руин Помпеи, а также не менее пугающей версии XVI века, которая использовалась при лечении язв и разрывов. Однако он ничего не сказал об инновации Мари Гиллен Буавен — французской акушерки, которая опередила Мариона Симса в изобретении двустворчатого зеркала минимум на 20 лет и всего за 25 лет до выступления Ли разработала зеркало типа «утконос», которое чаще всего используется современными гинекологами. На самом деле история влагалищных зеркал не была главной заботой Ли. Больше всего его беспокоила угроза, которую неправильное использование этого инструмента представляло для профессиональной гинекологии.
Уильям Джонс ужаснулся, когда лектор заявил, будто заболевания шейки матки — это следствие чрезмерной диагностики женщин, готовых совать деньги в карманы шарлатанов.
Джонс знал, что осмотр зеркалом позволяет врачам увидеть и вылечить ранние изменения, которые могут привести к развитию серьезных заболеваний. Однако Ли настаивал на том, что случаи настоящей язвы и эрозии шейки матки крайне редки. Кроме того, для него не существовало опухолей, кист, полипов и миом, которые он не смог бы обнаружить пальцами.
Ли считал, что при лечении у молодых незамужних женщин таких «нервных расстройств», как болезненные, обильные, нерегулярные менструации или патологические выделения, влагалищное зеркало было не только бесполезным, но и опасным, поскольку могло «разрушить структуры», то есть разорвать девственную плеву. Холл был согласен с этим утверждением. Ли полагал, что использование зеркала имеет смысл лишь при осмотре замужних бесплодных или бездетных пациенток, поскольку для них это последняя возможность вылечить опасные заболевания. По его мнению, при раке матки зеркало причиняет вред и не должно применяться. Ли слишком ожесточенно доказывал, что влагалищные зеркала бесполезны и вредны, но на самом деле все эти возражения делались из страха, что использование нового инструмента отрицательно скажется на сексуальной нравственности викторианских женщин.
Некоторые гинекологи считали, что зеркало способно открыть ящик Пандоры: якобы, если стимулировать вульву, влагалище или шейку матки женщины зеркалом, в ее теле начнется ураган сексуального желания, которой она не сможет контролировать. Холл пошел еще дальше и заявил, что у большинства женщин формировалась «отвратительная привязанность <…> к практике и врачу» [7]. Сложно поверить, что мужчины вроде Холла полагали, будто гинекологическое зеркало способно возбудить женщину. Сегодня известно, что чувство стыда осложняет гинекологическое обследование у многих женщин. Национальная служба здравоохранения и благотворительные организации помогают развеять слухи о том, что мазки — это нечто стыдное и болезненное, и внушают женщинам, что гинекологический осмотр необходим для заботы о здоровье. Однако женщинам с хронической болью во влагалище и вульве, в том числе страдающим эндометриозом и вульводинией (плохо изученное заболевание, вызывающее жжение, покалывание и сильный дискомфорт в области вульвы), взятие мазка может доставлять невыносимый дискомфорт. При вагинизме, из-за которого мышцы влагалища напрягаются и сокращаются, взятие мазка может стать очень тревожным мероприятием или даже невозможным физически. Также осмотр влагалищным зеркалом может оказаться очень травматичным для женщин, переживших сексуальное насилие.
Хотя в середине XIX века большинство врачей не беспокоились о том, что чувствуют женщины во время медицинских процедур, некоторые хотя бы понимали, насколько пугающим может быть осмотр зеркалом. После лекции Ли доктор Томас Литчфилд рассказал о своей замужней пациентке с «неопределенной маточной проблемой», которая заявила, что она лучше умрет, чем позволит так вторгнуться в свое тело [8]. Однако он решил, что страх вызван скромностью, а не стремлением предотвратить вмешательство в свой организм.
Некоторые врачи пытались свести к минимуму стыд женщины, позволяя мужу или другому члену семьи присутствовать при осмотре.
Другие, включая личного акушера королевы Виктории по имени Чарльз Локок, настаивали на том, что при правильном использовании зеркало «не несет в себе ничего аморального и не угрожает чистоте». Если пациентка лежала на боку, стратегически собрав юбки, эта процедура была не более стыдной, чем осмотр горла [9]. Тем не менее Локока больше волновало сохранение собственной респектабельности, чем чувства пациентки.
Для Ли и Холла приватность осмотра значения не имела. Английская скромность была беззащитна перед инструментом, который ассоциировался с дегенерацией и пороком. Многие сторонники влагалищных зеркал учились в 1830-х годах в Париже, где участвовали в осмотрах проституток в качестве врача и наблюдателя: с 1810 года, когда французское правительство издало законы, регулирующие проституцию, секс-работницам пришлось регулярно посещать специальные диспансеры для влагалищных и ректальных осмотров на предмет сифилиса и гонореи. Если на вульве, шейке матки или во влагалище обнаруживали подозрительные язвы, женщину направляли в венерическое отделение закрытой женской больницы, например Сен-Лазар, которое походило на тюрьму. Пациентка находилась там до выздоровления. Филипп Рикор, который в то время занимал должность главного хирурга Парижской венерологической больницы, называл зеркало «орудием медицинской полиции» [10]. Так для женщин пугающие створки зеркала стали «правительственным пенисом».
Страх, что женская сексуальность может уничтожить ценности среднего класса, стоял за медицинскими идеями о влиянии репродуктивной системы на эмоции и поведение женщины. Холл оказался лишь одним из многих врачей, считавших, что истерия и ее неуправляемая сестра нимфомания (одержимость сексом) представляют ряд эмоциональных и поведенческих симптомов, вызванных чрезмерным возбуждением нервной системы в ответ на скрытое заболевание половых органов. Другими словами, Холл просто по-новому интерпретировал старое уравнение больная матка х слабые нервы = больная женщина. Главным вкладом этого ученого в медицину стала его теория 1833 года о рефлексах, которая объясняла, как нервная система вызывает непроизвольные действия в ответ на стимулы в железах или мышцах. Поэтому он считал, что если женские гениталии или матка стимулировались, нервная система вызывала появление множества неконтролируемых симптомов.
Хирург-офтальмолог Роберт Бруденелл Картер считал, что истерия — это расстройство нервной системы, вызванное чрезмерными эмоциями женщины.
Мужчины, по его мнению, имеют иммунитет к истерии, потому что наделены здравым смыслом и интеллектом. Однако женщины находятся «во власти» [11] чувств, поэтому неспособны к рациональному контролю, необходимому для предотвращения болезней тела и разума. Если к «силам, во власти которых находится женщина», добавлялось «сексуальное желание», у нее неминуемо начиналась истерия. Это объяснялось тем, что моральные законы обязывали женщин скрывать подобные чувства [12], в то время как мужчины могли «искать удовлетворения», чтобы, так сказать, выпустить пар. И Картер не считал, что женщинам можно дать аналогичное право ради сохранения их здоровья. Он был