Отклонив голову на подушки, он спросил:
— Что еще было в этих письмах?
Лия колебалась.
— Может, вам стоит самому прочитать их, чтобы вы могли убедиться…
— Если вы опасаетесь, что я стану рвать и метать из-за того, что вы принесли мне плохие новости, вам не стоит беспокоиться. Я прошу вас рассказать мне.
Когда Лия ничего не ответила, Себастьян щелкнул пальцами.
— Продолжайте.
— Она хотела уйти от вас, — быстро проговорила Лия и, сделав паузу, ожидала его реакции.
Он не двигался в течение нескольких минут, казалось даже, что он не дышал.
— Они строили планы покинуть Англию.
— Покинуть? Но… куда?
— Франция. Сначала Париж, потом…
— Идиоты. Я бы нашел их и…
— Они хотели бежать тайно.
Он сел прямо, напрягся.
— Я бы нашел их, — снова сказал он, затем бросил на нее взгляд, требуя, чтобы она поверила ему.
Лия развела руками:
— Как я говорила, они, видимо, любили друг друга, милорд.
— И я полагаю, это к лучшему?
Она кивнула, но что-то в выражении его лица остановило ее. Ему нужно было, чтобы она сказала правду. Ей же нужно было увидеть его горе и злость, которые она уже успела ощутить первая, узнав о предательстве. Знать, что она не одинока в этом.
Она отвернулась.
— Может, и нет. Но мне показалось, что это менее подло.
Воцарилось молчание, и Лия чувствовала, что он наблюдает за ней.
— Простите за мои слова у озера, — наконец сказал он. — Мне не следовало сравнивать вас с ней. На самом деле вы очень красивая…
Рассмеявшись, она повернулась к нему:
— Ради Бога, к чему эта лесть? Я не думаю, что заслужила ее.
Он прикусил губу, решая, стоит ли отвечать. Вместо этого он поднялся с софы.
— Мне надо еще выпить.
— Милорд…
— Вы так и не сказали мне правду, миссис Джордж.
— Какую правду? — спросила она.
Снова сев, он наполнил стакан. Но на этот раз тянул бренди медленно, закрыв глаза, маленькими глотками. Протянув ей стакан, сказал:
— Почему вы решили устроить этот прием?
Она покачала головой и отодвинула его руку.
— Как я сказала, я хотела помочь вам.
— Ложь. Вы слишком эгоистичны. По какой-то странной причине это одна из вещей, которая мне больше всего нравится в вас.
Лия подняла подбородок и улыбнулась:
— Я думаю, мы не любим друг друга.
— О, не любим, — произнес он, делая очередной глоток. — Я ненавижу вас… Особенно когда вы улыбаетесь.
Ее губы дрогнули в улыбке.
— Правда?
Не выпуская стакана из рук, он указал на нее, жидкость плеснула через край, и на его брюках образовалась темная дорожка. Затем он снова поднял стакан и заговорил:
— Вы чертовски счастливы. Это преступно.
— Неужели? — поинтересовалась она, стараясь снова не улыбаться.
— Да. — Он нахмурился, затем выпил остаток бренди. — Если вы хотите быть настоящей хозяйкой, то вам следует быть печальной. Я, наверное, меньше бы ненавидел вас, если бы вели себя более сдержанно.
— Я понимаю. — Она сделала паузу, наблюдая, как он ставит бутылку и стакан на пол. — Это пройдет, вы знаете. Рано или поздно.
— Я должен заметить, что я также не одобряю ваш оптимизм.
Она рассмеялась, обезоруженная этой пьяной, жалкой версией лорда Райтсли.
— И сейчас, наверное, мне надо положить голову вам на… Комната кружится, и прошло столько времени с тех пор, как я клал голову на колени женщине.
Лия прекратила смеяться, когда он подвинулся и стал укладываться на бок.
— Нет, милорд. — Его плечи уже легли на ее вытянутые руки. — Себастьян! Позвольте мне встать!
Он издал протестующий стон, когда она попыталась высвободиться от него.
— А я как раз размышлял, знаете ли вы мое имя. Пожалуйста, успокойтесь. — Себастьян схватил ее руку и прижал к губам, поцеловал ее голую кожу. — Подождите минутку, пока мир прекратит кружиться.
Лия отняла руку, раздраженная его внезапным поцелуем и ощущением после него. Воспользовавшись своим преимуществом в весе, он потеснил ее, чтобы лечь удобнее.
Она прижала руки к груди, так как ей больше некуда было деть их, и, совершенно растерявшись и чувствуя собственную беспомощность, смотрела на него.
Закрыв глаза, он повернул голову к камину.
— Спасибо, — произнес он и вздохнул. — Думаю, теперь я могу уснуть.
— Если вы это сделаете, я попрошу, чтобы вас вынесли отсюда.
Он захихикал, и ее взгляд скользнул по изгибу его губ, по бледной тени шрама на щеке.
Подняв глаза, Лия взглянула на часы на камине.
— Я даю вам пять минут, не больше, — сказала она.
— Вы щедрая женщина, миссис Джордж.
Одна минута сменяла другую. Лия старалась сосредоточиться на огне в камине. Тот погас, только маленькие язычки пламени поднимались то там, то сям. Вскоре останутся одни угли, да и те постепенно угаснут. И только перед рассветом придет слуга и, пошевелив угли, вернет их к жизни.
Понаблюдав за пламенем в камине, она обратила взгляд к мужчине, который уютно устроился на ее коленях. Его голова упиралась в ее бедра. Она отметила скудные полумесяцы ресниц, прямую линию носа. Его волосы были глубокого темно-коричневого цвета, густые и аккуратно подстриженные.
Лия прекрасно понимала, что пять минут прошло, но ничего не сказала. Он ровно дышал, его грудь поднималась и опадала в медленном, размеренном ритме.
Одна ее рука легла на его голову. Повинуясь собственному желанию, пальцы перебирали шелковистые темные пряди. Она отвела прядку от его уха, большой палец поглаживал его кожу.
Если Себастьян пошевелится, Лия быстро уберет руку, притворяясь, что ему приснилось ее прикосновение. Но он не пошевелился. И она продолжала перебирать темные пряди, находя чувственное удовольствие в прикосновениях к его мягким волосам.
Наконец она устала и убрала руку. Хотя ее веки налились тяжестью, и тепло его тела было приятно после стольких ночей, проведенных в одиночестве, заснуть она не могла. Через несколько часов слуги проснутся, и дом наполнится звуками. Лия не хотела, чтобы ее нашли спящей рядом с Райтсли, и не приветствовала подобное проявление фамильярности, когда мужчина спит, положив голову ей на колени, хотя в этом и нет ничего преступного.
— Себастьян, — шепнула Лия и тихонько потрясла его за плечо.
Его грудь приподнялась, но тут же снова опустилась.
— Себастьян, — снова прошептала она. — Просыпайтесь. — Он повернул голову от камина к ее коленям. — Себастьян, — вздохнула Лия.
Его глаза медленно открылись и встретили ее взгляд. Его прекрасные темно-зеленые глаза. Глаза, в которые можно смотреть бесконечно.