровати под балдахином да пары сундуков. Подозреваю, что при строительстве комната была задумана как чулан. Скромный «король», однако!
Уложив Жака, укрыл его одеялом. Подумав, сказал:
— Еще бы одно одеяло — совсем бы хорошо было.
Анхен, будто услышав меня, сорвалась с места, убежала и вскоре вернулась с пуховым одеялом. Нежно, словно ребенка, принялась укрывать своего хозяина. «А ведь она его любит!» — улыбнулся я. Потом пришла и другая мысль…
— Анхен, а ты точно глухонемая? — спросил я. — Ты же меня слышишь сейчас. — Это уже без тени вопроса.
Девушка, повернувшись ко мне, похлопала себя по ушам, а потом по губам. Интересно, что бы это значило? Может быть, она слышит, но не говорит?
— Ну-ка… Скажи мне — ты меня слышишь? Если да, то кивни.
Анхен послушно кивнула. Ну еще чудесатее! Немая, но не глухая? Совсем интересно!
— А язык у тебя есть? — поинтересовался я и, не доверяя кивку, приказал: — Высунь язык… Точно, есть…
Девка же, взяв меня за руку, погладила ее и, показав на неподвижно лежавшего Жака, похлопала себя по губам и помотала головой.
— Просишь, чтобы я хозяину не говорил? — догадался я.
Немая закивала еще старательней. Ну, раз меня просят, то почему бы не уважить? Кто мешал Жаку за столько лет понять, что она все слышит? А может, он об этом прекрасно знает? Ну не поверю, что старый лис об этом не догадывается.
— Анхен, а ты читать умеешь?
Робкий взгляд, вскинутые брови и слишком поспешное мотание головой.
«Ах вы паразиты!» — беззлобно восхитился я.
Интересно, сколько постояльцев делилось секретами при «глухонемой» девке? И актриса первостатейная. Я ведь и сам не обращал внимания, думал — ну до чего же девка толковая. Не слышит, а все понимает! А секрет-то прост…
— Пи-ить… — донесся до нас слабый голос Жака. — Ви-на…
Очнулся! Вино просит — точно, жить будет!
Я потрогал лоб Жака. Горячий, но лихорадки нет. Уже хорошо. Пока, разумеется, рано рассчитывать, что все будет хорошо. С ранами по-всякому может быть… Но пока, слава Богу, обошлось…
— Вино неси, — приказал я Анхен. — Только не белого, что хозяин любит, а красного.
— Фу… — отозвался Жак, но спорить не стал.
Глава шестая
ПОЧТИ СЕМЕЙНАЯ СЦЕНА
Я мог бы сходить и один, но в компании лучше. Пара громил никогда не помешает (особенно если вы не повернете к ним спину…). Жак, хотя и был плох, нашел в себе силы отдать распоряжение.
Конечно же, моими спутниками оказались старые «приятели», с которыми я когда-то ходил на разведку. Как их зовут, я так и не вспомнил: остались Левый и Правый. К чему помнить?
Двор. Двухэтажная гостиница, где обитал я, и конюшня, где квартировал Гневко. Незнакомый кобелек («Раньше не было!») застенчиво высунул нос из конуры и нерешительно тявкнул. Я напрягся и уже пожалел бедного Бобика, но «Левый» не стал обижать собаку, а, встав на четыре точки, зашипел, как рассерженный кот. Сходство было таким разительным, что я и сам опешил. А песик только испуганно вякнул и спрятался поглубже. Я вначале не понял — что тут такого страшного, а потом сообразил — Китц! «Котеночек» уже показал кобельку, кто тут главный! А парни молодцы, подготовились.
Подойдя к двери, «Правый» осторожно постучал по косяку костяшками пальцев, и дверь беззвучно открылась. В свете «воровского фонаря» — светильника, оклеенного черной бумагой так, что лучик света получался не толще спицы, можно было рассмотреть лишь силуэт некогда высокого, а теперь изрядно сгорбленного старика. Видимо, тот самый сторож Август, которого я ни разу не видел. На вид лет семьдесят, не меньше! Как он умудрился прожить столько лет? Хорош охранник! Но, с другой-то стороны, старики тоже хотят жить, а Ута платит ему лишь два талера в год. А будет ли у него впереди год? Если не впустит, так и часа не будет…
— Все спят, — доложил «сторож», не ожидая расспросов. — Фрау Ута наверху, в номере для гостей.
Почему хозяйка в комнате для гостей, старик не сказал.
— Август? — поинтересовался я на всякий случай.
— Он самый, — кивнул старик, подслеповато щурясь. — А вы, господин, кто будете? Голос-то знакомый, а признать не могу.
— Постоялец бывший, — хмыкнул я. — Артакс меня зовут.
— Господин Артакс?! — ужаснулся старик.
