— Она в курсе, Наташ.
Наташа замерла, а потом убрала палец с экрана телефона.
— Ей сообщили?
— Да. Чтобы не волновалась.
Девушка снова растерялась. Легкая обида коснулась сердца.
— Все всё решают за меня, — устало произнесла Наташа, кривя губы.
Её слова не понравились мужчине.
— Это лишь предосторожность.
Она повела плечами.
— Это твоё мнение.
— Давай не будем сейчас спорить. Пойдем, заберем твои вещи. Те, которые тебе дороги.
— В смысле?
— Ты же хочешь забрать вещи от Битцев?
Хотела.
У аэропорта их ждал автомобиль бизнес-класса. Сначала Наташа решила, что такси. У водительской двери в дорогом зимнем пальто стоял высокий широкоплечий мужчина с трехдневной щетиной. Водитель, увидев их, сразу же направился навстречу и, поравнявшись, почтительно склонил голову в знак приветствия.
— Рад твоему возвращению, брат.
— Ия рад тебя видеть, Алан.
Мужчины обнялись, похлопали друг друга по плечам. Наташа робко стояла в стороне, наблюдая за ними. Она впервые видела Федора искренне улыбающимся. По-доброму. Открыто. В груди неприятно царапнуло. Глупость какая. Она же не ревнует его? Не может такого попросту быть! Тем более, к мужчине! По всей видимости, к родственнику или близкому другу.
Но он-то ей так радушно никогда не улыбался. Больше смотрел с раздражением, злостью.
Наташа быстро заморгала, не веря, что глаза увлажнились. Вот уж воистину её эмоциональный фон зашкаливал, и она никогда ранее не сталкивалась с тем, чтобы её так штормило, кидало из одной эмоции в другую.
Обхватила плечи руками, поежившись. Погода не радовала. По ощущениям далеко за минус двадцать, а её пуховик оставлял желать лучшего. Холодно что-то. Очень.
После тепла, которым Федор с ней щедро делился, остаться одной оказалось неприятно.
Федор обернулся, и улыбка сошла с его лица. А Наташу словно ударили в грудную клетку, дышать стало тяжело.
— Наташа, иди ко мне, — попросил сдержанно Федор.
Сначала Наташа хотела воспротивиться, взбунтоваться, потом одернула. Ведет себя как малолетка. Истерит. Скандалит. Федор взрослый мужчина, видимо, устал возиться с ней и терпеть её капризы. Всему есть предел.
Она подошла к ним. И как только оказалась рядом, Федор сразу же обнял её за талию, мгновенно обратив в прах все те мысли, которыми она успела себя накрутить.
— Алан, познакомься. Моя Наташа.
Моя…
Хорошо, что Федор держал её.
— Рад встречи, истинная.
Алан сдержанно улыбнулся и уже протянул руку, чтобы взять её ладонь и поцеловать, но его остановило приглушенное рычание Федора. Оно прозвучало настолько четко, ярко, что, несмотря на окружающий шум, не расслышать его было нельзя.
Алан замер, а потом примиряюще поднял обе руки кверху.
— Прости, брат. Не сообразил. Вы же только… — он не договорил, смущенно улыбнувшись. У него была открытая улыбка, располагающая. Не то, что у некоторых.
— Да. Не стоит, Алан, — жестко бросил Федор, сжимая талию Наташи сильнее.
«Я перегрызу глотку любому, кто подойдет к тебе близко… Я патологически ревнив. Хочешь, чтобы я при тебе убивал?»
— Добрый вечер, — Наташа всё же решила соблюсти приличия и поздороваться.
— Надеюсь, в следующую нашу встречу, Федор, страсти немного поутихнут, — Алан протянул ключи от машины. — Возвращаю.
— У меня была предыдущей модели, — хмыкнул Федор.
— Поменял.
Мужчины ещё обменялись незначительными фразами, после чего Федор направил Наташу к пассажирскому переднему сиденью, учтиво открыв дверцу.
— Тебя лихорадит. Замерзла? У тебя легкий пуховик, не соответствует погоде.
Наташа не спорила. К чему отрицать очевидное? Она опустилась на сиденье и поднесла руки к губам, согревая.
Федор занял место за рулем и прибавил печку.
— Сейчас согреешься.
