Он помнил не только, как лежал на ее коленях и чувствовал удивительную мягкость ее бедер под своей головой, но и то, как заснул под ритм ее дыхания, чувствуя нежные прикосновения ее пальцев к своим волосам. Разбуженный слегка раздраженным, но низким грудным звуком ее голоса, думал, глядя в ее усталые карие глаза, что хотел бы так лежать и дальше…
Раньше, когда Херрод передал ее извинения по поводу того, что она не сможет присоединиться к ним, пока не пройдет головная боль, Себастьян вздохнул с облегчением. Он не хотел снова видеть ее. Дома она носила вдовий чепец вместо вуали, и было бы проще понять все по ее выражению. И Господи, он не хотел видеть то же самое выражение в ее глазах, которое он видел утром, когда проснулся. То самое выражение, которое говорило ему, что между ними существует нечто большее, чем секрет Анджелы и Йена.
— Это для вас, лорд Райтсли, — сказала мисс Петтигру, появляясь перед ним с венком в руках. Себастьян пристально рассматривал вечнозеленые листья и красные бусинки, видимо, символизирующие райские ягоды. — Это вам на голову, — сказала она, потянувшись вверх.
Себастьян отвел ее руку с венком.
— Мне не кажется, что подобные вещи римляне носят на голове.
Она прикусила губу и рассеянно кивнула:
— Согласна. Но это все, что я смогла найти.
— Я готов надеть тогу, мисс Петтигру.
Она просияла, искренне и невинно.
— Я благодарю вас, милорд, за вашу помощь.
Когда она отошла, Себастьян посмотрел на лорда Эллиота, стоявшего в другом конце комнаты. На нем была коричневая роба, подпоясанная веревкой на необъятной талии, в правой руке он держал разветвленную на три части ветвь, напоминавшую посох пастыря. Мистер Майер стоял рядом, наклонив голову, он давал указания леди Эллиот, пока она гримировала его щеки древесным углем. Себастьян окинул обоих мужчин сочувствующим взглядом. Только двое наслаждались происходящим — барон Купер-Джайлс и Данлоп, хотя, возможно, они были скорее обезоружены блаженной улыбкой мисс Петтигру, которой она одарила их, чем теми ролями, которые им предстояло исполнить.
Да, сначала Себастьян обрадовался, что не видит Лию, но прошло два часа, и сейчас ее отсутствие раздражало его. Он ждал, пока миссис Майер встретит лорда Эллиота с парой поношенных туфель с дырками, которые могли сойти за сандалии. Затем Себастьян перехватил ее, прежде чем она вернулась к сундукам. Он оттащил ее в сторону в нескольких шагах от других.
— Я начинаю беспокоиться о миссис Джордж, — сказал он, понизив голос. — Говорят, она страдает от головной боли, но я знаю ее с тех пор, как она вышла за Йена, и она никогда не ссылалась на головную боль.
Миссис Майер сложила руки на талии и потянулась к нему.
— Я не верю, что у нее болит голова, милорд, — прошептала она.
— Не верите?
Она покачала головой:
— Она была очень бледная утром и печальная. И глаза красные…
Себастьян нахмурился. Может быть, она больна?
— Я уверена, что она плакала, милорд, — продолжала миссис Майер. — Я думаю, она все еще тоскует по нему. Хотя это прекрасный жест — пригласить гостей и развлекать всех, но…
— Хммм… Возможно. Спасибо, миссис Майер.
Присев в поклоне, она улыбнулась ему:
— Должна сказать вам, милорд, тога вам очень к лицу.
Себастьян с трудом сдержал раздражение.
— Я должен попросить слугу справиться о здоровье миссис Джордж.
И пошел к дверям.
— Но, милорд…
Голос миссис Майер слышался за его спиной, но вскоре его шаги заглушили его.
Себастьян нашел горничную, на которую указал ему Херрод.
— Я хотел бы увидеть миссис Джордж.
— Извините, милорд, но в данный момент миссис Джордж никого не принимает.
— Да, я знаю, именно поэтому я хочу видеть ее.
Если он должен стоять посреди комнаты и как дурак примерять эти костюмы, то она, черт побери, не должна прятаться в своих покоях. Если, конечно, действительно не больна. Но тогда Себастьян хотел бы видеть доказательства. Он уже видел, как прекрасно она изображает безутешную вдову, чтобы понять, что она владеет искусством перевоплощения.
К сожалению, дворецкий невозмутимо смотрел на Себастьяна.
— Миссис Джордж просила не беспокоить ее, — заявил он, его голубые глаза казались стальными под стеклами очков.
Себастьян склонил голову:
— Очень хорошо.
Затем повернулся и направился к лестнице. Правда, он не был уверен, занимает ли она все еще спальню хозяйки, но знал, где размещалась спальня хозяина, и комната рядом с ней казалась подходящей для начала поисков. Херрод следовал за ним по лестнице.
— Милорд!
Себастьян повернул направо по коридору, направляясь прямо к пятой двери слева.
— Милорд!
Он остановился перед дверью и наблюдал, как Херрод подошел, задыхаясь от быстрой ходьбы. Себастьян поднял бровь:
— Я могу войти, или вы хотите предупредить ее?
— Ни то ни другое, — сердито прошептал дворецкий. — Миссис Джордж не может выйти к гостям, так как она…
Себастьян открыл дверь и вошел внутрь.
— …спит, — закончил предложение Херрод.
— Спит?
И действительно, это оказалось правдой. На другой стороне комнаты, свернувшись в постели, Лия лежала с закрытыми глазами, чуть приоткрыв рот, одна рука безвольно свисала с покрывала. Нахмурившись, Себастьян повернулся к дворецкому:
— Она больна? Кто-нибудь послал за доктором?
Никакой другой взгляд не мог быть более красноречивым.
— Я уверен, что миссис Джордж просто очень устала, милорд. Были проблемы с одним из гостей прошлой ночью.
— А…
И он почувствовал себя идиотом.
Херрод кивнул и указал рукой на выход:
— Если вы пройдете со мной…
Но прежде чем он двинулся с места, голос Лии остановил его.
— Себастьян?
Не лорд Райтсли, но Себастьян, проговорила она тем самым низким грудным голосом, усталым, как он понял сейчас, от предыдущей безумной ночи. Выдержка изменила ему, когда он услышал, как Лия произносит его имя точно так же, когда он положил голову ей на колени. Себастьян повернулся и посмотрел на нее.
Она неловко приподнялась. Пытаясь сесть, натянула простыню, прикрывая грудь.
— Что вы здесь делаете? — спросила Лия, окинув взглядом Себастьяна и Херрода.
— Прошу прощения, мадам, — сказал дворецкий. — Я просто проводил лорда Райтсли по его настоятельной просьбе…
Она моргала, отбросив волосы назад на плечи, заправила их за уши. Себастьян смотрел, очарованный простым, почти детским жестом, наблюдая, как стеснение после сна ушло из ее глаз и она, прищурившись, посмотрела на него.