Неужели я такой страшный? Ну, поисхудал, оброс, эка невидаль. Рогов и хвоста не видно, пламя не изрыгаю. Чего это он? Чтобы взбодрить старика, вложил в его руку талер. Август поднес монету к глазам, попробовал на зуб (надо же, остались?) и раскрыл рот еще шире. Я забеспокоился — не хватил бы старика удар, он мне живой нужен. Но от счастья умирают реже, чем от отсутствия оного, и дед, зашевелившись, поклонился едва ли не до земли.
Расположение дома я помнил. Равно как и то, что ступеньки лестницы скрипят, словно колеса у нерадивого крестьянина. Потому пришлось подниматься быстро, придерживаясь стены и не наступая на середину. Воры-грабители, как видно, тут тоже бывали прежде, потому что ни одна ступенечка не издала ни звука. Впрочем, если бы и издала, то хозяйка бы не услышала — все прочие звуки заглушал яростный скрип деревянной кровати. Той самой, на которой когда-то спал я. Ну не только спал…
«Неужели она так скрипит? — удивился я, осторожно приоткрывая двери. — Жуть!»
«Левый» услужливо направил спицу-лучик, но таиться уже не было смысла. Я кивнул на подсвечник, стоявший на столе.
Я еще в коридоре понял, что мне предстояло увидеть, но одно дело представлять, а другое — узреть воочию. Не скажу что с удовольствием, но узрел картину: поверх постели лежала фрау «фон Артакс». Точнее, пока видел я лишь её раскинутые ноги и руки, ухватившиеся за тощие юношеские ягодицы. Рука привычно потянулась к поясу, но сжалась в кулак, не обнаружив эфеса… Не знаю, будь у меня при себе оружие, удержался бы, чтобы не проткнуть обоих?
Хозяин тощей задницы «работал» на совесть, искупая недостаток опыта старанием и сопением. Видимо, пыл молодости пришелся по душе «майн либер фрау», потому что она даже не заметила ни огня, ни непрошеных гостей. Один из сопровождающих ринулся было, но я его остановил. Пусть получат удовольствие, а уж потом…
Наконец задница напряглась, замерла, и оба любовника испустили вздох сладострастного облегчения. Тогда я кивнул.
Парень, сдернутый с фрау, попытался рыпнуться, но в твердых руках «Левого» и «Правого» обмяк и распростерся на полу, как лягушка.
Фрау Лайн (уж точно не фрау фон Артакс!) с перепугу забыла одернуть юбку и лежала, раздвинув ноги. Парни громко сглотнули слюну. А я… Одно дело пользовать шлюху после кого-то мне незнакомого, а совсем другое, если эта женщина была… твоей женщиной.
Слегка оправившись, Ута привела в порядок одежду. Видимо, не сразу разобрав, кто перед ней, возмущенно открыла ротик, но, разглядев, пискнула и попыталась забраться под простыню. Накрывшись до самых глаз, тихонько проскулила:
— Ты?!
— А ты ждала кого-то другого? — поинтересовался я. — Вот, пришел за своими вещами и деньгами.
— Но ведь вы умерли! — привстала на постели фрау «фон Артакс», переходя на «вы». Или с покойниками положено разговаривать именно так?
— Как же ты с мертвецом свадьбу сыграла?
— Вы самозванец! — выпалила она вдруг. — Сейчас я закричу и позову стражу. Скажу, что меня грабят, насилуют и убивают! — набрала она полную грудь воздуха и закрыла глаза, приготовившись заорать…
— Давай-давай! — поощрительно улыбнулся я. — Только — громче ори, чтобы все услышали. Пока-то еще стража добежит, а все соседи — точно сбегутся! Представляешь, как они будут счастливы? Я им и любовника твоего покажу. Вот, прямо в таком виде. Пересудов хватит… — закатил я глаза.
Кажется, фрау сообразила, что давать пищу для многолетних сплетен ей ни к чему, поэтому уже более спокойным тоном спросила:
— Чего вам от меня надо?
— Во-первых, — начал я загибать пальцы, — я хочу получить обратно все, что тут оставалось. То, что в седельных сумках. Во-вторых, хочу узнать, почему вы решили меня отравить? В-третьих, почему ты выдаешь себя за мою жену?
— Я не выдаю себя за вашу жену! — горделиво отозвалась она, начав с ответа на последний вопрос. — Я жена коменданта города Ульбурга, господина фон Артакса, находящегося в отлучке. Нас венчал отец Изорий, а запись о моем браке с господином фон Артаксом есть в городской книге регистрации браков…
— И брак наш вполне законен?
— Я — законная супруга фон Артакса, вдова Лайнс! А вас я не знаю!
— Милочка, может, тебя стукнуть? — поинтересовался я. — Чтобы не говорила глупостей. Ну так как — стукнуть?