— Почему т-так холодно? — у неё начали стучать зубы. Неприятное ощущение. — Я и раньше и-иногда мерзла, н-но чтобы так…
— Это из-за температуры тела. Она у тебя сейчас меняется. Скачет. Иди ко мне, я согрею.
Он повернулся к ней, уперев руку в спинку сиденья.
Снова без улыбки. С серьезным взглядом, в котором не было и намёка на теплоту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Конечно же, у него же тоже не было выбора! Навязали ему её!
— Спасибо, я сама… должна справиться, — буркнула она, вся сжимаясь. Не надо ей делать одолжений. Интересно, а оральный секс у него тоже был бы одолжением?
ГЛАВА 14
Адрес, где жила Доминика, Федору сообщать не пришлось.
Он знал, куда ехать, прекрасно ориентируясь в городе.
Поездка прошла в молчании, которое не напрягало Нату.
— Я поднимусь с тобой. Не возражаешь? — а вот вопрос Федора немало удивил Нату.
Та кивнула.
В том-то и дело, что ей хотелось, чтобы он пошёл с ней.
Не то, чтобы ей нужна была его помощь… Но ей было приятно, что он предложил. И спросил.
Консьержка посмотрела с любопытством на Федора. Ната ни разу не приезжала в квартиру с молодым человеком.
— Добрый вечер, Наташенька.
— Добрый, Валентина Анатольевна.
— Уже отдохнула?
— На отдыхе время быстро летит.
Наташа поддерживала приятельские отношения с консьержками, пару раз угощала их пирожными, которые сама пекла, когда выдавался свободный час-другой. Доминика, съев одно, сразу же начинала шутливо ворчать, что от них срочно надо избавляться, иначе они уплетут весь поднос за вечер, и тогда смело можно выкидывать во-о-он те новые штанишки, и, да, во-о-он тот топик тоже. Приходилось угощать других.
Поднималась Наташа в квартиру с тяжелым сердцем. Даже раньше она всегда себе говорила, что квартира Доминики не её, что она в ней проживает временно, старалась максимально помогать по дому, не обременять человека, которого искренне считала своим другом.
Ключи остались у Наты. После того, как у неё не обнаружилось телефона, она предположила, что и ключи тоже исчезнут. Нет. Оставила. Правильно, вещи-то Наташе забрать надо.
Федор по-прежнему был молчалив. Стоял поодаль и наблюдал за Натой. Она натянуто улыбалась, когда встречалась взглядом с его темно-карими глазами. Настолько привыкла видеть мужчину в доме среди снега и леса, что сейчас, в стеклянном лифте с хромированной отделкой, Федор в дорогой парке и высоких ботинках производил на неё неоднозначное впечатление. С него разом спала «отшельническая» аура. Чуть в стороне от неё стоял высокий стильный мужчина с потемневшей щетиной и довольно недружелюбным выражением лица. Если бы Наташа не знала Федора, она бы посторонилась его. Слишком властный. Слишком… тяжелый, что ли, для неё.
Но её.
Эта мысль прочно засела у неё в голове.
Её он. Понимаете?
Она пока понимала с трудом.
В мыслях представляла рядом с собой такого же молодого парня, как она сама. Может, на год- другой старше. Но не критично, не на семь-десять лет. А тут… Наташа даже не знала, сколько лет Федору на самом деле. У оборотней летоисчисление шло, как у обычных смертных или нет? И, кстати, как будет у неё?
— Спроси.
— Ты читаешь мои мысли?
— Нет, Наташ, — губы Федора по привычке скривились. — Но, признаюсь, хотел бы. Нам было бы проще.
— Боюсь, что наоборот.
— Думаешь? — в его интонации появились ленивые нотки, которые понравились девушке.
— Уверена.
— Так о чем ты хочешь поинтересоваться? У тебя какой-то вопрос возник. Почему сразу его не задать?
Наташа пожала плечами.
— Ты не спешишь на них отвечать.
— Буду исправляться. Нам с тобой следует больше общаться.
Наташу так и подмывало съехидничать, но они приехали на одиннадцатый этаж, и створки лифта тихо разъехались в стороны. Федор аккуратно рукой направил Нату к выходу, а девушку снова теплом окатило.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она пошатнулась и прижалась спиной к Федору.
— Я так больше не могу…
— Забирай вещи, и едем ко мне, — глухо бросил он, обнимая её за талию и вдавливая в своё тело.